Николай Рубцов - Я буду долго гнать велосипед… (сборник) Страница 8

По дороге из дома

Люблю ветер. Больше всего на свете.Как воет ветер! Как стонет ветер!Как может ветер выть и стонать!Как может ветер за себя постоять!

О, ветер, ветер! Как стонет в уши!Как выражает живую душу!Что сам не можешь, то может ветерСказать о жизни на целом свете.

Спасибо, ветер! Твой слышу стон.Как облегчает, как мучит он!Спасибо, ветер! Я слышу, слышу!Я сам покинул родную крышу…

Душа ведь может, как ты, стонать.Но так ли может за себя постоять?Безжизнен, скучен и ровен путь.Но стонет ветер! Не отдохнуть…

[1968]

«Прекрасно небо голубое!»

Прекрасно небо голубое!Прекрасен поезд голубой!– Какое место вам? – Любое.Любое место, край любой.

Еще волнует все, что было.В душе былое не прошло.Но слишком дождь шумел уныло,Как будто все произошло.

И без мечты, без потрясенийСреди одних и тех же стенЯ жил в предчувствии осеннемУже не лучших перемен.

– Прости, – сказал родному краю, —За мой отъезд, за паровозЯ несерьезно. Я играю.Поговорим еще всерьез.

Мы разлучаемся с тобою,Чтоб снова встретиться с тобой.Прекрасно небо голубое!Прекрасен поезд голубой!

[1966]

Медведь

В медведя выстрелил лесник.Могучий зверь к сосне приник.Застряла дробь в лохматом теле.Глаза медведя слез полны:За что его убить хотели?Медведь не чувствовал вины!Домой отправился медведь,Чтоб горько дома пореветь…

[1966]

На реке Сухоне

Много серой воды,много серого неба,И немного пологой нелюдимой земли,И немного огней вдоль по берегу… Мне быСнова вольным матросомНаниматься на корабли!Чтоб с веселой душойСнова плыть в неизвестность, —Может, прежнее счастье мелькнет впереди!..Между тем не щадятЭту добрую местность,Словно чья-нибудь месть, проливные дожди.Но на той стороне под всемирным потопомПритащилась на берег —Видно, надо – старушка с горбом,Но опять мужики на подворье примчались галопомИ с телегой, с конямиВзгромоздились опять на паром.Вот, я думаю, стать волосатым паромщиком мне бы!Только б это избрать, как другие смогли, —Много серой воды,много серого неба,И немного пологой родимой земли,И немного огней вдоль по берегу…

[1966]

«В полях сверкало. Близилась гроза…»

В полях сверкало. Близилась гроза.Скорей, скорей! Успеем ли до дому?Тотчас очнулись сонные глаза,Блуждает взгляд по небу грозовому.

Возница злой. Он долго был в пути.Усталый конь потряхивает гривой.А как сверкнет – шарахнется пугливоИ не поймет, куда ему идти.

Скорей, скорей! Когда продрогнешь весь,Как славен дом и самовар певучий!Вон то село, над коим вьются тучи,Оно село родимое и есть…

[1966]

В горнице

В горнице моей светло.Это от ночной звезды.Матушка возьмет ведро,Молча принесет воды…

Красные цветы моиВ садике завяли все.Лодка на речной мелиСкоро догниет совсем.

Дремлет на стене моейИвы кружевная тень,Завтра у меня под нейБудет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,Думать о своей судьбе,Буду до ночной звездыЛодку мастерить себе…

[1965]

Памяти матери

Вот он и кончился, покой!Взметая снег, завыла вьюга.Завыли волки за рекойВо мраке луга.Сижу среди своих стихов,Бумаг и хлама.А где-то есть во мгле снеговМогила мамы.Там поле, небо и стога,Хочу туда, о, километры!Меня ведь свалят с ног снега,Сведут с ума ночные ветры!Но я смогу, но я смогуПо доброй волеПробить дорогу сквозь пургуВ зверином поле!..Кто там стучит?Уйдите прочь!Я завтра жду гостей заветных…А может, мама?Может, ночь —Ночные ветры?

