Николай Рубцов - Собрание стихотворений Страница 8

[1962]

МАЧТЫ

В.Д. Коркину

Созерцаю ли звезды над безднойС человеческой вечной тоской,Воцаряюсь ли в рубке железнойЗа штурвалом над бездной морской, —

Все я верю, воспрянувши духом,В грозовое свое бытиеИ не верю настойчивым слухам,Будто все перейдет в забытье,

Будто все начинаем без страха,А кончаем в назначенный часТем, что траурной музыкой БахаПровожают товарищи нас.

Это кажется мне невозможным.Все мне кажется — нет забытья!Все я верю, как мачтам надежным,И делам, и мечтам бытия.

УТРО УТРАТЫ

Человек не рыдал, не металсяв это утлое утро утраты.Лишь ограду встряхнуть попытался,Ухватившись за копья ограды…

Вот пошёл он. Вот в чёрном затонеОтразился рубашкою белой.Вот трамвай, тормозя, затрезвонил:Крик водителя: — Жить надоело?!

Было шумно, а он и не слышал.Может, слушал, но слышал едва ли,Как железо гремело на крышах,Как железки машин грохотали.

Вот пришёл он. Вот взял он гитару.Вот по струнам ударил устало.Вот запел про царицу ТамаруИ про башню в теснине Дарьяла.

Вот и всё… А ограда стояла.Тяжки копья чугунной ограды.Было утро дождя и металла.Было утлое утро утраты…

Ленинград,

1960

* Стихи на волю гонят нас *

Стихи на волю гонят нас,Как будто вьюга воет, воетНа отопленье паровое,На электричество и газ!

Скажите, знаете ли выО вьюгах что-нибудь такое:Кто может их заставить выть?Кто может их остановить,Когда захочется покоя?

А утром солнышко взойдет,—Кто может средство отыскать,Чтоб задержать его восход?Остановить его закат?

Вот так поэзия, онаЗвенит — ее не остановишь!А замолчит — напрасно стонешь!Она незрима и вольна.

Прославит нас или унизит,Но все равно возьмет свое!И не она от нас зависит,А мы зависим от нее…

1965

* О чем шумят *

О чем шумятДрузья мои, поэты,В неугомонном доме допоздна?Я слышу спор.И вижу силуэтыНа смутном фоне позднего окна.

Уже их мыслиСилой налились!С чего ж начнут?Какое слово скажут?Они кричат,Они руками машут,Они как будто только родились!

Я сам за все,Что крепче и полезней!Но тем богат,Что с «Левым маршем» в ладНегромкие есенинские песниТак громко в сердцеБьются и звучат!

С веселым пеньемВ небе безмятежном,Со всей своей любовью и тоскойОрлу не параЖаворонок нежный,Но ведь взлетают оба высоко!

И, славя взлетКосмической ракеты,Готовясь в ней летать за небеса,Пусть не шумят,А пусть поют поэтыВо все свои земные голоса!

Ленинград, 1962

ОСЬ

Как центростремительная сила,Жизнь меня по всей земле носила!

За морями, полными задора,Я душою был нетерпелив,—После дива сельского простораЯ открыл немало разных див.

Нахлобучив «мичманку» на брови,Шел в театр, в контору, на причал.Полный свежей юношеской крови,Вновь, куда хотел, туда и мчал…

Но моя родимая землицаНадо мной удерживает власть,—Память возвращается, как птица,В то гнездо, в котором родилась,

И вокруг любви непобедимойК селам, к соснам, к ягодам РусиЖизнь моя вращается незримо,Как Земля вокруг своей оси!..

1962–1964

ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ

(1967 г.)

* Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны *

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,Неведомый сын удивительных вольных племен!Как прежде скакали на голос удачи капризный,Я буду скакать по следам миновавших времен…

Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность,И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,И требовал выпить за доблесть в труде и за честность,И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!

И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюмеНа звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,А мимо неслись в торопливом немолкнущем шумеВесенние воды, и бревна неслись по реке…

Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустноВо мгле над обрывом безвестные ивы мои!Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,И лодка моя на речной догнивает мели.

И храм старины, удивительный, белоколонный,Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, —Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!..

О, сельские виды! О, дивное счастье родитьсяВ лугах, словно ангел, под куполом синих небес!Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птицаРазбить свои крылья и больше не видеть чудес!

Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы,Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,Что, все понимая, без грусти пойду до могилы…Отчизна и воля — останься, мое божество!

Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходыСтаринной короной своих восходящих лучей!..

Я буду скакать, не нарушив ночное дыханьеИ тайные сны неподвижных больших деревень.Никто меж полей не услышит глухое скаканье,Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.

И только, страдая, израненный бывший десантникРасскажет в бреду удивленной старухе своей,Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей…

1963

ВЕСНА НА БЕРЕГУ БИИ

Сколько сору прибило к березамРазыгравшейся полой водой!Трактора, волокуши с навозом,Жеребята с проезжим обозом,Гуси, лошади, шар золотой,Яркий шар восходящего солнца,Куры, свиньи, коровы, грачи,Горький пьяница с новым червонцемУ прилавка                     и куст под оконцем —Все купается, тонет, смеется,Пробираясь в воде и в грязи!

Вдоль по берегу бешеной БииГонят стадо быков верховые—И, нагнувши могучие выи,Грозный рев поднимают быки.Говорю вам: — Услышат глухие! —А какие в окрестностях Бии —Поглядеть — небеса голубые!Говорю вам — Прозреют слепые,И дороги их будут легки…

Говорю я и девушке милой:— Не гляди на меня так уныло!Мрак, метелица — все это былоИ прошло, — улыбнись же скорей!

Улыбнись! — повторяю я милой, —Чтобы нас половодьем не смыло,Чтоб не зря с неизбывною силойСолнце било фонтаном лучей!

[1966]

СТАРАЯ ДОРОГА

Всё облака над ней,                                    всё облака…В пыли веков мгновенны и незримы,Идут по ней, как прежде, пилигримы,И машет им прощальная рука…Навстречу им — июльские денькиИдут в нетленной синенькой рубашке,По сторонам — качаются ромашки,И зной звенит во все свои звонки,И в тень зовут росистые леса…Как царь любил богатые чертоги,Так полюбил я древние дорогиИ голубые                   вечности глаза!

То полусгнивший встретится овин,То хуторок с позеленевшей крышей,Где дремлет пыль и обитают мышиДа нелюдимый филин — властелин.То по холмам, как три богатыря,Еще порой проскачут верховые,И снова — глушь, забывчивость, заря,Все пыль, все пыль, да знаки верстовые…

Здесь каждый славен—                                  мертвый и живой!И оттого, в любви своей не каясь,Душа, как лист, звенит, перекликаясьСо всей звенящей солнечной листвой,Перекликаясь с теми, кто прошел,Перекликаясь с теми, кто проходит…Здесь русский дух в веках произошел,И ничего на ней не происходит.Но этот дух пойдет через века!И пусть травой покроется дорога,И пусть над ней, печальные немного,Плывут, плывут, как прежде, облака…

1966