Владимир Кунин - Свадебное путешествие Страница 6

— Разрешите? — Карцев взял из рук женщины бумаги. — Так. Ах вы ж, гуси-лебеди! Чтоб не сказать хуже… Тебя как зовут?

— Илья, — сказал водитель.

— Готовь свою фуру к перецепке. Серега! Мою отцепляем, я его груз отволоку и вернусь за вами с Ленкой.

— Вы не имеете права! — крикнула женщина. — Я главный врач районной санэпидстанции…

— Груз подлежит уничтожению! — сказал мужчина в кепке.

— Интересно, кто это вам позволит с чужим грузом триста километров ехать? — возмутился лейтенант ГАИ.

— Слушайте, вы… — бешено повернулся к ним Карцев. — Груз подлежит уничтожению только через восемь часов. Аленка! Вылезай! Перебирайся к Сереге. А вы, начальнички дорогие, бегите по кабинетикам и звоните… — Карцев заглянул в накладные, прочитал адрес получателя: — Звоните в горторт Хлыбово и скажите, чтобы приготовились к быстрой реализации через ихние торговые точки… И попробуйте только не дозвониться!

— Ну, правильно же, товарищи! — сказал мужчина в шляпе. — Может быть, это как раз и есть единственный выход? — Надо звонить в Хлыбово…

— А вы уверены, что этот тип… — негромко сказала женщина и показала на Карцева.

Краем уха это услышал Серега.

— Были бы, вы мужчиной, — ласково сказал он женщине, — я бы вам промеж глаз…

— Я вот тебя сейчас оформлю! — угрожающе крикнул лейтенант Сереге.

— Молчу, командир, молчу…

Лена вылезла из кабины карцевской «шкоды» и перенесла дорожную сумку в Серегину машину.

— Илюха! — крикнул Карцев. — Как резина на фуре?

— Новая! — Илья и Серега уже занимались отсоединением рефрижератора от тягача.

— Порядок! — подмигнул Карцев Лене. — Вот так их, сволочей безмозглых!

Обгоняя всех, Карцев одиноко мчался по шоссе. В кабине у него гремела музыка из приемника. На спинке пассажирского сиденья косо висела старенькая замшевая курточка Лены. Карцев протянул руку через капот двигателя и, не снижая скорости, повесил курточку ровнее. И улыбнулся…

Серега и Илья пили чай в кабине Илюхиной «шкоды».

— Илюха, ты книжку писателя Катаева «Сын полка» читал?

— Вроде, когда пацаном был, читал… А может, и нет… А чего?

— А то, что это с меня списано. Исключительно с моей военной жизни и моего детского горя…

— Иди ты?!

— Вот тебе и «иди ты», — печально сказал Серега. — Я тебе хуже скажу: вон ту церквушку видишь?

— Ну?

— Так там у нас энпе был…

— Чего?

— Наблюдательный пункт нашей батареи. И тут всех убило… И старшего лейтенанта Калюжного — он в книжке называется капитан Енакиев, и старшего сержанта Сергеева, дядю Митю, и всех-всех.

— А ты как же?

— А меня перед самым боем товарищ старший лейтенант специально во второй эшелон наладил, в штаб дивизии…

— Это сколько же тебе лет было?

— Ну, считай, я тридцатого года. Сколько мне было в сорок первом?

— А ты не врешь? — Илья испытующе поглядел на Серегу.

— А ты не верь, — равнодушно ответил Серега, не отрывая глаз от невысокой церквушки.

И в это время Серега услышал, как стукнула дверца соседней машины. Лена вылезла из кабины, заперла ее н подошла к тягачу Ильи. Серега предупредительно распахнул дверцу «шкоды».

— Залезай к нам, Ленок, — сказал он ласково. — Чаек индийский, компания свойская…

— Спасибо, Сереженька. Не хочется. Пойду пройдусь. Держи ключи от машины.

Серега взял ключи:

— Вернешься — пообедаем где-нибудь» да?

Лена оглядела одиноко стоящий фургон Карцева и пошла вдоль улицы к железнодорожному вокзалу.

Серега и Илья проводили ее глазами.

— Ты женатый? — спросил Илья.

— Холостой, необученный, — ответил Серега.

— Чего так? — поинтересовался Илья.

— Любовь мешает,

— Вроде бы должно наоборот?

— Это когда как, — рассмеялся Серега. — Когда любовь к чужой бабе — очень даже мешает.

— А она как?

— А она «другому отдана и будет век ему верна»!..

— Ох, видать, ты и путаный мужик, — вздохнул Илья.

— Это точно! — весело согласился Серега. — Давай-ка, я тебе лучше один потрясающий случай расскажу из своей жизни… Я в сорок восьмом году возил одного генерал-лейтенанта. А у того дочка — умереть-уснуть!.. Ну, сам понимаешь…

Мчался по шоссе Карцев…

Стрелка спидометра застыла на ста десяти километрах в час.

