Ольга Реймова - Парус, ветер и любовь (сборник) Страница 8

Ты ещё молодая, живи своей жизнью, не оставайся одна. Если встретишь хорошего человека, не упускай шанс устроить свою жизнь. Дочь вырастет, и у неё будет своя жизнь, а ты должна прожить СВОЮ».

Сделать первый шаг

Александра часто вспоминала эту историю своей жизни. Сожалела о том, что не сложились отношения, которые могли повлиять на её судьбу. А не сложились, быть может, потому, что она была нерешительна в принятии какого-то определённого решения. Сделай она первый шаг навстречу своему счастью, и жизнь бы повернула в другое русло.

Александра с детства страдала заболеванием щитовидной железы. Все годы наблюдалась у врача-эндокринолога. Принимала разного рода лечения. Медицине свойственно ошибаться в своих методах. И поначалу, когда ей было тринадцать лет, провели новый метод лечения — электрофорез на щитовидную железу, который впоследствии оказался пагубным для всех. Очень многие, кто его принял, — а может быть, и все, — попали на операционный стол. После того как этот метод не оправдал себя, стали лечить йодистыми таблетками. Александра и особенно её мама очень верили медицине и выполняли всё как надо.

Сайта часто болела простудными заболеваниями. Но её это не угнетало. Она всегда была весёлая, жизнерадостная, счастливая и целеустремлённая. Никакие болячки не могли её сразить. Благодаря своему оптимизму всегда всё побеждала. Врачи ей говорили: «Только не вздумай замуж выйти, да ещё ребёнка рожать. Тебе этого нельзя».

Её мама тщательно соблюдала все наставления врачей и очень зорко следила за здоровьем Саши. Она слушала и слушалась. Но уже в тридцать лет решила замуж выйти и ребёнка родить. Чувствовала себя хорошо и вполне могла справиться с этими проблемами. Опять хождение по врачам, анализы, споры, советы. Кто говорит не рожать, кто говорит — рожай и не думай ни о чём. Она приняла последний совет. И благополучно справилась. Ребёнок родился здоровый, умный и хороший. Но… пришлось лечь на операционный стол, когда ребёнку не было и трёх лет. Всё-таки операции не избежала.

Муж жил в другом городе, строил новые современные дома. А она всё время его ждала. Ждала писем, его приезда. Родители не отпускали её от себя, боялись за её здоровье и за ребёнка. А он не хотел уезжать из своего города. У него тоже были старые родители. Он не мог их оставить. Да и карьеру, которую он сам построил своим умом и своим трудом, жалко было бросать. Но почему не жалко было терять более дорогое в жизни — семью, ребёнка?

Жизнь есть жизнь. Всем хочется счастья, любви, внимания. Она это очень понимала. Но решиться ни на что не могла. Всё время волновалась, нервничала, и болезнь снова дала о себе знать. Встреча с докторами-хирургами была очень приятной. Профессор, который должен был оперировать, оказался очень обаятельным человеком во всех отношениях. Высокий, худощавый, с блестящим горящим взглядом, ветеран войны. С пациентами всегда много беседовал, расспрашивал о жизни, о работе, об интересах. Этими беседами он морально готовил больного к серьёзной операции. Осматривал очень внимательно. Немного шутил. Не создавал обстановку страха перед предстоящим.

— Ну что же, Александра Андреевна, надо оперировать. Щитовидную железу трогать не будем, только уберём узел и чуть-чуть сделаем соскоб с железы в этом месте соприкосновения. Не волнуйтесь, шов я вам сделаю косметический. Вы молодая, и поэтому внешность вам портить не будем.

— А вдруг у меня рак?

— Не нужно об этом думать, операция нужна обязательно, чтобы не случилось перерождения опухоли. У вас ребёнок маленький. Поэтому…

— Но Вы же сами говорите, что у меня холодные узлы и может быть рецидив.

— В любом случае без операции не обойтись. И чем скорее, тем лучше для Вас.

— А если рецидив, тогда зря оперировалась. Какой смысл?

— Сейчас мы гадать не будем. У Вас, кстати, кровь плохая, и это всё от зоба. Нужно показаться гематологу и подлечиться, восстановить кровь.

У гематолога пришлось лечиться полгода. Пока лечилась у гематолога, о чём только не передумала. Идти на операцию или не стоит. Ребёнок маленький, родители уже старые. И с мужем как-то не получается найти общий язык. Саша видела, что муж разочарован в их браке. Больная жена ему не нужна: он устал от больных родителей. У него уже была семья, он её оставил, потому что жена не признавала его родителей. Он к родителям относился внимательно, но трепета не чувствовалось, а от других этого требовал, вернее сказать, не требовал, а ждал.

