Михаил Кузмин - Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928) Страница 8

И ветру просторней, и тише дышать...

Виднеется вдруг словно вымерший дом

По снам позабытым он сердцу знаком.

12. ПОСЕЩЕНИЕ

В окне под потолком желтеет липа

И виден золотой отрезок неба.

Так тихо, будто вы давно забыты,

Иль выздоравливаете в больнице,

Иль умерли, и все давно в порядке.

Здесь каждая минута протекает

Тяжелых, полных шестьдесят секунд.

И сердце словно перестало биться,

И стены белы, как в монастыре.

Когда раздался хриплый скрип ключа,

Сидевший у стола не обернулся,

А продолжал неистово смотреть

На золотую липу в небе желтом.

Вот перед ним какой-то человек.

Он в волчьей шапке, с черной бородою,

В руках он держит круглый белый хлеб

И узкогорлую бутылку с рейнским.

- Я навестить пришел вас. Может быть,

Не только навестить... - Молчит, ни слова.

- Мне все известно. Вы ведь Вильгельм Штуде.

У вас есть сестры, Марта и Мария,

И друг у вас Эрнест фон Гогендакель...

А Джойс Эдит вам не была невестой.

- Вот чудеса! Газетные известья!

Кто ж этого не знает? Имена!

- Ну хорошо. Тогда напомню то,

Что не было помещено в газетах:

Что вы Эдит совсем не убивали,

А взяли на себя вину затем,

Чтоб не коснулось подозренье друга.

- Зачем нам заново вести все дело?

В суде сказалося не мненье судей,

А чья-то правда правду оттолкнула

И мне не позволяла говорить.

Теперь мне все равно, как будто чувства

Мои исчезли, связки и суставы

Распалися. Одна осталась жажда

Да голод маленький. Вот, я читал,

Что дикари живьем съедают бога.

Того, кто дорог, тоже можно съесть.

Вы понимаете? я будто умер,

И приговор есть только подтвержденье

Того, что уж случилось. Право, так.

- Я вам принес хорошего вина.

Попробуйте и закусите хлебом.

- О, словно золото! А хлеб какой!

Я никогда такой не видел корки!

Вливается божественная кровь!

Крылатыми становятся все мысли!

Да это - не вино, не хлеб, а чудо!

И вас я вспоминаю. Вас видал,

Еще когда я назывался Вилли.

Теперь я, может быть, уж Фридрих, Карл,

Вольфганг иль как-нибудь еще чуднее.

- Идемте. Дверь открыта. Все готово.

Вас ждут. Вы сами знаете - вас любят.

И заново начать возможно жизнь.

- А Джойс Эдит, бедняжка, не воскреснет.

- Воскреснет, как и все. Вам неизвестно,

Что у меня предсмертное письмо

Ее находится? Улики сняты.

- Ах так!.. Я разучился уж ходить...

Я не дойду. Какое солнце! Липы!

13. ДОМ

Благословен, благословен

И сад, и дом, и жизнь, и тлен.

Крыльцо, где милый друг явился,

Балкон, где я любви учился,

Где поцелуй запечатлен!

Вот две сестры, учитель, друг.

Какой восторженный испуг!

Ведь я опять на свет родился,

Опять я к жизни возвратился,

Преодолев глухой недуг!

Зачем же Мицци так бледна?

О чем задумалась она,

Как будто брату и не рада,

Стоит там, у калитки сада,

В свои мечты погружена?

- О, тише, тише, - говорит,

Сейчас придет сюда Эдит.

Она уснула - не шумите.

К окну тихонько подойдите

И посмотрите - тихо спит...

Нет, Вилли, нет. Ты был не прав.

У ней простой и нежный нрав.

Она мышонка не обидит...

Теперь она тебя не видит,

Но выйдет, досыта поспав.

Смешной нам выдался удел.

Ты, братец, весь позолотел:

Учитель, верно, дал покушать?..

Его по-детски надо слушать:

Он сделал все, что он умел.

Взгляни с балкона прямо вниз:

Растет малютка-кипарис,

Все выше траурная крошка!

Но погоди еще немножко

И станет сад как парадиз!..

Как золотится небосклон!

Какой далекий, тихий звон!

Ты, Вилли, заиграл на скрипке?

Кругом светло, кругом улыбки...

Что это? сон? знакомый сон?..

А брат стоит, преображен,

Как будто выше ростом он...

Не видит он, как друг хлопочет

Вернуть сознанье Мицци хочет

И как желтеет небосклон...

1928

ПРИМЕЧАНИЯ

Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами - М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно - Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921).

В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11).

Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь - другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос Озера" - 3. "Глиняные голубки" 2, "Эхо" - 2, "Нездешние Вечера" - 4. "Вожатый" - 4, "Нов Гуль" - 3, "Параболы" - 4, "Форель" - 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177).

Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда.

На протяжении многих лет, с 1929 и до середины 1970-х годов, ни поэзия, ни проза Кузмина не издавались ни в СССР, ни на Западе, если не считать появившихся в начале 1970-х годов репринтных воспроизведений прижизненных книг (ныне они довольно многочисленны и нами не учитываются), .а также небольших подборок в разного рода хрестоматиях или антологиях и отдельных публикаций единичных стихотворений, ранее не печатавшихся.

В 1977 г. в Мюнхене было издано "Собрание стихов" Кузмина под редакцией Дж.Малмстада и В.Маркова, где первые два тома представляют собою фотомеханическое воспроизведение прижизненных поэтических сборников (в том числе "Курантов любви", "Вторника Мэри" и "Леска"; "Занавешенные картинки" воспроизведены без эротических иллюстраций В.А.Милашевского), а третий (ССт) состоит из чрезвычайно содержательных статей редакторов, большой подборки стихотворений, не входивших в прижизненные книги (в том числе текстов к музыке, стихов из прозаических произведений, переводов и коллективного), пьесы "Смерть Нерона" и театрально-музыкальной сюиты "Прогулки Гуля" (с музыкой А.И.Канкаровича под названием "Че-пу-ха (Прогулки Гуля)" была исполнена в 1929 г. в Ленинградской Академической капелле. См.: "Рабочий и театр". 1929. Э 14/15), а также примечаний ко всем трем томам (дополнения и исправления замеченных ошибок были изданы отдельным приложением подзагл. "Addenda et errata", перечень необходимых исправлений вошел также в Венский сборник).