Юсуп Хаппалаев - Чеканное слово Страница 9

Ты говоришь…

Ты говоришь:– Рассвета первый лучПохож на детствоСреди горных круч.

Ты говоришь,Что солнечный восходНапоминаетЮности приход.

Ты говоришь:– Когда полдневный кругВенчает солнце,Это зрелость, друг.

Ты говоришь,Что солнечный заходНапоминаетСтарости черед.

А с чем же ночьТогда сравнить, кунак,Когда виситНад головою мрак?

Родине

Знаю я: СолнцеЛуны теплей.Знаю я: утроНочи светлей.Знаю я: птица,Как ни мала,Дарит кому-тоЛегкость крыла.Вот и тебе яВсё отдаю,Лишь бы взяла тыПылкость мою.

«Готов за друга, если суждено…»

Готов за друга, если суждено,Отравленное выпить я вино,А меда, что дарует долголетье,Пить с недругом не стану все равно.

Кто сможет?

– Кто сможет сделать занавес такой,Чтоб солнце скрыть и ясный свет дневной?– Никто!

– Кто сможет обрести такую власть,Чтоб правду у земли навек украсть?– Никто!

– Сумеют с Уолл-стрита господаСверхбомбой устрашить нас?– Никогда!

– Мы – миллионный строй людей труда —Сумеем раздавить их?– Да!Всегда!

Эффенди Капиеву

Если горец в смертный мигБыл накрыт землей чужою,Долг его друзей, родных —Схоронить в горах героя.

Если горец в смертный мигВписан был в бессмертья книгу,Долг народа, долг живых —Памятник ему воздвигнуть.

Если он вершин достигВ гордом званье человека,Долг седых и молодых —Подражать ему вовеки.

У подножья МашукаЕсть родная мне могила.Молодого землякаТам война похоронила.

Далеко схоронен прах,Но близки и те места нам.Дух его живет в горахИ долинах Дагестана.

Чтоб сразить забвенья тьму,Помня о народной славе,Гордый памятник емуМы и здесь, у нас, поставим.

И с волнением в груди, —Чабаны, певцы, поэты —Начертаем «Эффенди»Мы на памятнике этом.

«Белый день – альпийский дол…»

Белый день – альпийский дол,В пору царственной весныБрать с трудолюбивых пчелМы обязаны пример.

Медоносен всех временМастеров наследный труд,Золотые соты онНаполняет жизни впрок.

Трижды проклят будет тот,Кто с чертополоха дняКаплю яда занесетВ улей мира золотой.

Дорога дружбы

Крепость Инцоб возвышалась в долине,Крепость Кодор – на орлиной вершине,На дагестанскую землю ониСтрого смотрели в минувшие дни.

Камни обеих давно почернели,Тяжкие раны зияют на теле,И заселяют пустые бойницыСовы – ночные, глазастые птицы.

Неотразимы удары столетий —Время разрушило крепости эти,Дружбы дорога легла среди скалЧерез Кодорский крутой перевал.

Едем в Сабуе мы из Кедери.Блещет над росами пламя зари. —Грузия, здравствуй!– Привет, Дагестан!.. —Сизый в ущельях клубится туман.

Грузинам! В день столетия Важа Пшавелы

Да простят меня грузины,Что, касаясь шапкой гроз,Я, преодолев вершины,Им подарка не привез.

Ни оружья боевого,Ни лихого скакуна,Даже кубка золотогоНе привез для молодогоКахетинского вина.

Но привез я в горском словеДорогим соседям в дар,Словно в каждой капле крови,Сердца собственного жар.

Дагестанские пределы,Скакунов горячий дых,Лука солнечного стрелы,Будто бы Важа ПшавелыЗолотой чеканки стих.

Я привез поклон ауловПоселениям грузин.И напевы вешних гуловИз базальтовых теснин.

Покидая отчий дворик,Взял с собой за перевалЗапах трав, что дымно-горек,И преданье, где историкНичего не искажал.

Соплеменники ПшавелыТем душе моей милы,Что в бою они умелыИ в застолье веселы.

Миновав гряду тумана,Молвил:«Здравствуй и живи!»Я, вошедший утром раноВ Грузию из ДагестанаКак посол его любви.

Абдуле

Абдула, мой верный друг,Во Вселенной полный кругСделать шар земной сумел,Мы ж не встретимся никак.

Дом ли мой забыл, кунак?На дворе сплошной ли мрак?Иль в обиде ты, хоть нетНикакой за мной вины?

