Ипполит Богданович - Стихотворения и поэмы Страница 8

Портрет российского полководца

Когда твой блещет меч в полках,Ты сыплешь сопротивным страх;И где героев ободряешь,Везде победы ускоряешь.

Во славе почестей, в венцах,Ты ищешь мзды своей в сердцах;Высокость титлов забываешьИ их собою украшаешь.

Размерив веки на весах,В твоих покорнейших часахТы осчастливить всех желаешьИ всем довольство разделяешь.

В беседах, в дружеских пирах,В забавах, в праздничных играхТы цену жизни ощущаешьИ скуки в смехи превращаешь.

Когда пиит в простых стихах,Забыв творений многих прах,Плетет хвалы тебе, прощаешьИ их делами возвышаешь.

Василию Григорьевичу Рубану

Пленяся образом отечества отца,Достойно он достиг парнасского венца;[1]И боле бы еще от славы увенчался,Когда бы завсегда подобным обольщался.

Станс

Без тебя, Темира,Скучны все часы,И в блаженствах мираНет нигде красы;Где утехи раяЯ вкушал с тобой,Без тебя, драгая,Полны пустотой.

Я в печали таю,Время погубя,Если день кончаю,Не узря тебя;День с тобой в разлукеКрадет жизнь мою:Без тебя я в муке,А с тобой в раю.

Если я примечуТвой ко мне возврат,Сердце рвется встречу,Упреждая взгляд.Придешь – оживляешь,Взглянешь – наградишь,Молвишь – восхищаешь,Тронешь – жизнь даришь.

Стихи к музам на Сарское село

В приятных сих местах,Оставив некогда сует житейских бремя,Я с лирой проводил от дел оставше время,И мысль моя текла свободна во стихах.[2]О Муза! если ты своим небесным даромМогла животворить тогда мои черты,Наполни мысль мою подобным ныне жаром,Чтоб Сарского села представить красоты;Великолепие чертогов позлащенных,Которых гордый век скрывается меж туч;Различный вид гульбищ, садов и рощ сгущенных,Где летом проницать не смеет солнца луч.Екатерине там послушны элементыПорядок естества стремятся превзойти:Там новые водам открылися путиИ славных росских дел явились монументы.В их славу древность тамСебе воздвигла храмИ пишет бытия времен неисчислимых,Какие видел светВ теченье наших лет.При множестве чудес, уму непостижимых,Представив, Муза, мне приятности садов,Гульбищи, рощи, крины,Забыла наконец намеренья стиховИ всюду хочет петь дела Екатерины.

Из псалма 18

Небеса поведают славу божию

Славу Божию вещаютНеизмерны небеса,И всеместно восхищаютБренный ум и очеса.Там бесчисленны планеты,В лучезарный свет одеты,В высоте небес горя,Образуют всем царя.

Но спусти, о смертный, взорыОт небес пространных в дол!Там горам вещают горы,День и нощь дают глагол;Тамо твари удивленныОт конца в конец вселенныПроизносят общий клик:Коль создатель их велик!

О прекрасное светило,Коим блещет естество!Не в тебе ли начертилоВысшу благость Божество?Ты, вселенну обтекая,От краев земли до края,Сыплешь в хлад и темнотуЖивоносну теплоту.

Бога видеть неудобно;Ум смиряется пред Ним;Но Закон Его подобноС солнцем блещет ко земным.Гонит мрак греховной ночи,Просвещает умны очиИ живит весельем дух,Кто к нему приклонит слух.

Но всегда ли ум постигнет,Коль Закон сей прав и благ?Боже! если в зло подвигнетМысль мою коварный враг, —Ты святым Своим ЗакономПред Твоим блестящим троном,Зря смятение души,Путь мой свято соверши.

