Денис Давыдов - Стихи Страница 9

Как свет очам моим, как воздух для дыханья.

Ах! чтоб без трепета, без ропота терпеть

Разгневанной судьбы и грозы и волненья,

Мне надо на тебя глядеть, всегда глядеть,

Глядеть без устали, как на звезду спасенья!

Уходишь ты-и за тобою вслед

Стремится мысль, душа несется,

И стынет кровь, и жизни нет!..

Но только что во мне твой шорох отзовется,

Я жизни чувствую прилив, я вижу свет,

И возвращается душа, и сердце бьется!..

1834

ПОСЛЕ РАЗЛУКИ

Когда я повстречал красавицу мою,

Которую любил, которую люблю,

Чьей власти избежать я льстил себя обманом,

Я обомлел! Так, случаем нежданным,

Гуляющий на воле удалец

Встречается солдат-беглец

С своим безбожным капитаном.

1834

РЕЧКА

Давно ли, речка голубая,

Давно ли, ласковой волной

Мой челн привольно колыхая,

Владела ты, источник рая,

Моей блуждающей судьбой!

Давно ль с беспечностию милой

В благоуханных берегах

Ты влагу ясную катила

И отражать меня любила

В своих задумчивых струях!..

Теперь, печально пробегая,

Ты стонешь в сумрачной тиши,

Как стонет дева молодая,

Пролетный призрак обнимая

Своей тоскующей души.

Увы! твой ропот заунывный

Понятен мне, он - ропот мой;

И я пою последни гимны

И твой поток гостеприимный

Кроплю прощальною слезой.

Наутро пурпурной зарею

Запышет небо, - берега

Блеснут одеждой золотою,

И благотворною росою

Закаплют рощи и луга.

Но вод твоих на лоне мутном

Все будет пусто!.. лишь порой,

Носясь полетом бесприютным,

Их гостем посетит минутным

Журавль, пустынник кочевой.

О, где тогда, осиротелый,

Где буду я! К каким странам,

В какие чуждые пределы

Мчать будет гордо парус смелый

Мой челн по скачущим волнам!

Но где б я ни был, сердца дани

Тебе одной. Чрез даль морей

Я на крылах воспоминаний

Явлюсь к тебе, приют мечтаний,

И мук, и благ души моей!

Явлюсь, весь в думу превращенный,

На берега твоих зыбей,

В обитель девы незабвенной,

И тихо, странник потаенный,

Невидимым приникну к ней.

И, неподвластный злым укорам,

Я облеку ее собой,

Упьюсь ее стыдливым взором,

И вдохновенным разговором,

И гармонической красой;

Ее, чья прелесть - увлеченье!

Светла, небесна и чиста,

Как чувство ангела в моленье,

Как херувима сновиденье,

Как юной грации мечта!

1834

РОМАНС

Не пробуждай, не пробуждай

Моих безумств и исступлений

И мимолетных сновидений

Не возвращай, не возвращай!

Не повторяй мне имя той,

Которой память - мука жизни,

Как на чужбине песнь отчизны

Изгнаннику земли родной.

Не воскрешай, не воскрешай

Меня забывшие напасти,

Дай отдохнуть тревогам страсти

И ран живых не раздражай.

Иль нет! Сорви покров долой!..

Мне легче горя своеволье,

Чем ложное холоднокровье,

Чем мой обманчивый покой.

1834

x x x

Что пользы мне в твоем совете,

Когда я съединил и пламенно люблю

Весь Божий мир в одном предмете,

В едином чувстве - жизнь мою!

1834

x x x

Я вас люблю так, как любить вас должно:

Наперекор судьбы и сплетней городских,

Наперекор, быть может, вас самих,

Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.

Я вас люблю не оттого, что вы

Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,

Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,

Что вы - поэзия от ног до головы!

Я вас люблю без страха, спасенья

Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы,

Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья.

Я вас люблю затем, что это - вы!

На право вас любить не прибегу к пашпорту

Иссохших завистью жеманниц отставных:

Давно с почтением я умоляю их

Не заниматься мной и убираться к черту!

1834

x x x

В былые времена она меня любила

И тайно обо мне подругам говорила,

Смущенная и очи спустя,

Как перед матерью виновное дитя.

Ей нравился мой стих, порывистый, несвязный,

Стих безыскусственный, но жгучий и живой,

И чувств расстроенных язык разнообразный,

И упоенный взгляд любовью и тоской.

Она внимала мне, она ко мне ласкалась,

Унылая и думою полна,

Иль, ободренная, как ангел, улыбалась

Надеждам и мечтам обманчивого сна...

И долгий взор ее из-под ресниц стыдливых

Бежал струей любви и мягко упадал

Мне на душу - и на устах пылал

Готовый поцелуй для уст нетерпеливых...

