Евгений Месяцев - Ошибка компьютера Страница 7

Небольшой оранжевый катер с тихим жужжанием поднялся с бетонных плит и плавно «присосался» к брюху самолета.

Адмирал Спирин внимательно оглядел четверых в противорадиационных костюмах.

— Еще раз, Корнилов, — говорит адмирал пожилому невысокому крепышу. — Предел внимания…

— Понял, товарищ командующий.

— И не стесняться…

— Есть!

— Сварочный аппарат, защитные костюмы… Все проверено?

— Точно так.

— На корабль, — приказал Спирин.

— Есть!

Четверка торопливо поднялась в кабину самолета, а Спирин подошел к летчикам. Те мгновенно вытянулись.

— Кто командир экипажа? — спросил Спирин, козырнув.

— Гвардии капитан Гремячкин, — доложил тот.

— Задание чрезвычайной важности, — предупредил Спирин. — Как у вас с топливом?

— Должно хватить, товарищ адмирал.

— Желаю удачи, капитан.

Гремячкин трижды сплюнул через левое плечо, но тут же спохватился и смущенно произнес:

— Виноват, товарищ адмирал…

— Помогает? — серьезно спросил Спирин.

— До сих пор везло.

Адмирал, поразмыслив, тоже трижды сплюнул через плечо…

…Самолет с катером под «брюхом» закончил разбег и оторвался от взлетной полосы.

Зарываясь в крутой волне, американские корабли продолжали стремительно идти вперед.

Адмирал Ринк сидел в высоком кресле у окна ходового мостика. Несколько раз он пытался поставить карандаш на крышку пульта, но все не удавалось — карандаш падал от дрожи, которая сотрясала несущийся корабль.

Позади адмирала появился ворэнт-офицер. Ринк обернулся.

— Докладывает пост радиолокационного наблюдения в Норвегии, сэр, — сказал ворэнт-офицер. — Русские направили к лодке капитана первого ранга Тэрнера самолет-спасатель. Он будет в квадрате тридцать шесть-восемьдесят через два часа пятьдесят минут.

— Ч-черт! — сорвалось у Ринка. Карандаш сломался в его руке.

Экипаж капитана Волка был занят нехитрой трапезой: чай из термосов, бутерброды, борт-паек.

Генерал Гладков, неторопливо жуя бутерброд, протянул сыну пластмассовый стаканчик. Лейтенант налил в него из термоса чай.

Волк аккуратно подцепил ножом паштет из маленькой банки, намазал на хлеб, передал бутерброд Скибе.

— О чем это вы так долго говорили с генералом? — спросил Скиба.

— О балете па льду, — ответил Волк.

— С такой постной рожей?

— Потому что на этот раз в труппе не было тех двух девочек — помнишь? — И Волк выразительным жестом показал, какие у «девочек» формы.

— Ты снова в списках тех, кто должен уйти на новые самолеты, — сказал Скиба после небольшой паузы.

— Знаю.

— Соглашайся, командир.

— Опять ты за свое, — досадливо поморщился Волк, поднимаясь с пола штурманской кабины.

— Тогда объясни все Марии, — сказал Скиба. — Должна же она, наконец, все знать.

— Зачем?

— Жена все-таки… Я б рассказал!

— Подумаем, — ответил Волк. — хочу, чтобы ты спокойно долетал свой век. Ясно?

— Цель справа восемьдесят! — сказал генерал Гладков, оторвавшись от экрана локатора. — Подводная лодка! Удаление — четыреста пятьдесят километров! А прямо по курсу — самолет!

— Американец? — спросил Волк.

— Наш! — ответил Гладков.

Летчики самолета-спасателя сосредоточенно держат штурвал. За их спинами — мичман Корнилов.

— Струйное течение! Сильнейший встречный поток! Из-за него мы теряем в скорости почти двести километров! — кричал из своей кабины штурман. — Двигатели жрут керосин по-страшному.

— Где американец? — беспокойно спросил Гремячкин.

— Через час десять должны увидеть!..

Адмирал Спирин и его ближайшие помощники стояли возле большого прозрачного планшета. На нем — два миниатюрных самолета и силуэт атомной подводной лодки чуть в стороне от самолетов. Полковник в форме морской авиации провел фломастером толстую двойную линию, соединив самолеты, и под тем, что дальше от лодки, написал: «Гремячкин».

— Сильный встречный ветер. — пояснил полковник, — который нельзя было предусмотреть, заставляет капитана Гремячкина идти с повышенным расходом топлива. Кроме того, в районе, где дрейфует американская лодка, испортилась погода: мокрый снег, низкая облачность. В такой ситуации Гремячкин вряд ли сможет сбросить спасателей с первого захода. Второй круг потребует дополнительного топлива… Штаб считает, что капитана Гремячкина следует немедленно дозаправить — иначе он не выполнит задания.