На пустынном перроне железнодорожной станции Лена стояла и смотрела, как небольшой маневровый паровозик, коротко вскрикивая, таскал взад и вперед несколько платформ. На платформах были свалены в кучу и принайтованы к бортам платформ толщенной ржавой проволокой искалеченные автомобили.

Тут были «трупы» «газонов», старых разбитых ЗИСов, сплющенные кабины МАЗов, раздробленные шасси легковых машин, и одну платформу целиком занимала «шкода» с фургоном.

«Шкода» будто прошла сквозь гигантскую мясорубку: она лежала на боку, беспомощно обнажив свои искалеченные потроха. Кабина была вдавлена чуть ли не до пола, дверцы вырваны, фургон разбит вдребезги.

Медленно проплывали перед глазами Лены платформы с бывшими автомобилями. Вперед — и лязг буферов… Вскрик паровозика — и назад. И снова буфера… И снова печальный крик паровоза…

На территории продуктовых складов Хлыбовского управления торговли разгружали фургон со скумбрией. Стены фургона были покрыты толстым слоем снега изнутри. Грузчики носили ящики с рыбой не в склад, а прямо в грузовики.

Экспедиторы тут же перевешивали ящики, отмечали в накладных.

Карцев стоял с заведующим складом в устало покуривал.

— Ну, спасибо, милый! — сказал зав-складом. — С нашими лимитами мы сейчас горим, как свеча…

— Реализовать-то успеете?

Завскладом поглядел вокруг себя, не слышит ли кто, и сказал, понизив голос:

— Да она уже через час вся будет продана! Я же тебе говорю: у нас такие лимиты…

К границе городка, где он оставил Серег у и Лену, Карцев подъехал уже в кромешной тьме.

Метров за сто до начала освещенного шоссе стоял знак ограничения скорости — «40». И внизу было написано: «Пост ГАИ — 150 м».

Карцев сбросил газ, притормозил и поехал совсем медленно.

А потом вдруг увидел в свете фар сидящую на каких-то бревнах Лену. Он остановил машину, открыл дверь и с трудом вылез, разминая затекшие ноги.

Лена встала ему навстречу. Карцева шатало от усталости:

— Алена! Солнышко мое… — хрипло сказал Карцев.

— Господи, — выдохнула Лена. — Ты живой?.. Живой?..

Она прижалась к нему, потом испуганно отпрянула, стала тревожно ощупывать его лицо, рот, глаза, шею, повторяя:

— Живой… Живой..

На следующее утро они стояли на автозаправочной станции.

Машин было немного. Пушкарев и Карцев в брезентовых рукавицах заправляли баки соляркой. Лена мыла чашки и чайные ложки под струей воды, текущей из бокового бачка.

Серега заправил свою машину первым. Закрыл горловины баков и подошел к Карцеву.

— Отгони мою лайбу, — сказал Карцев. — Пойду талоны сдам.

Бензовоз ЗИЛ-100 перекачивал бензин в подземные танкеры. Рядом с водителем бензовоза стояла красивая женщина — приемщица. Поглядывала в сторону Карцева и Сереги, отмечала количество сливаемого бензина.

— Не ходи, — тихо сказал Серега. — Там Зинка…

— Да наплевать! Когда это было!

— Тебе видней, — сказал Серега и крикнул: — Леночка! Собирай чашки-ложки, садись в кабину. Отгоним в сторону.

— Поезжай, я пройдусь, — ответила Лена.

Серега влез в кабину Карцева и отъехал от колонки.

Лена видела, как Карцев подошел к приемщице, протянул талоны и что-то ей сказал. Приемщица улыбнулась, оглядел Карцева долгим взглядом.

Лена судорожно вздохнула, отвернулась и пошла, не оборачиваясь. Приемщица на смешливо посмотрела ей вслед…

— Красивая женщина… — сказала Лена. Они ехали за Серегиной машиной, и Лена старалась не поворачивать головы к Карцеву.

— Была.

— И сейчас красивая, — упрямо повторила Лена.

— Сейчас мне это без разницы.

— Ну уж, ну уж…

— Замолчи, — раздраженно сказал Карцев и добавил мягче: — Замолчи, пожалуйста…

Некоторое время Лена молчала. А потом спросила:

— А Лиза, жена Толика, красивая?

— Я бы Лизу в упор не видел, — жестко ответил Карцев.

— Ну что ты говоришь? I — растерялась Лена. — Как ты можешь!

— Я бы Лизу в упор не видел, а Толика… — Карцев запнулся, подыскивая слово.

— Как ты смеешь так говорить о сыне и его жене?! — возмутилась Лена.

— Погоди… — тревожно произнес Карцев, внимательно вглядываясь в Серегину машину. — Погоди!

Серегина «шкода» вдруг выехала на полосу встречного движения, потом вернулась в свой ряд, соскользнула правым колесом с асфальта и подняла облачко пыли с обочины.