Книга Есфирь. Поэтическое прочтение Ветхого Завета - Валерий Белов Страница 8

Стоял готовый к бою ствол.

Пред иудеями от страха

Дрожал тогда любой народ,

Когда по милости монарха

Твою семью единым махом

Любой мог вырезать урод.

И многие тогда миряне

У синагоги собрались,

Чем вырезанными быть им, сами

Обряд свершили обрезанья

И в иудеи подались…

Текст канонический указа

Про месть и геноцид подчас

Без сокращений здесь рассказан.

Но есть в Писанье как отмазка

Неканоническая часть.

Изложено великолепно

Для сомневающихся тех,

Кто временами чешет репу

Про умозрительные скрепы,

Что иудеи лучше всех.

Высокие Синедриона

Чины (им возражать не сметь!)

Верстали Книгу всех народов.

Их дополнение подробно

Нам интересно рассмотреть.

— Царь Артаксеркс великий очень

(С Аманом лишь промашку дал -

Евреев бить уполномочил)

Начальствующим дни и ночи

Всем радоваться приказал.

Доброжелательны вы к власти.

Но многие от доброты

И царской милости, им к счастью

Путь указавшей в день ненастный,

Неблагодарные скоты,

От почестей, что им вручили,

Чрезмерно возгордились так,

Что причиняют беспричинно

Зло нашим людям благочинным.

В них совести ни на пятак.

Не могши спесь насытить козью,

Для благодетелей своих

Им удаётся строить козни,

Пока всех злодеяний после

Их гнев Господень не настиг.

Глупцы в надменности убогой,

Безумцы в помыслах слепых -

Суда всевидящего Бога

Не избежать и в рай дорога

Не для повозок золотых!

Когда же царь, чтоб жить спокойно,

Им власть доверит, то потом

В пролитии невинной крови

Он сам становится виновен,

Совсем не ведая о том,

Каких неисправимых бедствий

Империи не миновать,

Когда злокозненный наместник,

С кем прежде расслаблялись вместе,

Начнёт к царице приставать.

Так благомыслие державных

Из непорочности своей

Хитросплетеньем лжи коварной

Становится полушкой ржавой

В руках доверенных людей.

Не только из историй древних

Мы можем видеть и судить,

Что уготовлено евреям

Аманом, царским лиходеем,

И как беду предотвратить,

Устроить царство безмятежным

Для пролетариев всех стран

Во всех пределах незалежной.

Но нужно разобраться прежде -

А кто предавший нас Аман?

Македонянин идиотский…

Персидской крови ни на грош.

Как Александр Македонский

В своих намерениях скотских

Решил нас свергнуть…. Ну, хорош!

В доверье втёрся, все народы

Как флаги в гости будут к нам,

Но не моральные уроды

Из той зачуханной породы,

Как враг империи Аман.

Вынашивая план свой давний,

Евреев всех хотел убрать,

Врагам открыть все двери, ставни

И всю персидскую державу

Македонянам передать,

Очистить все просторы наши

От неугодных им людей.

И выполнил бы план свой страшный,

Когда б не наш герой всегдашний,

Страны спаситель Мардохей,

Прошедший через все мытарства…

Чтоб злодеянья завершить,

Аман, лицо второе царства

Над первой леди государства

Хотел насилие свершить,

За что повешен со всем домом

Он в Сузах как большой злодей.

Хозяин стал в его хоромах

Исправивший с указом промах

Наш благодетель Мардохей.

Ведь мы находим иудеев

Полезнейшими из людей

Для государства. Бог евреев

Всех прочих выше и главнее,

Страну он сделает сильней.

По справедливейшим законам

Живут евреи во главе

С правителем не при погонах -

Служителем Синедриона.

Царь у евреев в голове.

Не мы повесили Амана,

Десятерых его сынов,

А Бог, не терпящий обмана,

Свершил свой суд над интриганом,

Прибрав семейство заодно.

Когда Господь над всем Владыка,

Гневить Его — себе во вред,

По всем пределам горе мыкать.

Тем даже, кто не вяжет лыка,

Шлём высочайший наш совет:

По грамотам ни вам, ни близким

Не выполнять Амана бред,

Евреев уничтожить списки,

А деньги по статье «Зачистка»

Сдать в государственный бюджет.

С указа этот список наш вам

Повсюду надо разместить,

Чтоб на евреев всем восставшим

За униженья дней вчерашних

Могли евреи отомстить.

И в день тринадцатый Адара,

Не разбирая, всех подряд

Смогли б они одним ударом

Снести врагов своих. Пожаром

Взойдёт еврейская заря.

День этот как великий праздник

Всем проводить из года в год,

Когда совсем не с безобразий,

А символически проказник

Антисемита изобьёт.

Сей знаменитый день с весельем

Отметит, сбив кого-то с ног

В отместку и без опасений,

Что от других врагов спасенье

Не даст их всемогущий Бог.

Всем в память врежется чудесно,

Как нам спасенье Бог послал -

Для иудеев повсеместно

И расположенных к нам персов…

(Кто текст писал, тут маху дал -

У Персии царя, известно,

Еврейской не было крови.

Про расположенных к нам персов

Мы узнаём не из контекста,

И Артаксеркс — не царь Давид.

Кто текст указа вставил в Книгу,

Писал от имени царя,

Держа для всех в кармане фигу,

Указ расширил до интриги,

Добавив смысл от фонаря,

Чтоб обелить всех иудеев.

Навесил на уши фигню -

Убийц борцами за идею

Представил, а не как злодеев,

Карт-бланш им выдал на резню).

— Тех, кто несёт евреям горе,

Всех нужно вырезать как класс.

Любой муниципальный город

Сам будет вырезан под корень,

Не выполнивший наш указ.

Всем, кто евреям не послушны,

Для обитания среду

Испепелим, огнём иссушим,

Богатых и малоимущих

Отправим в ад не по суду.

Всем будет не до экологий,

Зверьё исчезнет, сдохнет рак,

Достанут всех зубцы треноги…

Не нужно даже аналогий

Про Ливию, Вьетнам, Ирак.

Неканоническая вставка

Понять мне лично помогла,

Как важно, чтоб повысить ставку

И на врага надеть удавку,

Работать с образом врага.

Аман, хоть был поганец редкий,

С царём судьбы не искушал,

Убить не думал табуреткой

И с македонскою разведкой

Империю не разрушал.

Монарху козни он не строил,

А что евреев невзлюбил

И геноцид хотел устроить -

Возможно, приступ геморроя

Тому причиной послужил.

Аман зарвавшийся и вовсе

Себя всех круче возомнил,

Хотел, чтоб звали его Грозный.

Ему ж, как власти, вызов бросил

Какой-то Мардохей дебил,

Кичившийся своим еврейством

На видном месте у ворот.

За внешний вид его и пейсы

Аман решился на злодейство -

Гнев перенёс на весь народ.

Но даже был бы он лазутчик,

Маньяк, творивший беспредел,

Зачем сынов его до кучи

Монарх повесил подкаблучник,

Раз подлеца не разглядел?

С царём в беседах про евреев

Под хвост попавшая вожжа

Несла Амана. Ахинею

Ту слушал Артаксеркс, пьянея,

И ничего не возражал.

Запавший на Есфирь нехило,

В любовной страсти царь балдел,

Обзор туманила текила,

Пока царица не открыла

Ему глаза на беспредел.