Юрий Нагибин - Волхвы Страница 7

Достигнув ворот, он ловко и бесшумно карабкается вверх и смотрит вниз.

Спят верблюды и во сне двигают челюстями, будто дожевывая сено. Спят перепившиеся и переевшие погонщики. Бодрствует лишь стражник из свиты Мельхиора с мечом на боку. Он бродит по двору, мурлыча какую-то песенку, позевывая и похлопывая себя крест-накрест ладошками для угрева.

Канатоходец, изловчившись, прыгает на него, валит на землю и душит. Короткий хрип, и тело стражника обмякло. Канатоходец снимает с него меч, отпирает ворота и тонким свистом подает сигнал сообщникам. Мгновенно из темных щелей возникает множество фигур. Они вбегают во двор и кинжалами режут спящих погонщиков.

Одновременно из помещения появляются другие участники грабежа, волоча дары и поклажу волхвов: амфоры, бутыли, лари, тюки. Пинками они поднимают верблюдов, быстро навьючивая и выгоняя со двора. Их привел рыжий великан с поросячьими глазками.

Такую большую работу нельзя сделать до конца чисто: кто-то из погонщиков, истекая кровью, пытается оказать сопротивление, другие кричат, стонут, зовут на помощь. Во двор вбегают разбуженные челядинцы королей и вступают в драку с разбойниками.

Вожак с лезвистым лицом разит направо и налево, бранью поторапливая своих. Схватка становится все горячее. В нее втягивается все большее количество людей…

46. На балконе два великих мага поочередно смотрят в астрономическую трубу Мельхиора.

— Прошу вас уделить особое внимание Беге, — говорит Мельхиор. — Она вошла в ореол созвездия Диоскуров, что не наблюдалось с времен великого пророка Даниила.

Бальтазар приклеивается глазом к астрономической трубе. Он пялится изо всех сил, но поскольку он маг другого профиля, то не больно разбирается в звездном пейзаже. Но, не желая признаваться в своей неосведомленности, изображает осмотрительный научный скептицизм.

— Достаточно ли основательны доказательства, что Вега с тех давних пор не приближалась к Диоскурам?

— Я понимаю вашу недоверчивость и ценю ее. Настоящий мудрец ничего не принимает на веру. Наш юный друг Гаспар многого достиг с зеркалами, но в запредельных сферах наивен и доверчив, как дитя. Конечно, с возрастом он доберет истинной мудрости. За Вегой наблюдали Агафокл Милетский, Базилиск Справедливый и Стратилат Вдумчивый. Уж если им не верить!..

— Беру назад свои слова, — сказал с поклоном Бальтазар. — Свидетельства таких звездочетов уничтожают всякие сомнения. И вы считаете, почтенный Мельхиор, что Вега к нам добра?

— В высшей степени. И если Вторая Малая из созвездия Лебедя сохранит нынешнюю позицию, то нам воистину можно позавидовать…

Откуда-то снизу доносится сильный шум: крики, вопли боли и ярости, стоны, верблюжий храп. Мельхиор морщится.

— О жалкое племя! — вздыхает он. — Как грубы, суетны и беспокойны люди! Даже тихой ночью нет от них покоя.

— Да! — подхватывает Бальтазар. — Что им звездное небо и движения светил? Что им тайны бытия? Им по душе лишь плотские утехи: вино, гашиш, опиум, сальное ложе, громкий спор.

— Увы, и в наше просвещенное время люди живут дурными страстями. Что им радости мысли и духа?.. Давайте еще полюбуемся нашей прекрасной Вегой…

47. Во дворе продолжается сражение. Часть разбойников ловко действует ножами против очумевших со сна да и вообще не слишком расторопных челядинцев королей, другая — навьючивает верблюдов и передает их своим сообщникам за воротами загона.

Атаман в красном платье с ножевым лицом мечется, как пламя на ветру; он понукает, грузит, приходит на помощь, добивает раненых, кинжал так и сверкает в его руке.

От него старается не отстать предатель — рыжий толстяк с поросячьими глазками. Чрезмерное рвение его и погубило. В темноте он перепутал верблюдов и нарвался на Буяна, кинув ему ворованную поклажу на горб.

Взбешенный малыш разом скинул тюки и первым делом залепил толстяку мощным плевком лицо. Затем, отхватив ухо острыми, как бритва, резцами, ударом задних ног поверг его на землю и затоптал. Дикий крик Рыжего, не пожелавшего тихо проститься с жизнью, смутил разбойников и придан куражу защищающимся.

Не слушая увещеваний своего атамана, разбойники выскочили из загона и пустились наутек…

48. Покой Гаспара.

