Андрей Бурак - Юлия Страница 4

— А он бегать не умеет! — сказал кто-то, хихикнув.

— Ну хоть раз в жизни может человек побежать? — отшутился Раду.

— Да ла-адно вам издеваться… — сказал Ион, уходя размеренным шагом в сторону деревни.

— А всем остальным — за работу. — В голосе бригадира прозвучали просительные нотки.

— Вы как хотите, а мне здоровье дороже, — бросил на ходу толстый мужчина, направляясь мимо выкорчеванных деревьев к селу. Другие оставались на месте.

— Вериись! Люди постарше остаются!.. Женщины!.. А ты?! — крикнул Раду беглецу.

Но тот и не думал возвращаться. Тогда бригадир несколькими прыжками нагнал мужчину и чуть не сбил его с ног.

— Не жалко этого добра. Не ты его выращивал. Всю весну и лето шатался черт знает где за длинными рублями, — сказал Раду.

— Вы только посмотрите на него! — крикнул беглец. — Он озверел!.. Хочет нас сгноить в этом виноградинке! Я кормилец пятерых детей! А тебя дома кто ждет? Кто? Твоя бесплодная телка?!

Раду схватил с земли жердь и угрожающе направил ее в сторону обидчика. Беглец оглядывался, ища поддержку. Но Раду прошел с жердью мимо пего, остановился спиной ко всем. Постояв секунду-другую, он несколько раз переломил жердь, да так и застыл с обломками в руках. Лица людей еще больше напряглись.

— Бедный Раду, — сказал кто-то.

— Что-то происходит в последнее время с нашим бригадиром…

Неожиданно Раду с обломками в руках, в странном переплясе, подпевая, подошел к одной из пожилых женщин, бросил обломки и быстро начал помогать ей. Глядя па своего бригадира, многие заулыбались, некоторые даже засмеялись и все разошлись по рядам, а за ними пошел и беглец.

В это время из села прибыло подкрепление. И работа закипела с новой силой. А над Раду, в пасмурном дождливом небе, пролетала стая диких гусей. Он напряженно следил за их полетом, чуть улыбаясь.

Юлия за домашним ткацким станком ткала замысловатый узор. Вера помогала ей у прядильного колеса. Обе напевали старинный народный мотив.

— Такое полотно можно купить в магазине? — спросила Вера.

— Может быть, и можно, — ответила Юлия, по-матерински улыбнувшись.

— Тогда зачем вам столько мучиться?

— Какая же это мука? Таков обычай. Мама такие ткала. И бабушка и прабабушка… — Юлия пожала плечами с легким недоумением.

— У вас и так всего много.

— Мы с Раду посоветовались — это для тебя, — улыбнулась Юлия Вере. — Для свадьбы много чего надо… Хочешь попробовать сама?!

Юлия уступила Вере место за станком.

— Вот и тебя научу, — задумчиво сказала Юлия. — Да ты же хотела рассказать свой сон.

— Сон глупый какой-то, — упиралась Вера, пытаясь сосредоточиться на работе.

— Все равно расскажи. Интересно, — нежно попросила ее Юлия.

Вера помолчала в нерешительности и все же начала:

— Будто вы с Раду хотели меня повезти куда-то далеко. И вот мы все приехали на вокзал, который не был похож на обычный вокзал. А народу там было видимо-невидимо. И все почему-то молчали. А поезд стоял и ждал нас. Красивый такой! Но совсем пустой и без окон. И в него почему-то никто не садился. А мы втроем с трудом пробились через толпу к поезду. И вдруг мы потеряли друг друга…

— А поезд все стоял? — спросила Юлия с интересом.

— Нет! Уже трогался с места. А я никак не могла найти ни вас, ни Раду!

— Так и не нашли друг друга?

— Не знаю… Я проснулась… — виновато улыбаясь, ответила Вера.

— Надо же… — задумалась Юлия и потом добавила: — Надо будет Тасию спросить.

— Она умеет разгадывать сны?

— Впрочем… она тоже врет, — улыбнулась Юлия Вере.

Услышав какой-то шум во дворе, Юлия посмотрела в окно и радостно воскликнула:

— Ой, наш Раду пришел!..

В гостиной ярко горел свет. Раду украшал елку, а Юлия накрывала иа стол. На столе — гора калачей, груш, чернослива, грецких орехов, конфет, домашнее печенье — словом, все, чем можно обрадовать детей да и взрослых.

— Все… Приготовила, — сказала Юлия, любуясь нарядным столом. — Дети Тасии сами придут, а взрослых приведу я.

— На улице мороз, — сказал Раду, включая электрогирлянды на елке.

— А ты подкинь дров в камин.

Колодец на обочине дороги. Ослепительное, ясное, морозное утро. Деревья покрыты инеем. Под ногами хрустит снег. К колодцу с ведрами в руках подошел Раду.