«У речки птичье стадо…»

У речки птичье стадоЯ с утра стерегла;Ой Ладо, Ладо, Ладо!У стада я легла.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Под кустиком лежалаОднешенька млада,Устала я, вздремала,Вздремала от труда.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Под кустиком уснула,Глядя по берегам;За кустик не взглянула,Не видела, кто там.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

За кустиком таяся,Иванушка сидел,И тамо, мне дивяся,Сквозь веточки глядел.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Он веточки и травкиТихохонько склонил;Прокрался сквозь муравки,Как будто он тут был.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Почасту ветерочекДул платьице на мне;Почасту там кусочекКолол меня во сне.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Мне снилося в то время,Что ястреб налетелИ птенчика от племяВ глазах унесть хотел.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

От ястреба поймалаЯ птенчика сквозь сон;Я птенчика прижала,Прижался также он.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Сон грозный не собылся,То был лишь сонный страх;А въяве очутилсяИванушка в руках.А утки-то кра, кра, кра, кра;А гуси-то га, га, га, га.Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

Поэмы

Блаженство народов

Пою блаженный век и непорочны нравыВ начале бытия счастливейших времен;Пою правительства священные уставыИ власть, хранящую покой земных племен.

В селении небес пространном обитая,Спусти ко мне свои пресветлые лучи,Твоим влиянием, о истина святая,Внушить Твой смертный глас мой разум научи.Вдохни в меня Твои Божественны Законы;Представь, как смертные в природном бытииПрияли от Тебя и скиптры и короны,Дабы предписывать уставы нам Твои.Представь перед очми Ты Павла молодагоНачальный в естестве благополучный век,Как числил всяк свое в спокойстве общем благо,Как сам давал себе законы человек;Как прежде он свой долг любил беспринужденно,Не быв никаковым уставом покорен;Как время, наконец, явилося пременноИ новый смертному был жребий положен.А вы откройте путь в жилище ваше дивно,О музы! я умом взнестись отважусь к вам,В места, где царствует весна бесперерывноИ где сооружен божественный ваш храм;Где светит вечный день и мрак незнаем нощи,Где ревностным сердцам всегда отворен вход.Позвольте мне вступить в священны ваши рощиИ оживляющих коснуться ваших вод.Но, Музы, я не с тем вхожу в ваш храм почтенный,Чтоб вымышленными примерами богов,Высокопарностью и красотой надменнойУкрасить искренность простых, усердных слов.Я с Пиндаром не тщусь быть славою возвышен:Не славным в свете я – полезным быть хочу;Коль глас мой в простоте меж вами будет слышен,Я всю тогда награду получу;Лишь тем должна быть песнь моя красна и стройна,Коль места в ней иметь не будет подла лесть,Коль будет павлова приятия достойна,Коль истину пред ним потщится превознесть.

Се книга Вечности разгинулась пред мною,Где все представились прешедши времена,И все, вмещенные обширностью земною,Бесчисленные в ней явились племена.Открылся образ мне первоначальна века,В котором царствовал еще природы глас;Из недр небытия исшедша человекаЯ вижу на земном пространстве в оный час;В тот час, как он свое увидел совершенство,Одними чувствами своими научен,Как каждый взор ему казал блаженствоПять чувств ему познание открыли,Которое его ко счастию вело.И чувства лишь к его довольствию служили:Не знал он их тогда употреблять во зло.Невинности его не развращали страсти:Желаний дале нужд своих не простирал,А только то желал, что он имел во власти,И, следственно, имел он все то, что желал.