Гаспар застонал, забормотал, встряхнулся и сел на кровати. Смятая постель, липкое от пота тело и чужой сладковатый запах вместе с головной болью напомнили ему о событиях минувшей ночи. Он огляделся, увидел выпотрошенный ларец, обрывок ремешка от ключей и сразу все понял. Он застонал, заплакал, запричитал, громко обвиняя себя в пьянстве, распутстве и дурости.

— Пьяница! Развратник!.. Дурак!.. — сыпалось с его языка. — И тебе не стыдно?.. Не успел уехать и уже спутался с какой-то шлюхой, воровкой!.. А бедные птички небось все глаза выплакали, беспокоясь о тебе, неблагодарный!.. Ах, хоть бы одним глазком взглянуть на милых печальниц!..

И тут Гаспар наконец вспомнил, что он не только пьяница и бабник, но и великий маг.

По счастью, воровка не тронула его дорожной кисы. Гаспар достает оттуда маленькие зеркала, устанавливает их особым способом, зажигает свечку, шепчет тайные, непонятные постороннему уху, очень длинные слова и с нетерпеливой любовью вглядывается в зеркальную гладь. И гладь эта сперва запотевает, перестает отражать даже огонек свечи, затем медленно расчищается, и Гаспар, исполненный радостного нетерпения, видит своих голубок, почивающих в весьма живописных позах, в объятиях его ближайших друзей. Нет никаких сомнений, что этому глубокому сну предшествовало то, что в наше просвещенное время называется групповым сексом.

В бешенстве Гаспар разбивает зеркала, кидается плашмя на постель и бурно рыдает…

49. Утро. Алазар в окошко смотрит на сборы сильно поредевшего каравана королей. У каждого из троих осталось не более половины челядинцев, верблюдов и клади.

Выходит Мельхиор. Он старается держаться с прежним величием, хотя это плохо ему удается.

Служитель подводит магу верблюда.

— А где мой конь? — спросил старый король.

Служитель развел руками: там же, где и многие дары…

Выходит Бальтазар. И он изо всех сил демонстрирует достоинство и невозмутимость. Но когда ему подают верблюда вместо прекрасного мула, не выдерживает:

— А где мой мул?

Ему показывают: там, в пустыне, куда умчались разбойники…

Выходит Гаспар. Этот даже не пытается строить хорошую мину при плохой игре — он выглядит совсем раздавленным. И он не спрашивает, куда девался его рослый надменный верблюд, а покорно залезает на какого-то плебея с разорванной губой.

Караван трогается в путь под насмешливые реплики зевак и улюлюканье уличных мальчишек…

50. Алазар спускается вниз, проходит в загон, отвязывает Буяна и залезает ему на спину.

51. Алазар за околицей городка. Он видит пыль, клубящуюся за большим караваном, и направляется следом за ними…

52. Идет караван. Несколько подбодрившись и восстановившись после трагической ночи, короли почти с прежним величием восседают на горбах верблюдов.

На почтительном расстоянии от них едет на Буяне Алазар.

Ровные участки сменяются барханами, западинами. Порой возникает поросль: пальмы, кактусы, колючки; виднеются полузанесенные песком глинобитные постройки.

Из-за разрушенных стен следят за караваном чьи-то темные пронзительные глаза…

Караван идет из наплыва в наплыв, и за всеми его передвижениями из-за прикрытия: деревьев, кустов, песчаных круч, разрушенных стен — следят те же острые глаза.

53. Ночной привал в заброшенном поселке, от которого уцелели три-четыре полуразвалившиеся хижины да остатки глинобитных стен верблюжьего загона. Несколько чахлых деревьев слегка оживляют унылый пейзаж.

Но есть и колодец, и караван сразу занялся любимым делом странников пустыни: утолением жажды и омовением — людей и животных.

Из-за деревьев выглядывают все те же черные пронзительные глаза…

Сложили костры, набрав хворосту и сухих чурок, подвесили казаны, стали готовить пищу и зеленый чай. Режут молодых барашков, прихваченных из города, для плова.

54. Чуть в стороне от лагеря королей ставит свою палатку Алазар. Конечно, его появление замечено спутниками королей, возможно, и самими королями, но никто его не привечает, равно и не гонит прочь…

55. Лагерь вечеряет. Едят молодое мясо, облизывая жирные пальцы, осушают одну пиалу с кок-чаем за другой. Кто-то заиграл на старинном однострунном инструменте. Послышалась тягучая песня…

Из-за обрушившегося дувала за лагерем наблюдают все те же пронзительные глаза…

56. Величаво снедают знатные паломники. Мельхиор покровительственно потчует младших королей. Бальтазару протягивает пиалу с рисом, Гаспару прямо в рот кладет горстку разваренного чернослива с изюмом…