Дмитрий Волчек - Говорящий тюльпан Страница 7

«кремлевские войска свирепые куранты…»

кремлевские войска свирепые курантыпустился в путьжелезной ряской стянутые франтыстальная ртуть

где наискось огни святого эльмаперевернулстраницу: вот они дрожащие бесцельнопод грозный гул

прохожему на чудное мгновеньегрозят грозятхотя от лая ангельское пеньене отличат

«о авраам! уже пылает куст…»

о авраам! уже пылает кусти филомел в акациях рыдаетк нам снизошел осоловевший прусти няне в гамаке листает

под сенью девушек но выпадает томиз пальцев схваченных артритом словно лужаноябрьским бесстыжим льдомо авраам! уж подступает стужа

смиряя языки и милостив господьразвеяно величье вавилонане наклепать на выцветшую плотьни правого ни левого уклона

«жужжит в неведеньи пчела…»

жужжит в неведеньи пчелаа там сбывается заклятьеей мастерица привезлавенец и свадебное платье

в телегу запряженный коньхорей чеканит длиннозубый:«мы с павликом прошли огоньи все евстахиевы трубы»

«неси малютка перстенек» —лепечет золушка украдкойа падчерица наутеккак промтовар по разнарядке

и в омут прыгает стремглавгде всяка водоросль ликуетзастенчиво перестреляворфоэпическую сбрую

«так тягостно мой гитлер умирал…»

так тягостно мой гитлер умиралс его озябших плеч слетали пчелызамерзла мраморная шторапод тусклый звук назойливой трубы:

«предстану я распахнутой соснойи голос мой средь янтарей застынетумолкнет конопля и филомел споето том-о сем споет неприхотливо»

«чем слаще сумерки тем колокол острей…»

чем слаще сумерки тем колокол острейрасплеснутый пейзаж вооружаетсирень совьет гвардейца на скамьеразмятого спасительным гипнозом

лежать и выть проходят кораблиза рифом снасть разобранной фелюгии петроград костлявою рукойсдирает с зайчика и мех его и перья

«потупилась: из сумки достает…»

потупилась: из сумки достаетчерновики простого ариозоусиленно замочек засвисталмелькнули лента кружево ботинкирасколотая зрительная трубкадешевый портсигар без монограммыупрятанный в коробку стетоскоп

о что там что за стеклышком цветным?отечества двоякий дым

и вдалеке адмиралтейство нежноразрушенным корабликом грозит

«бежит бежит а рядом с нею…»

бежит бежит а рядом с неюеще таинственней бежитв тот вечер дуру-гонореюему прелестница дарит

он видит купола трамваипрах круассанов на лоткеа искра красная живаяпоблескивает вдалеке

глядит в морозные пустотыкокаиническим зрачкоми гибнут розовые сотыпод легковесным каблучком

«сёстры — подойди и попробуй…»

сёстры — подойди и попробуй —только катетов шквалс набежавшей волнойтонет княжна в соболиномманто — воротник из кукушкиподкладка из слез

матросы! ваши глаза усталисмотреть в подзорные костив этих чертогах дотронешьсядо стены — и каюк — синеетдевятибалльный шквал магнитудапасынок любит слушать

песни сервизов — полупрозрачным пальцемнад ободком крутанет — стонподнимается — башни встают из могилв склепах морская ратьа подойди и попробуйзапах тысячи яблок тысячи тысяч пчел

в смрадном хорезме я встретилговорливую бабу — сурьмой отмечены скулылак спеленал прическу волосок к волоскугид интуриста «можно ли питькурить расстегивать лифчик» — и нужнотак повелел иегова

лучше бы жить на вокзалеборются хаос и хроноспоезда свистят и приходятчасы измеряют длинупогода прощается говорит «я погодасдай бутылки суп в холодильнике мясо на сковородке»

сестры тяжесть и нежностьнеизлечимою хворьюздесь страдал комаровскийграф принесли бильедушкумальчик на пляже заметилв черной бутылке — сунулись

там ничего —ну подойди и попробуйнерпы взлетают из волнтяжким своим поцелуемполными кеглями рук

на тюфяке альбатростени любовников лижет

«тюльпан тюльпан заговорил…»

тюльпан тюльпан заговорилпосетовал прелестный братец«не так журчишь угрюмый стикствоим расчетливым движеньямиокогама и парижпослушны»

боже!стикс недвижен!резиной мраморной застыл

должно быть возле этой школыпроизрастал завод слепыхи вот ужасные слепыеходили утром воеватьс конвейером и много странныхбезделок ржавых худосочныхгорячий ветер приносил

ах вот: опять проснулись водырека бежит бежит бежит

«здесь в обескровленной груди…»

здесь в обескровленной грудив предстательной волне содомаиль ненароком посредиразрезанного тома

такое терпкое пятновалун захлестнутый потокомему и больно и смешнои бес грозит ему в окнос мечтательным упреком

«что ж — и поленницу культуры…»

что ж — и поленницу культурынадоедает ворошитьтащи исак мануфактурусадись-ка саван шить

чтоб эту жизнь недорогуюудав заморский не стянулложбинки выточить на пулес удавкой влезть на стул

сомнительный пустопорожнийдостойно завершая путьчтоб в сонме ангелов ничтожнойбеспечной птичкой промелькнуть

«следит за колобком лисица…»

следит за колобком лисицабурлит айдесская рекане лучше ль просто удавитьсяпод скромный лепет ветерка?

в бумажнике измялась ксивав утробе оловянный зудне трубный зов локомотиване халцедон не изумруд

не крест на двери гугенотане родины умильный дыма просто судрожная рвотанад рукомойником ночным

«он спиртом окуляр протер…»

т. щ.

он спиртом окуляр протери вот — немыслимый простор:мечети пальмы буераки

и шаловливые персидские собакии вздохи мыслящего тростника

секретная согнулася рукакувшин отчасти накренился

в песок упал и даже не разбился

так вот и бедная душа —давно в песке лежит но чуть дышабез устали бедняжка повторяет

надежда — шепчет тихо — естьона не погибает

«natura naturans natura naturata…»

natura naturans natura naturataдочитан список кораблейсредь воинов певец крылатыйльет ледяной елей

на голову похмельную некстатиа оборотень право милс утра в супружеской кроватиобоих удавил