Константин Ваншенкин - Музыка из окна Страница 9

Оратор

Элегантен, тщательнейше выбрит,Болтунов былых от плоти плоть.Он, как прежде, на трибуну выпретИ пошел без устали молоть.

Не прими за чистую монетуМелкую словесную лузгу.Ничего в действительности нетуВ этом гладковыбритом мозгу.

Получение справки

Жизни сочные тонаИногда бывают грубы.— Мне бы справку...—А онаВ это время красит губы.

Растянув в оскале рот,В центре каменной громады,Мягко водит взад-впередКарандашиком помады.

Смотрит пристально мужикКак — иль это наважденье? —Красят губы при чужих,Получая наслажденье.

Лицо

Как сквозь застывшую поливу —Лицо на жизненном пиру:Нерасположенность к порыву,К отзывчивости и к добру.

Замедленная неумелостьХотя б задуматься в тиши.Почти уже окаменелость —Во всяком случае души.

Лауреат

Тут премия на вас упала, словно манна,И хоть во всем другом вы вовсе не слепой,Вы стали утверждать в пылу самообмана,Что это нынче к вам пришло само собой.

Пришло само собой, и вы небрежно-рады,Спокойны и горды, что видно по всему…Но домогаться так настойчиво награды —Как поздравленья слать себе же самому.

Подлецы

Вот говорят: подлец. Легко ли быть им!Но мы поражены в конце концовТой странной откровенностью, что видимУ профессиональных подлецов.

Помрут — кто от инфаркта, кто от рака,—Отвалятся — кто позже, кто скорей,—Но как они заботятся, однако,О скверной репутации своей.

На маневрах

Спросил сержант: — А где ефрейтор?У бабки около дверей.Та рот раскрыла: — Где еврей-то?Да не пойму я, кто еврей…

Про поросенка или просоВсе знала старая насквозь.Национального вопросаКасаться лично не пришлось.

Глухомань

Здесь рыбы полноОт ряби по дноВ холодных озерах.Здесь дело, оноСо словом — одноИ дремлет во взорах.

Здесь неба холстыСквозят с высотыВ заросший овражек.Здесь бабы просты,Да больно толстыОт ряшек до ляжек.

Частушки

Эти чистые девчушкиПосреди полей ночныхПели дерзкие частушки —Совершенно не про них:

«Мы знакомы аж три дня,Дорогой товарищ.Жду, когда же ты меняНа постель завалишь…»

А мальчоночка их лет,Абсолютный паинька,Выкамаривал в ответ —Услыхала б маменька!

«В синяках я где попало,Вот какое правило.Медсестричка целовала,Будто банки ставила…»

Но слова сквозь лунный дымИ поля осенниеНе имели как бы к нимВовсе отношения.

Взор

Хмур и зол,—Пусть плаха! —Долгий взорБез страха:

«По ночамЗавою.Все отдамЗа волю…»

То ли волкВ загоне,То ли ворВ законе.

Тоска

Порой тоскаНакатывает, как изжога,ИздалекаВолною горечи и шока.

Запомнишь тыНе столь душевное мученье,Сколь тошнотыФизическое ощущенье.

НевмоготуОпять тащиться поневолеСквозь немотуПочти телесной этой боли.

Потом пройдет.Заметишь розочки обоев.Но липок пот,И ноет все, как от побоев.

«Лесная поляна…»

Лесная поляна.Березы в осеннем огне.Как вспомню про Яна,Так худо становится мне.

Пропал, словно искра,В пучине сгустившейся тьмы.Убрался так быстро,Что и не опомнились мы.

Молчком за собоюВысокую дверь притворилИ лишь над землеюОставил шуршание крыл.

«Сколько пили с Яном…»

Сколько пили с ЯномВ разные года,Не видал я пьянымЯна никогдаОт вина, положим,И не от вина.

Ведь любым прохожимЖизнь его видна —Чукчам ли, рижанам…Где б он ни бывал,Общим обожаньемБили наповал.

Улыбалась Ялта,Скрытно взор скосив:— Посмотрите, Ян-тоКак у нас красив!

И сквозь все сквозь этоШел он налегке...Ну, а то, что спето,Слышно вдалеке.

Песенка памяти Яна

Песенка памяти Яна,Спетая под фортепьяно,Пусть над землей прозвучит.Горько, что сам он молчит.

Спорить не будем о вкусах.Но почему на МиусахКлен шелестит, а окноНе открывают давно?

Ходят печальные вести,Что тебя нету на месте,Что ты шагнул за порог —И над тобой бугорок.

Что же скажу я покуда?Нам без тебя очень худо.Что же скажу я, скорбя?Нам не хватает тебя.

Смутно, при свете улыбок,Музыки слышу обрывок.Прошлым я вдруг обуян:Это, по-моему, Ян.

Нет, это музыка толькоНами уловлена тонко.Все-таки это не он —Только мелодии стон.

«У того бывает тик…»

У того бывает тик,Этот мается разлукой,Ну а вот Иосиф ДикБыл безжалостно безрукий.

От военных страшных вьюг,От внезапного приказаДвух почти по локоть рукНе хватало, да и глаза.

В магазин войдет с зимы:Вот я весь, коль что-то значу.Деньги, мол, сама возьми,Положи обратно сдачу.

А ведь нам, друзья мои,Не казалось это дико.И инспекторы ГАИ,Между прочим, знали Дика.

— Аккуратнее крути!..—Он в ответ: — Да ладно, хватит…—Сунет красные культиВ гнезда круглые — и катит.

То и се у нас не такВ этом мире, часто мглистом.А Иосиф Дик, чудак,—Жил и умер оптимистом.

«Давно ли было — Миша и Кайсын…»

Давно ли было — Миша и КайсынО женщинах болтали, а вначалеО пустяках. Кайсына младший сынК ним подошел, и оба замолчали.

Он попросил на «пепси» у отца,Перевернул в кассетнике кассету.Плыл полдень. Дюнам не было конца.И не хотелось продолжать беседу.

«Не ударьте в грязь лицом…»

Не ударьте в грязь лицомПри всеобщем дефицитеИ лужок перед крыльцомНепременно докосите.

Не спеша, наоборот.Это будет вам отрадой.Докосите до ворот,А потом и за оградой.

Видя в небе некий знак,В поздние писали годыТютчев, Фет и ПастернакИ, конечно, также Гёте.

Проповедуйте добро,Не страшась, до самой смерти.Уронить из рук пероВы успеете, поверьте.

Старая улица

Фасады здесь с атлантами,Внутри же все равноЗасиженными лампамиЖилье озарено.

Там, правда, печи кафельные,Былые изразцы.Но полотенца вафельные —Иные образцы.

И явно не стыкуютсяПродавленный навес,Запущенная улицаИ чистый свет небес.

Прилет птиц

Тянет маем.Есть кворум.ОткрываемНаш форум.

Свищут перья.А вотумЕсть доверья?Да вот он.

Это простоЖизнь в силеСтроит гнездаСредь сини.

«Весна текла со всех сторон…»