Рахсивой Мухамеджанов - Суюнчи Страница 6

Корова осторожно ступила в воду, а потом, подняв голову над водой, поплыла и вскоре вышла на берег. Анзират подошла к ней и нежно погладила.

— Устала, бедная? Ну ничего, иди, дорогая, иди.

Корова протяжно замычала и двинулась вверх по тропинке

— Это корова Хашимджана, — сказала Анзират. — Он ее продал в соседнюю деревню. И что ты думаешь? Каждый день, переплыв реку, приходит она к дому бывшего хозяина. У него семеро маленьких детей. И корова не уходит до тех пор, пока его жена не надоит столько молока, сколько нужно детям.

— Зачем вы все это рассказываете мне? — удивилась Назира.

— Так просто, — задумчиво ответила старуха.

— Бабушка идет! — крикнул кто-то из внуков, и все бросились ей навстречу.

— Как мама? Что врачи говорят? — наперебой расспрашивали дети. Только маленький Нурилла виновато держался в стороне от всех.

— Не галдите все разом, — сказала Анзират. — Ей уже лучше. Где Нурилла?

— Вот он, под деревом стоит.

Она увидела Нуриллу, грозно велела ему;

— Ну-ка, подойти сюда!

— Не пойду!

— Не пойдешь?

— Нет! Еще побьешь, я знаю.

— Смотри, какой знаток, — усмехнулась Анзират. — Про японок знает, когда его бить собираются, знает. Все знает! А вот как плохо в чужой карман лазить, не знает.

— И тебе не мешало бы знать кое-что, — дерзко парировал Нурилла.

— Что именно?

— Что тебя иикто не любит.

— Вот как! Если не секрет, кто не любит меня?

— Все. И папа, и мама, и все жители деревни. И даже продавец Гайбулла. Потому что ты во все вмешиваешься. Если хочешь знать, все над тобой смеются.

Тут Абдулла не выдержал и дал братишке подзатыльник.

— За что? — заревел от обиды Нурилла.

— Чтоб не болтал лишнего.

Анзират подошла, обняла Нуриллу:

— Не обижай его, — сказала она грустно. — Он правильно говорит. — Она нежно погладила голову внука. — Эх, дурачок мой, я сама знаю, что меня никто не любит. — Пересилив себя, она попыталась улыбнуться. — Эх ты, мой маленький знаток…

Сайфулла подошел к дереву:

— Абдулла, слезай!

— Не мешай, — ответил Абдулла.

— Слезай, — настаивал Сайфулла, — бабушка заболела.

— Что с ней? — Абдулла спрыгнул с дерева.

— Расстроилась. Наверное, из-за тебя.

— Почему из-за меня?

— Ты ведь отказался жениться на Назире. Вот расстроилась и заболела.

— Как я могу на ней жениться, когда она меня дураком обзывает? — пожал плечами Абдулла.

…Когда они вошли в комнату, бабушка лежала на кровати. Дети сидели кто где и молча ждали, что скажет врач.

— Придется забрать в больницу, — принял решение врач.

— Куда? — открыла глаза Анзират.

— В больницу, — сказал врач. — Вас необходимо госпитализировать.

— А кто корову будет доить? — спросила Анзират.

— Мы сами! Мы сами! — затараторили дети.

— А кто Абдуллу женит?

— Мы сами! Сами поженим! Тебе надо лечиться, бабушка.

Анзират тихо засмеялась.

— Похоже, вы только рады от меня избавиться…

— Ну-ка, дети, помогите мне, — сказал врач.

Бабушку осторожно положили на носилки и понесли из дома.

— Бабушка, на ком предлагаешь женить Абдуллу? — спросил Сайфулла.

— Только на Назире.

— Она же Абдуллу дураком обзывала.

— Ничего, от этого он не умрет. Женится, тоже назовет ее дурой, будут в расчете…

Сайфулла, засучив рукава, стирал белье. Братья помогали ему: таскали воду, развешивали белье на проволоке. Только Абдулла, снова забравшись на дерево, держал перед собой книгу, однако на самом деле углубился в решение кроссворда.

— А корову ты собираешься доить? — крикнул ему Сайфулла.

— Не мешай! — огрызнулся Абдулла. — Я наукой занимаюсь.

Сайфулла от злости сплюнул.

— Мне одному, что ли, нужно все это — и стирать, и готовить? Я тоже умею лазить по деревьям. — Он взял ведро, подошел к корове. — Ничего, мы люди маленькие, — ворчливо продолжал он. — Ничем не брезгуем. И корову можем подоить.

Во двор вбежал переполошенный Хамидулла.

— Абдулла, твоя невеста со студентом гуляет! — сообщил он.

— С каким студентом? — спросил Абдулла.

— С сыном Эргаша-тракториста.

Абдулла слез с дерева, подошел к Сайфулле:

— Как ты думаешь, что мне делать?

— А что они там делают? — спросил Сайфулла у Хамидуллы.

— Разговаривают.