В согласии узря и в тишине приятнойИсшедших из своей утробы мирных чад,Земля, казалося, давала плод стократныйИ представляла им обильный вертоград.Их кротости тогда и нраву подражая,Свирепейшие львы подобились овцам;Повсюду правда, мир и тишина святаяЯвляли божества присутственного храм.Не смели приступать туда гоненье, зверство,Презренье, ненависть, пронырство и обман,Ложь, гордость, клевета, притвор и лицемерство, —Чуждались смертные в то время сих имян.Не угрожало им железо смертоносно,Соделаное днесь к погибели людей;Но было вспахано им поле плодоносноИ не губило жизнь, давало помощь ей.Сие вреднейшее, грызущее нас жало,Источник алчности и корень гнусных дел,Корыстолюбие сердец не заражало;Никто отъемлемым уменьем не владел.По праву сильного никто тогда не мыслил,И ближнему чрез то не причинял обид;Но каждый был богат, хотя никто не числил,Что дом, земля иль плод ему принадлежит.Земля считалася в то счастливое времяНеразделимою питательницей всех,И люди бедности не чувствовали бремяСреди довольствия, покоя и утех.«Премудро божество на то, – они вещали, —Рассеянием нас умножили наш род,Дабы взаимно мы друг другу помогали,Дабы приобрели чрез то сугубый плод.С природным человек родится побужденьемК необходимейшим во обществе трудам,И, пользуяся всем других людей именьем,Взаимно к пользе всех трудиться должен сам».Отверсты находя для всех земные недра,Где все заключены сокровища земли,Сей дар, который дан от божества прещедра,По мере нужд всегда и все извлечь могли.Богатства естества имея в равной воле,Довольствовался им равно велик и мал;Коль кто приобретал перед другими боле,Избыток одного всех прочих награждал.Сие собрание, трудящееся в поте,Пчелам подобилось, носящим в лете мед:Друг другу подражал в роенье и в охоте,И друг за другом шел, трудяся, каждый вслед.Но вскоре жители сии трудолюбивыВо удовольствии забудут легкий труд,Когда их тучные и плодоносны нивыСторичные плоды впоследок воздадут.И в скором времени веселья повсечасныПоследуют за их раченьем и трудом;В довольстве и скоты их радостей участны,Оставя в поле плуг покоятся потом.Исполнен каждый был ко ближнему любови,И в каждом почитал и брата и отца;Они считали все себя единой крови,Имея бытие от одного Творца;Без лести искренен, без страха праводушен,Всех общий выл слуга, и родственник, и друг,Без рабства человек другому был послушен,И тем крепилася взаимность их услуг.

О, ты, чистейших душ невинно утешенье,Приятнейшая страсть чувствительных сердец,Любовь, дающая нам всем одушевленье!Твои я нежности представлю наконец.В то время не были еще сердца суровы,Обыкши радости едины ощущать;И для утех всегда отверсты и готовы,Не знали оных в стыд и горесть превращать.В них строгость никогда не находила места;Не пышность их влекла, богатство или чинИ не вручалася на жертву им невеста,Но выбор оныя господствовал один.Тот ею обладал, кто мил и кто ей лестен,Тот ею был любим, кому она мила.Таков союз любви похвален был и честен:Когда невинен нрав, невинны и дела.Ревнивость никогда любви не огорчала,И подозрения не мучили сердец!А ежели любовь в желаньях погасала,Началом новых был утех ее конец.Любовник не вздыхал, не мучился напрасно,Когда любовницу несклонну находил:Коль сердце не было ее взаимно страстно,Пленялся он другой, для коей был он мил.

На Марсовых полях руки не воружалиНи слава тщетная, ни злобствующа месть,И сами титлами себя не украшали,Которые дает иль робость или лесть.Бездушный ябедник и подлый лжесвидетельПред лицемерный суд безгласных не влекли;Невиность, истина, любовь и добродетельПовсюду счастливо хранились на земли.

