Шлюзы - Ксения Буржская Страница 7

я – безупречный девайс, алюминиевый корпус,

восемь подушек для отдыха, три гримера,

десять панелей для проституток, и лотус нотус,

чтобы достать телефоны их сутенеров.

я – антиблик-стекло, вайфай и три джи,

стимуляция точки джи и баллон для граффити,

заменитель психолога (функция «расскажи»)

и двадцать гигов расстроенной жесткой памяти.

конкурентов, увы, но – нет, рынок звонко пуст,

стою на полке, как братья четвероногие,

смотрю на нее в упор через всю толпу,

и вот она говорит: «нет, купи мне нокию».

2011

«утром солнце взошло над всей неживой округой…»

утром солнце взошло над всей неживой округой,

облизало лучами выбоины на Пресне.

мы во сне отчего-то пели, ходили кругом,

словно пони или куплет бесконечной песни.

мне снились солдаты, смотрящие порно в окопах,

снились дурацкие пограничники без собак.

моя славная девочка, все-то у нас через жопу,

но раз уж войны не будет – сойдет и так.

эти сны превратятся в солнечные осколки

и выберутся наружу через слезный шлюз.

обними меня крепче, пока я тут маюсь волком,

и пока в голове моей играет блюз.

2010

«выходи же из-под курсора, тебе понравится…»

выходи же из-под курсора, тебе понравится:

здесь светло и чисто, мягко и одиноко

ничего такого, с чем можно было не справиться

ничего постороннего в этих немытых окнах.

будь как дома, ходи босиком, изучай текстуру,

а если захочешь – ляг, понимай на ощупь.

ничего такого, что поднимает температуру

или делает нездоровым и нехорошим.

но ты медлишь, и мир сужается до гардин,

подоконник сливается с полом, трещит затылок,

это все аллергия: зажмурься и уходи,

не дыши, вымой руки и шею душистым мылом.

выметайся из-под курсора – дорог полно,

если знаешь места почище – не жди до завтра.

я смотрю в посторонние окна совсем как слон,

перебивший сервиз в последней посудной лавке.

2010

«Зажглись светофоры, и выдохлись фонари…»

Зажглись светофоры,

и выдохлись фонари.

Здравствуй, очередное утро

несветское.

Как же приятно встретить

тебя – здесь —

на какой-то Советской.

Глоток капучино,

и скомканный кошелек:

жаль, но опять обсчитали.

Я шла, а под ноги

бросался проспект,

искрясь от машин

поливальных.

Я мчусь на метро

разветвленном —

домой.

На юге прибой

в полшестого.

И ветер несется,

как шлейф от волны

ментолово-бирюзовой.

2005

«вышла из-под баркаса, как из “икаруса”…»

вышла из-под баркаса, как из «икаруса»,

мне всю жизнь будет нравится то, чего лишена

вот бы взлететь и выкинуть грудью парус,

мол дыши меня ветер, молчи меня тишина

несколько метров вверх: золотой перрон,

там поезда копченые дымят над лесом

так постою, развлекая пустых ворон,

натянув докрасна свою выходную леску

мы из морских глубин – тишина да гладь,

знай себе чешую натирай до блеска

я ведь размером не превышаю ручную кладь,

но никто не желает брать из-за перевеса

2010

С Новым годом

В эту ночь новогоднюю – впервые совсем одна —

там, где трамвайные спины, и звезды – фигурки от лего,

показалось каких-то два метра до самого дна

черно-белых субтитров.

Хотелось обжечься снегом.

И на Пресне, где ночью не встретилось ни души,

хотя мне привиделась пестрая скоморошья стая,

я лицом эту белую улицу стала крошить

на те же фигурки лего.

Такая злая

на Красной площади смесь из нерусских сот:

их жужжание смяло часы, обещания, клятвы.

И вдруг разлетелся брызгами Новый год;

и стало понятно, что ты не придешь за мной

из девятого.

2010

«Ну вот, скоро утро, троллейбус зажмет в узде…»

Ну вот, скоро утро, троллейбус зажмет в узде

железную цепь. Еще пара дней, и ты

приедешь обратно, и я наведу везде

порядки, умою до чистоты

все метры, стаканы, улицы и мосты

и буду смотреть, смотреть с бесконечным вздохом,

твою ММС прокручивая, а ты —

такая южная – я от тоски подохну.

И дальше – всю ночь нащупывая подушку,

зажму себе рот, горящий словами, пеплом,

а ты на фотке солнечная такая,

что я ослепну.

2009

«зима здесь категорична: под минус тридцать…»

зима здесь категорична: под минус тридцать.

я кошек пускаю в подъезд строго по одной.

стараюсь пореже мерзнуть и материться

и не ревновать тебя ни к какой другой

зиме, обстоятельствам, даже людям.

сегодня в зеркале стала чуть-чуть красивее:

может быть, обросла. птицы точат клювом

снег на дорогах. по пояс стоят такси

в болоте машин. забыла волшебное слово.

разметки, которым я верила, снова лгут.

катаюсь как белка по кругу внутри Садового.

когда же твои олени за мной придут?

а где-то погода держится евростандарта.

и ты там не мерзнешь. а мир сумасшедш, торшерен

и полон музык, картинок, тесьмы и арта.

и отключен от этой категоричности совершенно.

2012

Герда

на заснеженном острове спальни, на самом ее краю,

герда, полная чувства вины, склонилась над каем:

«прости, но я засыпаю, когда ты меня ласкаешь,

и не потому, что ты плохо меня