Две пьесы для чтения о новых русских. Из сборника пьес (СИ) - Кабаков Владимир Дмитриевич Страница 19

Сергей - Боюсь вам не подойдёт.

Соколов - Это почему же? Для ТВ подойдёт, а для нас нет. Мы ведь вот так и Репина нашли.

Сергей - Думаю, что это он вас нашёл! И потом, я пишу на клочках, и стараюсь, чтобы редактор на ТВ, идею уловил. Спасибо, они пока вздыхают, но терпят и берут...

А дальше - это уже их дело. Я ни одной из десяти своих программ не видел.

А что касается Репина, то вы его поздно "нашли". Вот он умер от энцефалита, а это для вас, равнозначно смерти от молнии - случайность...

А для меня нет!

Вы пишете о СПИДе взахлёб - тема модная, а о энцефалите, от которого по двести человек за весну, здесь, в Сибири умирает, вы не пишите, потому, что СПИД для вас экзотика, а энцефалит - это обыденность. Умирали и будут умирать.

Соколов - Мы не можем оставаться в стороне от проблем мира!

Попов - Извините за резкость, но вы провинциальная газета, а проблемы мира, для вас как очки, для известной героини басни Крылова...

Ещё вы пишете с придыханием о "охранителях". По сути вы их рупор. Сохранение "национальных" памятников и "старины" - это ваш конёк! (Саркастически копирует экскурсовода) - В этом доме останавливался Чехов, проездом на Сахалин. Его надо сохранить для потомства...

А то что в этом доме живые люди существуют, дети растут, с печным отоплением и туалетами и помойками на улице - это охранителей не касается.

Соколов - Ну это вы зря. Мы ведь о культурном наследии заботимся.

Сергей - Вы бы лучше писали о том, как много талантливых, красивых людей, умирает так и не найдя себя или спиваются, комично и трагично подражая Хемингуэю...

Соколов - Пьянство - это бич России.

Сергей - Когда человек знает, зачем он живёт, что его руки и мозги нужны другим людям - он тогда не пьёт. Он живёт. У него времени на пьянство нет...

Когда простые люди, после Революции и Гражданской войны начали строить новый мир, они учили грамоту не по прописям.

Им это было непонятно и неинтересно: "Маша Любит кашу" - это глупо, считали они.

Кто её не любит кашу, если она есть? Но когда учителя давали им предложение: "Рабы не мы - мы не рабы" - то они писали это сознавая, что это о них сказано...

Они учились воевать и работать, и после войны, работали не покладая рук. А потом, снова воевали насмерть. Гитлер, до этого, завоевал Францию за два месяца, словно на танковых учениях. И союзники из-за Ла Манша не помогли...

А в Союзе он забуксовал, а потом и рухнул...

Значит было что - то в советских сердцах, что перебороло то, казавшееся непобедимым, в немецких сердцах

А сейчас, всё смешали в кучу: и культ личности и великие победы. Вот и топчемся на месте, вот и говорим о СПИДе, вместо того, чтобы энцефалит победить, и своих людей спасать...

(Соколов делает попытку прервать его)

Сергей однако продолжает - Мой друг, Афродитов, тоже скоро умрёт. У него рак. Последний год, в горзеленхозе работал. Деревца в скверах высаживал. А ведь он талантливый историк. Дипломную написал о Великой Депрессии в США... У нас к этому же идёт. А ему сказали - тема ваша не актуальна - при социализме экономических кризисов не бывает. Что верно, то верно. Только у нас то сейчас не социализм, а номенклатурное бюрократическое государство! Вот он от безысходности и заболел. Не водку же пить...

Соколов - Послушайте Попов. А вы опасный человек. Вам социализм не нравится. Но ведь партия объявила перестройку. Михаил Сергеевич, пытается страну и партию от наследия прошлого избавить...

Сергей - Как же, слышал...

Прорабы перестройки, социализм с человеческим лицом.А вместо лица, у этого социализма, "мурло мещанина" вылезает...

И потом, недавно ещё Горбачёв говорил о ускорении. Но никто не объяснял, что и как ускорять. А ведь кто-то за эту бессмысленную инициативу, пересел из кресла пониже - в кресло повыше.

Помните анекдот: "Я не знаю кто такая Хунта и кто такая Чили, но если Луиса Карвалана не освободят?!