1964

«Наслаждаясь ветром резким…»

Наслаждаясь ветром резким,Допоздна по вечерамЯ брожу, брожу по сельскимБелым в сумраке холмам.Взгляд блуждает по дремотным,По холодным небесам,Слух внимает мимолетным,Приглушенным голосам.По родному захолустьюВ тощих северных лесахНе бродил я прежде с грустью,Со слезами на глазах.Было все – любовь и радость,Счастье грезилось окрест.Было все – покой и святостьНевеселых наших мест…Я брожу… Я слышу пенье…И в прокуренной грудиСнова слышу я волненье:Что же, что же впереди?

[1966]

«Окошко. Стол. Половики…»

Окошко. Стол. Половики.В окошке – вид реки…Черны мои черновики,Чисты чистовики.

За часом час уходит прочь,Мелькает свет и тень.Звезда над речкой – значит, ночь.А солнце – значит, день.

Но я забуду ночь реки,Забуду день реки:Мне спать велят чистовики,Вставать – черновики.

[1966]

Журавли

Меж болотных стволов красовался востокогнеликий…Вот наступит октябрь – и покажутся вдругжуравли!И разбудят меня, позовут журавлиные кликиНад моим чердаком, над болотом, забытымвдали…Широко по Руси предназначенный срокувяданьяВозвещают они, как сказание древних страниц.Все, что есть на душе, до конца выражаетрыданьеИ высокий полет этих гордыхпрославленных птиц.Широко на Руси машут птицам согласные руки.И забытость болот, и утраты знобящих полей —Это выразят все, как сказанье, небесные звуки,Далеко разгласит улетающий плачжуравлей…Вот летят, вот летят… Отворите скорееворота!Выходите скорей, чтоб взглянуть налюбимцев своих!Вот замолкли – и вновь сиротеет душаи природаОттого, что – молчи! – так никто ужне выразит их…

[1965]

На вокзале

Закатилось солнце за вагоны.Вот еще один безвестный день,Торопливый, радостный, зеленый,Отошел в таинственную сень…

Кто-то странный (видимо, не веря,Что поэт из бронзы, неживой)Постоял у памятника в сквере,Позвенел о бронзу головой,

Посмотрел на надпись с недоверьемИ ушел, посвистывая, прочь…И опять родимую деревнюВижу я: избушки и деревья,Словно в омут, канувшие в ночь.

За старинный плеск ее паромный,За ее пустынные стогаЯ готов безропотно и скромноУмереть от выстрела врага…

О вине подумаю, о хлебе,О птенцах, собравшихся в полет,О земле подумаю, о небеИ о том, что все это пройдет.

И о том подумаю, что все жеНас кому-то очень будет жаль,И опять, веселый и хороший,Я умчусь в неведомую даль!..

[1965]

Промчалась твоя пора!

Пасхапод синим небом,С колоколами и сладким хлебом,С гульбой посреди двора,Промчалась твоя пора!Садились ласточки на карниз,Взвивались ласточки в высоту…Но твой отвергнутый фанатизмУвлек с собоюи красоту.О чем рыдают, о чем поютТвои последние колокола?Тому, что было, не воздаютИ не горюют, что ты была.Пасхапод синим небом,С колоколами и сладким хлебом,С гульбой посреди двора,Промчалась твоя пора!..

[1966]

«Седьмые сутки дождь не умолкает…»

Седьмые сутки дождь не умолкает.И некому его остановить.Все чаще мысль угрюмая мелькает,Что всю деревню может затопить.Плывут стога. Крутясь, несутся доски.И погрузились медленно на дноНа берегу забытые повозки,И потонуло черное гумно.И реками становятся дороги,Озера превращаются в моря,И ломится вода через пороги,Семейные срывая якоря…

Неделю льет. Вторую льет… КартинаТакая – мы не видели грустней!Безжизненная водная равнина,И небо беспросветное над ней.На кладбище затоплены могилы,Видны еще оградные столбы,Ворочаются, словно крокодилы,Меж зарослей затопленных гробы,Ломаются, всплывая, и в потемкиПод резким неслабеющим дождемУносятся ужасные обломкиИ долго вспоминаются потом…

Холмы и рощи стали островами.И счастье, что деревни на холмах.И мужики, качая головами,Перекликались редкими словами,Когда на лодках двигались впотьмах,И на детей покрикивали строго,Спасали скот, спасали каждый домИ глухо говорили: – Слава богу!Слабеет дождь… вот-вот… еще немного…И все пойдет обычным чередом.

[1966]

Осенние этюды

1