Свекровь высказала Саше недовольство.

— Почему ты или твоя мама не предупредили, что у тебя проблемы с щитовидкой?

— А я и не считала это препятствием нашему браку, я вообще к этому никак не относилась. У каждого человека есть какие-то проблемы со здоровьем. Это что — препятствие для любви и брака? По-моему, для любви это не должно иметь значения. А последнее время у меня вообще не было этих проблем. И я забыла совсем про это. У меня обострение в связи с беременностью.

Свекровь красноречиво замолчала.

Саша думала одна, какое решение принять. Муж ничего не советовал, когда она его спрашивала, просто пожимал плечами, что означало «решай сама». Операция или оставить как есть? «А вдруг у меня рак? — думала Саша. — Говорят, что если не трогать опухоль, то можно ещё долго прожить, а если не рак? Тогда лучше убрать!»

Только одно её мучило — ребёнок! Не оставить сиротой, если с ней что-то случится. И всё-таки разум победил. На операцию согласилась. И этот же профессор её оперировал через полгода. Операцию ей делали под местным наркозом. Сейчас такие операции делают под общим наркозом. А в те годы под местным. Всё время заставляли её что-нибудь говорить, чтобы не задеть голосовые связки. Многие после этой операции теряют голос. Она читала им стихи. Читала Есенина:

Поет зима — аукает,Мохнатый лес баюкаетСтозвоном сосняка.Кругом с тоской глубокоюПлывут в страну далекуюСедые облака.

Иногда замолкала.

— Александра Андреевна, говорите, не молчите, — заставлял профессор.

— А вы знаете поэтессу Аиру Абдуллину?

— Не-ет. Мы поэтов не знаем, почитайте нам. Леонид, осторожно, рядом аорта, внимательно…

А она читает:

За все слезами платит женщина,Слезами, что дороже жемчуга.За боль обид,За боль измен.А я и плакать не умею,Я, зубы сжав, окаменею.Что ты потребуешь взамен…

— Мне свело всё тело и затылок, — уже плохо говорила она.

Во время операции у неё начались судороги. Делали противосудорожные уколы. Ассистентом был врач Сашиного возраста — Леонид, мужчина невысокого роста, худощавый и бледный. Глаза были настолько светло-голубые, что казались почти прозрачными. Профессор всё время к нему обращался:

— Леонид Петрович, закрой сосуды здесь, не надо йодом, очень нежная кожа, эфиром закрывай. Александра Андреевна, как себя чувствуете?

— Замечательно, — еле-еле отвечала она.

Когда закончилась операция, она немного пришла в себя, ещё была в операционной. Профессор сидел у стены напротив неё, опустив уставшие руки.

— Ещё никогда так не волновался, Александра Андреевна. Ну, Вы меня заставили поволноваться. Почему-то думал, проще пройдёт операция. Леонид Петрович, проследите, чтобы все предписания были выполнены, как надо. С удачным завершением Вас, Александра Андреевна.

Он всегда называл её только по имени-отчеству и часто повторял это сочетание.

После операции мучили сильные головные боли, и очень сильно болела правая рука. Насколько она была терпеливая, но иногда не могла выносить эту боль и ей делали обезболивающие уколы. Но часто нельзя делать эти уколы. Приходилось терпеть, сжав зубы и покусывая губы. А боль подступала снова и снова.

Леонид, ассистент по операции, был палатным врачом. Каждое утро приходил с обходом. Спрашивал, кто как себя чувствует, смотрел анализы, записывал в карточку. Кровать Александры стояла у окна, и к ней он подходил в последнюю очередь. Присаживался на кровать по-хозяйски (как она про себя отметила), брал её руку, проверял пульс, измерял давление. И прищурившись слегка (очки носил), смотрел на неё как-то по-особенному. Долго держал за руку, не улыбался, не шутил, спрашивал о самочувствии.

— Очень болит голова и правая рука.

— Правая рука, потому что оперировалась правая доля железы. Терпите. Пройдёт со временем. Выпишу уколы, только не надо часто делать.

Леонид к ней заходил, беседовал, проверял давление. Она смотрела в его светлые, почти прозрачные глаза, и ей становилось хорошо. Казалось, что глаза его были как чистые прозрачные озёра, где просвечивается каждый камушек. Но потом вспоминала о муже, доме, как они там без неё?

— Папа, — звонит Сайта домой. — Как вы там? Гриша звонил?