Соколов - А вы язвительный человек...

Сергей - Вот поэтому-то, я и не пишу в вашу комсомольскую газету...

Соколов - Ну знаете...(уходит.)

Входит Ирка. - Что это Соколов выскочил отсюда как ошпаренный?

Сергей - Да так, поговорили...

Ирка - Ну и что ты такой мрачный снова? Все говорят, что будут помнить, Репина, напечатают пьесы... Красиво говорят.

Сергей - Выпили они вот и говорят. Даосы говорили - кто красиво говорит, тот мало делает. А ещё они говорили - вначале делай, а потом говори о сделанном, а не наоборот...

Ирка - Ну ты как всегда, Попов, очень недоверчив.

Сергей - Ира, ты должна понять, что мой скепсис - он на почве опыта произрастает. Ведь ты посмотри на них внимательно.

Ведь они не на поминках, а на празднике... На празднике живых!

Ирка - Ну и что? Они ведь сегодня уже плакали, а сейчас улыбаются.

И это нормально...

Сергей - Плакали то, они тоже о себе. Ведь Репина нет, а они живы...

И потом Репин ведь не был благостным. Он их периодически тревожил правдой о них самих.

Но так же, когда жизнь их припирала к стенке, он им помогал, но требовал взамен поддакивания, а иногда и ответной благодарности...

Поэтому они плакали. Но поэтому они и смеются...

За это я его и уважаю. Он умер, но не сломался!

Ирка - Ты Попов иногда очень непонятно говоришь.

Сергей - Прости голубчик. Я знаю, что надо быть добрее, а точнее наивнее. Но не могу. Ты же знаешь, - Познание умножает скорбь, От многия знания - многие печали! Так что прости меня, если можешь.

Давай тихонечко уйдём... Репин бы нас понял...

Ирка - Как скажешь, Попов... (Тихонько уходят. Из Гостиной доносится громкий шум разговоров...)

Занавес...

Квартира Попова. Вечер после поминок...

Входит Попов... Лина встречая его - Ну и где же ты был?

Сергей - Ты же знаешь. Сегодня Репина хоронили...

Лина - А почему ты один пошёл, без меня?

Сергей - А кто с детьми сидеть будет?

Лина - А мне уже надоело безвылазно дома сидеть...

Сергей - Ну, надо потерпеть немного... Я просто не мог не пойти...

Лина - А эта твоя подружка Ириша, наверное тоже там была? Я тебя знаю, Попов! Ты же без подружек жить не можешь!

Сергей - Ну ты это зря.

Лина - Что зря? Что зря? Эта выдра Ира, так вокруг тебя и вьётся...

Как - то приходила, даже сюда. Я её выгнала и сказала, чтобы она больше не появлялась в моём доме...

Сергей едва сдерживая раздражение - Лина! Я тебя прошу быть повежливей с моими друзьями.

Лина - Ну, знаешь! С меня тоже достаточно. Я ухожу гулять! (Одевается и собирается уходить...) - Настя и Малышка спят. Если Наташка проснётся, покорми её из бутылочки. Я приду поздно...

Сергей - Лина! Не делай ничего на вред другим людям. Ты об этом будешь потом очень жалеть!

Лина - Ну это уже моё дело! (Уходит)

Сергей ходит из угла в угол - Идиот! Сколько раз себе говорил - нельзя верить женским слезам...

Вот теперь и расхлёбывай! (Ломая спички, закуривает сигарету).

Нет! Так дальше не может продолжаться! Завтра же начинаю действовать. (Открывает шкаф, достает бутылку водки, наливает полстакана и выпивает. Потом садится и уже успокаиваясь говорит сам себе)

- С этим надо заканчивать. Я не могу себе позволить становится жертвой истерик! Это может зайти очень далеко...

Подходит к проигрывателю и ставит пластинку - "Мотеты" Брукнера. Звучит музыка, Сергей сидит и курит...

Свет постепенно гаснет.

Занавес.

Квартира Поповых. Утро через неделю...

Сергей собирает свой охотничий рюкзак...

Лина - Ты опять в тайгу?

Сергей - Да ...

Лина - Мама говорит, что тебе лучше на работу нормальную устроится.

Сергей - Будем считать, что я маму послушался. Только на работу я устроился в отъезд. И вот скоро надо прощаться...