— Когда может взлететь заправщик? — спросил Спирин.

— Немедленно, — ответил полковник, — но… Нужно не меньше двух часов, чтобы он догнал Гремячкина.

— А это чья машина? — Спирин показал на второй самолет на планшете.

— Генерала Гладкова, — доложил полковник.

— Может быть, он заправит Гремячкина? Они ведь идут навстречу…

— Сорок минут назад генерал Гладков отдал топливо самолетам разведки, товарищ командующий, — как бы извиняясь, ответил полковник. — Горючего у танкера только на обратный путь. Может, чуть больше.

— Сколько это — чуть больше? Мы обязаны попасть в район, где дрейфует американская лодка, как можно скорее. Вызовите генерала Гладкова.

…Борт воздушного танкера.

— Сколько у вас топлива, Георгий Васильевич? — слышен голос Спирина в наушниках генерала. Гладков посмотрел на один из приборов:

— Пять тонн триста!

…Спирин повернулся к полковнику:

— Сколько надо отдать спасателю, чтобы он долетел до американца и вернулся обратно?

— Около пяти тонн… До пашей базы — почти тысяча километров.

Адмирал Спирин застыл в нерешительности.

— Можно посадить заправщик на воду… — начал Спирин.

— В районе, где находится заправщик, плохая погода, — возразил полковник, — шторм… Я исключаю благополучную посадку…

— А если они катапультируются?

— Экипаж разбросает друг от друга на большой площади, товарищ адмирал. Это очень затруднит поиск людей… К тому же… В холодной воде они продержаться долго не смогут.

— У нас есть другой выход? — спросил после паузы Спирин.

Присутствующие промолчали.

— Как далеко от вас встречный самолет, Георгий Васильевич? — спросил Спирин в портативный микрофон.

…Гладков приблизил лицо к экрану локатора:

— Семьдесят километров прямо по курсу! Это спасатель?

— Точно так, — ответил адмирал и, помедлив, сказал: — Слушать приказ, Георгий Васильевич: встать в круг, ждать капитана Гремячкина!

Американский фрегат по-прежнему шел полным ходом.

В наушниках адмирала Ринка слышна торопливая речь:

— Ветер валит каждого, кто выходит из домиков, сэр. Ни один самолет не может взлететь в ближайшие пять-шесть часов!

— А как на нашей базе в Гренландии? — спросил Ринк.

— Чуть лучше. Но от Гренландии до лодки Тэрнера восемь часов лету. Извините, сэр, по русский самолет будет раньше…

— Этого нельзя допустить, — резко ответил Тэрнер. — Русский самолет может сбросить на лодку Тэрнера специалистов по реакторам. Если это случится, в руки противника попадет новейшее оружие Штатов… Майора Армстронга! — вдруг приказал он. — Срочно!..

…Армстронг и Нильсен ведут самолет.

— Я понял, сэр! — сказал Армстронг, выслушав Ринка. — Ясно, сэр. Выполняю!

— В чем дело, Ли? — спросил штурман.

— Идем к русскому танкеру! — Майор Армстронг круто повернул штурвал.

В реакторном отсеке атомохода четверо в защитных костюмах отсоединяли от переборки толстые блестящие трубы. Свистел пар, прерывисто сигналил ревун…

Один из четверых дотронулся до жгутов с проводами. Под его пальцами изоляция кабеля легко смялась, и темная жидкость медленно выползла из-под жгутов…

Гремячкин направил свой самолет в просвет между темными облаками.

— Заправщик — прямо по курсу! — доложил штурман.

— Вижу! — ответил капитан. — Экипаж, иду на сближение с танкером! Приготовиться к работе!

…И вот уже из правого крыла заправщика выпорхнул небольшой парашютик, он потянул за собой заправочный шланг…

— Справа десять — воздушная цель! — доложил Клюев.

Примерно в километре от заправщика появился самолет Гремячкина. Он быстро приближался.

— Слева двадцать! — возбужденно доложил Клюев. — Воздушная цель номер два!

Из-за облака вынырнул четырехмоторный самолет.

— Докладывать о цели номер два! — слышится голос Волка.

— «Орион»! — доложил Клюев. — Бортовой — две тройки!

— По-онял. Вести цель номер два! — приказал Волк.

Армстронг, приблизившись, внимательно следил за заправщиком и спасателем: оба самолета чуть впереди и ниже «Ориона».

— Так держать! — приказал манор Нильсену.