— И все? — засмеялся Абдулла.

— Все.

— Нет, подожди, — вмешался Сайфулла. — Кто из них говорит, а кто слушает?

— Студент говорит, она слушает.

— Вот видишь, она слушает его. Есть разница, — заключил Сайфулла. — Нет, это дело так оставлять нельзя. Ведь бабушка велела тебе на ней жениться. Пошли, ребята!

— Драться будем! — обрадовался маленький Нурилла.

— Может, я не пойду? — остановился в нерешительности Абдулла.

— Здрасте, кто собирается жениться, ты или я? — закричал Сайфулла.

Дети возбужденной гурьбой выпорхнули со двора.

— Вон они! — Хамидулла рукой показал в сторону, где беседовали студент и Назира.

— Теперь слушайте меня, — командовал Сайфулла. — К ним пойдет только Нурилла, мы подождем здесь. — Потом стал объяснять маленькому Нурилле: — Подойдешь и скажешь студенту, пусть по-хорошему убирается отсюда. Скажи, так велит профессор. Понял?

— Понял, — ответил тот. — А бить не надо?

— Нет.

Нурилла подошел к студенту и пальцем ткнул его в спину. Тот удивленно обернулся.

— Что тебе, мальчик?

— Убирайся отсюда по-хорошему, — заученно сказал Нурилла.

— Что?

— Профессор так велел.

— Кто? Какой профессор? — не понял студент.

— Все, теперь и нам пора! — скомандовал Сайфулла. — Пошли!

Абдулла на всякий случай закатал рукава.

Увидев целую ораву мальчишек во главе с Абдуллой и Сайфуллой, студент встревожился:

— Я, пожалуй, пойду…

— Да не бойся, — сказала Назира и, засмеявшись, обернулась к Абдулле: — Неужели хочешь драться?

— А что? — сказал Абдулла.

— Да что вы, ребята? — испугался студент. — Я тут случайно, проездом…. — И, не попрощавшись с Назирой, ушел восвояси.

Назира стояла и вызывающе смотрела на Абдуллу.

— Ну?

— Что ну? — переспросил Абдулла.

— Баранки гну! Дурак! — зло выпалила Назира и ушла.

— Второй раз, — сказал Абдулла грустно.

— Что второй раз? — не понял Сайфулла.

— Второй раз дураком обозвала.

— Веди точный счет, после свадьбы предъявишь, — предложил Сайфулла.

— Тебе что, обязательно на ней жениться? — вмешался Нурилла. — Девчонок хороших много.

— Бабушка велела.

— Да, тут ничего не поделаешь…

— Абдулла, там дед Халмат тебя зовет. — Под деревом стоял маленький Нурилла.

Абдулла слез с дерева, вышел на улицу.

— Салям-алейкум! — поздоровался он со стариком Халматом.

— Где бабушка? — кивнув, спросил тот.

— Заболела, в больницу отправили.

— Обидели, наверно, — сказал дед Халмат.

— Да никто не хотел ее обидеть. Она сама виновата. Во все вмешивается, надо не надо — всех ругает, отчитывает. Мы-то ладно, свои, привыкшие. Сегодня ругает, завтра забудет. Но ведь она и чужим не дает покоя.

— Так, так. — Халмат закружил вокруг Абдуллы, помахивая палкой. — Давай, давай, продолжай!

— А что продолжать? Просто мне ее жаль. Люди смеются над ней, стыдно.

— А я тебе сейчас вот этой палкой, молокосос! — замахнулся Халмат.

— За что?

— Видите ли, ему стыдно, люди смеются! А эти люди знают, что в тридцатом году ее мужа — первого нашего председателя — враги топором зарубили? Знают, что она, несмотря на свою молодость, возглавила колхоз, отбирала хлеб у богатых и спасла жителей деревни от голода? За ней охотились, в нее стреляли. Это они знают? Семь лет председательствовала! Потом нашлись сволочи, оклеветали ее. Но она вернулась.

Чужим не дает покоя! Кто чужой? Нет для нее в этой деревне чужого! Ты покажи мне, кто смеется над ней, покажи, если любишь ее!

— Что вы? — пробормотал Абдулла. — ' Они же не виноваты, что обо всем этом не знают.

— Нет, виноваты, — сказал Халмат, — очень виноваты!

Больничный двор. Внуки окружили Анзират, каждый старается проявить свою любовь и уважение к бабушке: придвигают стул, усаживают, цветы подносят, поправляют волосы под платком.

— Что это с вами произошло? — удивлялась старуха. — Что-то я вас не узнаю.

— Нет, ничего не произошло! — ответил за всех Абдулла.

— Ну ладно, а как твои успехи? — спросила у него Анзират.

— Ничего, — ответил тот смущенно.

— Мы от его невесты студента шуганули, — сообщил Нурилла.

— Какого студента?

— Да, сын Эргаша-тракториста хотел поухаживать за Назирой, мы его и припугнули, — пояснил Абдулла.