.......................................

1834 или 1835

РОМАНС

Жестокий друг, за что мученье?

Зачем приманка милых слов?

Зачем в глазах твоих любовь,

А в сердце гнев и нетерпенье?

Но будь покойна только ты,

А я, на горе обреченный,

Я оставляю все мечты

Моей души развороженной...

И этот край очарованья,

Где столько был судьбой гоним,

Где я любил, не быв любим,

Где я страдал без состраданья,

Где так жестоко испытал

Неверность клятв и обещаний

И где никто не понимал

Моей души глухих рыданий!

1834 или 1835

x x x

Унеслись невозвратимые

Дни тревог и милых бурь,

И мечты мои любимые,

И небес моих лазурь.

........................

Не глядит она, печальная,

На пролет надежд моих.

Не дрожит слеза прощальная

На ресницах молодых!

1834 или 1835

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Прошла борьба моих страстей,

Болезнь души моей мятежной,

И призрак пламенных ночей

Неотразимый, неизбежный,

И милые тревоги милых дней,

И языка несвязный лепет,

И сердца судорожный трепет,

И смерть и жизнь при встрече с ней...

Исчезло все! - Покой желанный

У изголовия сидит...

Но каплет кровь еще из раны,

И грудь усталая и ноет и болит!

1836

СОВРЕМЕННАЯ ПЕСНЯ

Был век бурный, дивный век:

Громкий, величавый;

Был огромный человек,

Расточитель славы.

То был век богатырей!

Но смешались шашки,

И полезли из щелей

Мошки да букашки.

Всякий маменькин сынок,

Всякий обирала,

Модных бредней дурачок,

Корчит либерала.

Деспотизма супостат,

Равенства оратор,

Вздулся, слеп и бородат,

Гордый регистратор.

Томы Тьера и Рабо

Он на память знает

И, как ярый Мирабо,

Вольность прославляет.

А глядишь: наш Мирабо

Старого Гаврило

За измятое жабо

Хлещет в ус дав рыло.

А глядишь: наш Лафает*

Брут или Фабриций

Мужиков под пресс кладет

Вместе с свекловицей.

Фраз журнальных лексикон,

Прапорщик в отставке,

Для него Наполеон

Вроде бородавки.

Для него славнее бой

Карбонаров бледных,

Чем когда наш шар земной

От громов победных

Колыхался и дрожал,

И народ в смятенье,

Ниц упавши, ожидал

Мира разрушенье.

Что ж? - Быть может, наш герой

Утомил свой гений

И заботой боевой,

И огнем сражений?..

Нет, он в битвах не бывал

Шаркал по гостиным

И по плацу выступал

Шагом журавлиным.

Что ж? - Быть может, он богат

Счастьем семьянина,

Заменя блистанье лат

Тогой гражданина?..

Нет, нахально подбочась,

Он по дачам рыщет

И в театрах, развалясь,

Все шипит да свищет.

Что ж? - Быть может, старины

Он бежал приманок?

Звезды, ленты и чины

Презрел спозаранок?

Нет, мудрец не разрывал

С честолюбьем дружбы

И теперь бы крестик взял...

Только чтоб без службы.

Вот гостиная в лучах:

Свечи да кенкеты,

На столе и на софах

Кипами газеты;

И превыспренний конгресс

Двух графинь оглохших

И двух жалких баронесс,

Чопорных и тощих;

Все исчадие греха,

Страстное новинкой;

Заговорщица-блоха

С мухой-якобинкой;

И козявка-егоза

Девка пожилая,

И рябая стрекоза

Сплетня записная;

И в очках сухой паук

Длинный лазарони,

И в очках плюгавый жук,

Разноситель вони;

И комар, студент хромой,

В кучерской прическе,

И сверчок, крикун ночной,

Друг Крылова Моськи;

И мурашка-филантроп,

И червяк голодный,

И Филипп Филиппыч - клоп,

Муж... женоподобный,

Все вокруг стола - и скок

В кипеть совещанья

Утопист, идеолог,

Президент собранья,

Старых барынь духовник,

Маленький аббатик,

Что в гостиных бить привык

В маленький набатик.

Все кричат ему привет

С аханьем и писком,

А он важно им в ответ:

Dominus vobiscum!**

И раздолье языкам!

И уж тут не шутка!

И народам и царям

Всем приходит жутко!

Все, что есть,- все пыль и прах!

Все, что процветает,

С корнем вон! - Ареопаг

Так определяет.

И жужжит он, полн грозой,

Царства низвергая...

А России - Боже мой!

Таска... да какая!

И весь размежеван свет

Без войны и драки!

И России уже нет,

И в Москве поляки!