Вера с коньками в одной руке и с длинной палкой в другой шла через сад в сторону пруда.

У берега замерзшего пруда Вера замедлила шаг, остановилась под деревом. Некоторое время слушала утреннюю тишину. Медленно обходя вокруг ствола, она глядела на небо сквозь заиндевелую крону. И чем дольше смотрела Вера сквозь этот сказочный узор, тем громче и громче звучала далекая музыка детства, музыка его сказок. Пело голубое небо, ослепительная белизна снега с мириадами маленьких радуг, фантастические узоры деревьев и зеркало льда.

Вера осторожно нащупывала коньком потрескивающий лед. Сначала кажется, что этот угрожающий треск заставит ее отказаться от озорной идеи покататься по тонкому льду. Но музыка зимней сказки зовет, соблазн велик, и она вначале робко, а потом все быстрее и быстрее скользит на коньках, закинув палку за спину, как это делают деревенские мальчишки. И вдруг неожиданно лед треснул…

Над черным глазом колодца Раду держал ведро, наполненное водой. Услышав крик, он резко повернулся. Ведро с грохотом ударилось о камни и упало в глубокий колодец. Раду изо всех сил бежал по снежным сугробам в сторону пруда.

…Вера барахталась в ледяной воде, хватаясь за палку, скользящую по краям полыньи. Раду осторожно, по-пластунски подполз к проруби. Вера, цепляясь за острый ледяной выступ, пыталась выбраться из полыньи.

— Шест не выпускай из рук!..

Не успел Раду крикнуть, как она оказалась под водой, но тут же опять всплыла.

Подобравшись к краю полыньи, Раду кинул ей полушубок, Вера схватилась за край, и Раду начал медленно тянуть его за другой конец.

…Раду нес Веру, словно ребенка, к своему дому.

— Что ж ты… так неосторожно!.. — шептал он ей.

Перед большим огнем камина Раду снимал с Веры ботинки, а она пыталась стянуть с себя мокрую одежду. Ее сильно знобило от холода и пережитого страха. Видя ее беспомощность, Раду робко снял с нее одежду… Увидев Веру почти обнаженной, Раду замер и неожиданно для себя провел рукой по ее плечу. Вера смотрела на него испуганно и удивленно. Увидев этот взгляд, Раду, словно желая заглушить охватившее его чувство, кинулся к шкафу, выхватил оттуда ворох платьев, но, не найдя ничего подходящего, отшвырнул все в сторону. Оглядевшись, увидел сотканное полотно и быстро набросил его на плечи Веры.

Юлия в сопровождении ряженых, одетых в костюмы героев народной драмы «Малайка», вошла во двор. Ряженые пляшут и поют:

Ш’ам зис верде фир мэтасэГосподарь чиистиць де касэ,Ян примиць Маланка’н касэ…

(И сказал я шелковой нитью речи:А ну-ка, хозяева, честь окажите,Ряженых в дом принимайте…)

Вера, закутанная в теплый плед, сидела в большом кресле посреди гостиной. Вокруг нее ряженые разыгрывали «Маланку». Счастливая Юлия стояла возле камина.

Раду — у окна. Отвернувшись от ряженых, он смотрел во двор, думая о чем-то своем. А во дворе на белом снегу ворона жадно вырывала клювом зерна из большого золотистого кукурузного початка.

Вера смотрела на ряженых, нередка взглядывая на Раду, но он продолжал стоять у окна, не оборачиваясь. В ее глазах тревога, смятение и радость. Может быть, радость зародившегося пока еще неясного чувства.

…На снегу возле початка кукурузы остались только вороньи следы и несколько рассыпанных желтых зерен.

Вера включила приемник. Звучал клавесин. Вошел Раду, сел и какое-то время молча слушал музыку.

— В жизни так не бывает, — сказал он как будто самому себе, поглощенный своими мыслями.

— Наверное… Только без этого человеку невозможно, — тихо откликнулась Вера.

Раду быстро и внимательно посмотрел на нес.

На кухне Тасия и Юлия вытаскивали из печи румяные плацинты. Юлия прошлась по ним гусиным пером, смоченным в шипящем на углях сливочном масле, затем сложила их в миску.

— Веруца-а! Все готово! — крикнула Юлия.

— Иду-у-у! — откликнулась Вера.

Украшением стола занималась в основном Вера. Юлия поправляла ее, учила. Она шепнула что-то Вере, и та переставила посуду перед Раду. А когда стол был готов, Юлия обратилась ко всем:

— А теперь всем по одному мэрцишору!

— Ой!.. — спохватилась Тасия, вытаскивая из кармана и свои мэрцишоры. — Мои сатанята за этим и прислали меня, вручить вам тоже по мэрцишору. Они пошли в школу своих учителей поздравлять. Раду, открой все двери! Открой все окна! Сегодня Мэрцишор! Первый день весны!