Не навсегда наш ум в границах был удержан;Нечувственно порок пробрался к нам в сердца,Гнушался смертный им, но был ему подверженИ, ненавидя зло, лобзал его творца.Его познания и мысли просвещенны,Которы делали счастливыми людей,Ко общей были всех напасти обращены,И человек себе первейший стал злодей.Как будто некая бунтующая силаПриятной тишине поревновала их;И некой язвою вселенну заразила,Которая ввела людей коварных, злых.Казалось, ад тогда разверз свою утробуИ фурий испустил мучительных в народ,Дабы посеять в нем свирепство, ужас, злобуИ человеческий терзать всечасно род.Казалось, естество в раскаяньи стыдилось,Неблагодарным свой истощевая дар,И небо видеть их злодейства отвратилось,Готовя праведный для казни их удар.Различные тогда узнали мы напасти:Числом пороков мы число узнали бед.Тираны новые плодили вновь порокиИ наисчислимы злодейства в свет ввели,Безжалостны к другим, бесчувственны, жестоки,Презрели истину и честь превозмогли.Быв прежде в тишине покоен, изобилен,Обидел иль терпел обиды человек;Тот был счатливей всех, кто более был силен;Восстал на друга друг и к мщенью меч извлек,Иной прибыток зря, иной для тщетной славы,Иной свой собственный предупреждая страх.В свирепстве по полям текли ручьи кровавы,Судьба людей была в насильственных руках.Науки сделались орудием их мести,И разум растравлял жестокость общих ран;Не слышал человек ни должности, ни чести,Их глас тогда молчал и царствовал обман.

Но собственным вредом смягчаются тираны,Влекутся к жалости строптивые сердца,И чувствуют тогда свои и общи раны:«Доколе наших зол, – вещают, – ждать конца?Без сокращения довольно век наш краток;Но мы его губи]м в неистовствах своих».Таков разумных сих творений был остаток,Когда взаимное злодейство тмило их.Поверженная честь у ног тиранских мертва,Во ускорение являлась естеству;Терпенье с кротостью была едина жертва,Котору воздавал род смертых Божеству.Невинность, истина, любовь и добродетель,Отвсюду изгнаны, взывали к небесам,Дабы толиких благ источник и содетельИм дал прибежище и кротость дал сердцам.

Прещедро Божество спускает луч на землю,Подобно как дает другую бытность ей,И от луча Творца я новый свет приемлю;Но где искать ему достойных олтарей?Когда умножились злодейства и развраты,Когда была земля наполнена сирот,Под чей покров могли гонимы быть прияты?Где мог прибежище найти тогда народ?Ко пресечению гнетущей всех напастиБыл избран человек подать законы всем;Судьба народу быть в его велела власти,Народ, покорствуя, нарек его царем,Дабы он подданных согласие уставилИ образ кротости собою им явил,Дабы несчастливих от гибели избавилИ прежних тишину веков возобновил.

Народ, не знающий в своих стремленьях меры,Без правил собтвеных последует другим;Ко слабости иль к злу ведут его примеры —Он чувствует их вред, но подражает им.Ко исполненью дел его взаимность нудит;И добродетель все тогда любить начнут,Когда любить ее друг друга всяк побудит,Когда одни другим примеры подадут.Подобно к злобе тот причин находит много,Кто мыслит своего злодея упредить;Он стого судит всех, судим взаимно строго,И часто принужден иль гибнуть, иль губить.

Так должно, чтоб цари правленье воспрималиСоделать лучшую для смертных в жизни часть:Первейший, коего народы увенчали,Заставил возлюбить благотворящу власть.Пресек причины он враждеб междоусобных,Невинных принял в свой надежнейший покров;Бессильных защитил от нападенья злобных,Поставил правду, суд, закон и святость слов.Беспечность праздная, ведущая к пороку,И роскошь вредная была истреблена;Народ, оставивший тогда войну жестоку,Увидел на полях спокойства семена.Прешли всеобщие стенания и муки;Узря тишайшу власть, исчез грозящий страх, —Тогда явили свой полезный плод наукиИ добродетелям воздвигли храм в сердцах.

Внезапно восхищен мой ум виденьем странным,Какая сладкая пленила мысль мечта!Объялись чувства вдруг восторгом несказанным,Отверзлись предо мной небесные врата:Я вижу храм судеб среди светил несчетных;Там путь непостижим и неприступен свет,Там славится всегда Отец веков безлетных,И тамо пишет Свой предведенье завет:«Пребудешь счатлива так долго ты, Россия,Как будет жить в сердцах Екатеринин глас:Чтоб россы завсегда хранили дни златыяИ петь не преставал ликующий Парнас».

Добромысл