Стихи о Советской Родине - Коллектив авторов Страница 9

По русским обычаям, только

пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирают товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют,

Но, трижды поверив, что жизнь уже

вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне

завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская

женщина

По-русски три раза меня обняла.

РОДИНА

Касаясь трех великих океанов,

Она лежит, раскинув города,

Покрыта сеткою меридианов,

Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната

Уже занесена в твоей руке

И в, краткий миг припомнить разом

надо

Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,

Какую ты изъездил и узнал,

Ты вспоминаешь родину — такую,

Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем

березам,

Далекую дорогу за леском,

Речонку со скрипучим перевозом,

Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось

родиться,

Где на всю жизнь, до смерти, мы

нашли

Ту горсть земли, которая годится,

Чтоб видеть в ней приметы всей

земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу,

в морозы,

Да, можно голодать и холодать,

Идти на смерть… Но эти три березы

При жизни никому нельзя отдать.

ИЛЬЯ СЕЛЬВИНСКИЙ

(1899–1968)

РОССИИ

 Взлетел расщепленный вагон!

Пожары… Беженцы босые…

И снова по уши в огонь

Вплываем мы с тобой, Россия.

Опять судьба из боя в бой

Дымком затянется, как тайна,—

Но в час большого испытанья

Мне крикнуть хочется: «Я твой!»

Я твой. Я вижу сны твои,

Я жизнью за тебя в ответе!

Твоя волна в моей крови,

В моей груди не твой ли ветер?

Гордясь тобой или скорбя,

Полуседой, но с чувством ранним,

Люблю тебя, люблю тебя

Всем пламенем и всем дыханьем.

Люблю, Россия, твой пейзаж:

Твои курганы печенежьи,

Стамухи белых побережий,

Оранжевый на синем пляж,

Кровавый мех лесной зари,

Олений бой, тюленьи игры

И в кедраче над Уссури

Шаманскую личину тигра.

Люблю твое речное дно

В ершах, и раках, и русалках;

Моря, где в горизонтах валких,

Едва меж волнами видно,

Рыбачье судно мочит парус,

И прямо в небо из воды

Дредноут в космах бороды

Выносит театральный ярус.

Люблю, Россия, птиц твоих:

Военный строй в гусином стане,

Под небом сокола стоянье

В размахе крыльев боевых,

И писк луня среди жнивья

В очарованье лунной ночи,

И на невероятной ноте

Самоубийство соловья.

Ну, а красавицы твои?

А женщины твои, Россия?

Какая песня в них взрастила

Самозабвение любви?

О, их любовь не полубыт:

Всегда событье! Вечно мета!

Россия… За одно за это

Тебя нельзя не полюбить.

Люблю великий русский стих,

Не всеми понятый, однако,

И всех учителей своих —

От Пушкина до Пастернака.

Здесь та большая высота,

Что и не пахнет трын-травою,

Недаром русское всегда

Звучало в них как мировое.

Люблю стихию наших масс:

Крестьянство с философской

хваткой.

Станину нашего порядка —

Передовой рабочий класс,

И выношенную в бою

Интеллигенцию мою —

Все общество, где мир впервые

Решил вопросы вековые.

Люблю великий наш простор,

Что отражен не только в поле,

Но в революционной воле

Себя по-русски распростер:

От декабриста в эполетах

До коммуниста Октября

Россия значилась в поэтах,

Планету заново творя.

И стал вождем огромный край

От Колымы и до Непрядвы.

Так пусть галдит над нами грай,

Черня привычною неправдой,

Но мы мостим прямую гать

Через всемирную трясину,

И ныне воспринять Россию —

Не человечество ль принять?

Какие ж трусы и врали

О нашей гибели судачат?

Убить Россию — это значит

Отнять надежду у Земли.

В удушье денежного века,

Где низость смотрит свысока,

Мы окрыляем человека,

Открыв грядущие века.

МИХАИЛ СВЕТЛОВ

(1903–1964)

ИТАЛЬЯНЕЦ

Черный крест на груди итальянца,

Ни резьбы, пи узора, ни глянца,—

Небогатым семейством хранимый

И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!

Что оставил в России ты на поле?

Почему ты не мог быть счастливым

Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,

Так мечтал о вулкане далеком!

Как я грезил на волжском приволье

Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом

Отнимать итальянское лето,

Но ведь пули мои не свистели

Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь, где

родился,

Где собой