Аренида. Фантастика в советском кино - Казанцев Александр Петрович Страница 4

Кто они, эти разумные существа? Если их вообще там

нет — это пессимистично. Если они выше нас — тысячи

вопросов. Если ниже — интересно ли это? Иные? Какие иные?

Такие же, как мы, — тоже надо подумать.

О каналах? Да, бесконечными лентами тянутся каналы

— синие насаждения, но нет ни гор, ни пропастей. Нет на-

19

ших рек, привольных, молодых, и нет наших морей. Везде,

куда ни глянет глаз, — невероятный цвет, голубовато-си-

ний или темно-оранжевый. Это совершенно другой, холод-

ный, неуютный мир.

Надо ли показывать, как марсиане, если они живут на

поверхности, как они, заметив корабль в своем странном

небе, волнуются? Спешат ли они к месту старта? Или же

ракетоплан садится в мертвой пустыне, и марсиане покажут-

ся нашим путникам так же недостижимыми, как глубоко-

водные рыбы в наших океанах? Может ли это быть?

Как решать в фильме проблему дыхания, тепла? Ведь,

по нашим данным, на поверхности Марса примерно то же

сегодня, что у нас на Земле на высоте 15 километров.

Если допустить самое увлекательное, что наши герои

фиксируют все свое окружение и люди на Земле все это ви-

дят, — какой создается простор для мыслей! Какими жал-

кими и уродливыми знаками отсталости покажутся тогда

еще раз колониальная политика земных империалистов,

всевозможные виды и запахи разных национализмов, войн,

блокад! Как раздвинется человеческий мир, все вырастет

на тысячу голов, все сознание подымется на сверкающую вы-

соту!

Может быть, все, что покажут телевизоры, неправда? Не

есть ли это всеобщее безумие? Всеобщий мировой гипноз?

Допустим, где-то дипломаты постановят выключить все те-

левизоры Земли! На полгода! Выключили... Все в порядке.

Все снова стало на место.

Проходит полгода. Снова включили. И снова на всех те-

левизорах одно и то же — немые изображения нового мира,

новых существ и наших героев среди них,

Будут показаны как участники фильма выдающиеся лю-

ди современности. Таким образом будет подчеркнута волную-

щая достоверность этого фантастического фильма.

Еще неизвестно, будут ли названные люди говорить что-

либо по поводу необычайного зрелища в телевизоре, или

мы покажем их на Всемирном конгрессе мира, или проиг-

раем марсианам Десятую трагическую симфонию Шоста-

ковича.

20

Возникнет тогда в новом качестве величайший из воп-

росов: что такое наша жизнь и смерть, или, правильнее, что

такое бытие? Не постучится ли в каждое сознание тогда

вселенское гармоническое нескончаемое единство?

И станет еще известно по ходу фильма: разумные суще-

ства поднялись культурно неизмеримо выше нас, жителей

Земли, только на тех планетах, где они все пришли к ком-

мунизму. Там же, где по тем или иным причинам это не уда-

лось, они выродились и, опустошив свои планеты в битвах,

погибли. Их погубили деспоты и глупцы.

Обратный полет на Землю. Земля с Марса. Приближе-

ние. Старт.

Откуда они возвратились? Из сказки? Возвратились из

других миров туда, где они родились, где им надлежит уме-

реть. Поэтому они стали на Земле на колени, потом легли

и поцеловали ее, заплакав от счастья.

Для чего все это? Что это за фантазия? Какой в ней смысл?

Можно утверждать, что это нужно для развития человече-

ства. Это новая его творческая сверхзадача, новая поэма о

вечном огне Прометея.

Эту поэму можем создать только мы, люди рождающе-

гося коммунистического общества, и никогда — наши гол-

ливудские антиподы.

Американцы сделали уже ряд картин на космическом

материале. Эти картины, переполненные сценами межпла-

нетных войн, по сути говоря, продолжают гангстерский жанр

в межпланетном масштабе. Наши враги сеют таким обра-

зом в сознании народов космический пессимизм. Несом-

ненно, это устраивает церковь. Это американский путь к

богу.

Таким образом, создание научно-фантастического филь-

ма «В глубинах Космоса» явится великолепным ответом гол-

ливудским мракобесам. Это будет фильм разумный и радо-

стный, прославляющий человеческий гений, а не гнетущий,

не подавляющий сознание людей.

Полный увлекательнейшей зрелищности, вмещающий

в себе огромные пространства, и время, и движение в про-

21

странство, то есть новое ощущение мира, он будет одина-

ково интересен и академикам и детям.

Москва, 14/VI 1954

В. Морозов, Н. Эрдман

ПОЛЕТ НА ЛУНУ

Темный парк. За деревьями виден белый купол обсерва-

тории.

Лунный свет проникает через раскрытую крышу обсер-

ватории в круглый зал, ложится на каменный пол. У телес-

копа работает ученый.

Входит старик сторож.

— Иван Иванович, тут к вам относительно Луны доби-

ваются, — говорит он старческим скрипучим голосом, обра-

щаясь к ученому.

— Относительно чего? — переспрашивает ученый, отры-

ваясь от телескопа.

— Луны.

— Кто добивается?

— Председатель Международного общества межпланет-

ных сообщений имени Циолковского, — торжественно со-

общает сторож.

— Придется принять. Попросите его, Павел Елисеевич,

— говорит ученый. Когда сторож уходит, он поправляет на

себе черную шапочку и выжидательно смотрит на дверь.

Дверь открывается, и в зал входит худенький мальчик в

пионерском галстуке.

— Простите, это вы академик Бобров?

— Нет, это уж вы меня простите, молодой человек, —

говорит ученый, выставив вперед руки с растопыренными

пальцами и как бы загораживая ими себя от посетителя. —

Не могу сейчас с вами разговаривать. Занят, занят, занят.

25

— Мне две минутки, товарищ Бобров.

— Ни одной. Занят. Мне предстоит сейчас очень важ-

ное свидание, молодой человек. С председателем Между-

народного общества межпланетных сообщений.

— Имени Циолковского? — спрашивает мальчик.

— Да.

— Так это я, — обрадованно говорит мальчик.

— Вы? — удивляется ученый.

— Да.

— Председатель?

— Да.

— Международного общества?

— Да.

— А кто же вас выбрал? — не перестает удивляться уче-

ный.

— Все Международное общество.

— А сколько же членов в вашем обществе?

— Три человека.

— Три? Так откуда же оно международное?

— Как откуда? Вот я, например, русский — Коля Хомя-

ков, — и Коля Хомяков расшаркивается перед академиком.

— Петя Терещенко — украинец, а Сэнди Робинсон — негр.

То есть он не совсем негр. У него папа негр, а мама русская.

Но я считаю, что это получается еще международнее. А вы

как считаете?

— Пожалуй, — говорит профессор, несколько ошарашен-

ный такой логикой.— А когда же, собственно, организова-

лось ваше общество?

— Уже целых четыре дня. Мы организовались как раз

на другой день после вылета ракеты Р-1 на Луну.

— Ну, теперь я все понимаю, — облегченно вздыхает

академик. — Вы интересуетесь этим полетом. Оно и не уди-

вительно — им интересуется весь мир.