Мы покуда сил полны,И колени не должныОт ходьбы у нас дрожать,Как у ветхих стариков.

Нет, наш возраст не таков,Чтобы вместо шашлыковПростоквашу есть в обед,Аксакалами прослыв.

Древен времени мотив,Дети, внуков народив,Могут дедушками насВскоре сделать, Абдула.

Может, на тебя делаНавалились без числа?И меня наведать нынче,Может, просто недосуг?

Все равно не надо, друг,Исчезать куда – то вдруг,Даже в годы жениховстваТы заглядывал ко мне.

Белым днем иль при луне,Пешим или на коне,Предо мной еще, быть может,Все же ты предстанешь, брат.

Снова сердцем буду радЛихо спеть с тобою в ладПесню ту, что мы певалиНа пирушках молодых.

Доктору Хайруттину

Хоть тыИ не Хаким Лукман[14],И не великий Авиценна,Но людям, словно талисман,От болей и сердечных ранДаруй спасенье неизменно!

Легко ли победитьНедуг,Сперва проникнув в тайну боли?Но у тебя, я слышал, друг,Немало истинных заслугЕсть в благородной этой роли.

Легко ль надежду подаватьНа исцеление больномуИ не гадать, а твердо знать —В его леченье прибегатьК тому ли средству иль иному?

Когда ты врач,То одержимБудь наивысшею заботой:Надежду подавать больнымИ возвращать здоровье имДля упоения работой.

«Пьян от песен непьющий ашуг…»

Пьян от песен непьющий ашуг,И, вина осушивший кувшин,С ним бок о бок сидит его другНехмелеющий бражник Абдин.

Искрометности речь их полна,Как вино за граненым стеклом.И от их разговоров хмельнаВся орава гостей за столом.

«Мог ли думать я заране…»

Мог ли думать я заране,Что средь вечной мерзлотыМне в белеющем туманеУлыбнешься, счастье, ты?

Океан без берегов —Обь зовут среди рыбаков.Я же, здесь тебя нашедший,Край, цветком в снегах расцветший,Краем счастья звать готов!

«Ты едешь? Ну, что же…»

Ты едешь? Ну, что же… Наказ мой прими:Горам поклонись за меня ты,Друзьям от меня крепко руку пожмиЗа дружбу, хранимую свято.Но не допусти, чтобы теплый приветСлучайно достался двуногой гадюке.Есть люди: клянутся вам в дружбе сто летИ тут же кусают вам щедрые руки.Оступится если на тропке старик,Они не заметят больного,Скажите: а кто-нибудь слышал от нихПростое сердечное слово?Оружие их – измышленья и лесть,Но мы-то всю цену им знаем.Они позабыли про горскую честь —Так, значит, копейка – цена им.Ты едешь? Так что же… Наказ мой прими:Горам поклонись за меня ты,Их руки скалистые крепко пожмиЗа дружбу, хранимую свято.

«Равнины мои и горы…»

Равнины мои и горы,Отары овец в горах —С вами в минуты горяПищу делил на кострах.Примну чарыками травы,Мне не сносить их вовек.Чуткие волкодавыСтерегут ночлег.Буйство реки,весельеБурный норов воды —Эхом разбудят ущелье.Влагой ворвутся в сады.В жизни познал я ценуНенависти и любви,Вера вела меня к цели,Вера кипела в крови.Родина,слышу твой голос.Голос великой страны,Ты моя вера,ты моя гордость,Песня моей струны.Слышу планеты голос,Голос равнин и гор.Люди,забудьте горе,Ненависть и раздор.Люди, как жизнь прекрасна,Пламень сердец не остыл.Люди,мы к счастью причастныКаждый по мере сил.

«Я удивляюсь нашим матерям…»

Я удивляюсь нашим матерям.Наверное, все матери на светеНе верят годам и календарям:Стареем, а для них – все те же дети.

У времени жестокие права,Прицел его – неотразимо меток,Единственная падает листваВ осенний день с отчаявшихся веток.

И капельке, покинувшей родник,Уже вовек не повернуть обратно.Но остается мальчиком старик,И сон о матери – ему отрада.

«До зари…»

До зариТа ночь ясна была, светла,Нас весельеВ круг ликующий свело,Оттого ли,Что беда нас развела,На душе стемнело,Только рассвело?

На глазах моихРассветная роса…Далеко же вы, друзья мои, ушли.Услыхать быВаши песни, голоса!Да погибшимНе подняться из земли…

Сыну