Василий Сигарев - Волчок Страница 9

И вдруг она исчезает.

За окнами вокзала ночь.

Гаснут фонари.

Мигают желтым светофоры.

Девочка сидит на своем узле.

Она спит, повесив голову.

К ней подходят два милиционера. Что-то говорят.

ГОЛОС. Я помню, как мать плела косички из волос акушерки сразу после моего рождения. Клянусь вам. Но я не помню ничего из того, что было в следующие несколько дней. Или недель… Или месяцев… Или лет… Только какие-то смутные образы…

Милиционеры исчезают.

Девочка в какой-то комнате. Там же женщина в форме и шишкой из волос на голове…

Девочку моет в ванной старуха с сухими руками…

Девочке бреют голову…

Девочка в комнате, где много других детей…

Девочку фотографируют. Она даже не моргает от вспышки…

Девочка глядит на небо сквозь зарешеченное окно. По небу летит самолет, оставляя за собой длинный белый след…

ГОЛОС. И это все… А потом материна сестра увидела меня по телевизору и пришла за мной.

Девочка и сестра идут по очень длинному коридору.

В руке у сестры узел из пухового платка.

Девочка и сестра молчат.

Коридор почти бесконечен и пуст. В конце него темнота.

Девочка и сестра исчезают в этой темноте.

12

Девочка сидит за столом. Она неумело раскручивает волчок. Тот все время падает и трещит по крышке краями. Девочка настырно продолжает раскручивать…

ГОЛОС. Мы искали мать, где только возможно. Мы подавали в розыск. Мы делали запросы в тюрьмы, в больницы, в морги. Мы ездили на юг и показывали людям её фотографию в разных городах. Мы расклеивали там объявления. Мы звонили, писали, читали, ждали… Мы ничего не дождались…

* * * За столом сидит девочка лет четырнадцати. Сосредоточенно раскручивает волчок, который свистит от скорости, подползает к краю стола, балансирует над пропастью…

ГОЛОС. А однажды я услышала, как тетка говорит своей подруге, что, похоже, матери нет в живых. Что, наверно, её давно уже убили или еще что-то. Но я не поверила в это. Я верила только в то, что пока она живет в моем сердце, она будет жива и где-то там… И я знала, чувствовала, что однажды в дверь позвонят и…

Волчок с грохотом летит на пол.

13

ГОЛОС. И в дверь позвонили…

Девочка сидит в своей комнате в квартире материной сестры. Раскладывает пасьянс на диване.

Звонок в дверь.

Сестра идет открывать.

СЕСТРА. Кто?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Я…

Девочка напрягается.

СЕСТРА. Кто я…

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Я это…

Девочку начинает трясти.

Сестра открывает дверь. Шарахается.

Перед ней стоит мать. Её жалкий призрак. Грязный, засаленный, с павшими глазами и драными кроссовками. На губе у призрака шрам, на теле дерматиновый плащ. В руке у призрака полиэтиленовый пакет.

Сестра разворачивается и уходит на кухню.

Девочка в комнате сидит вытянувшись в струну. Она почти не дышит. Губы у неё дрожат.

Мать какое-то время стоит в дверях. Потом заходит.

Закрывает дверь. Мнется на месте, оглядывает квартиру.

Снимает кроссовки, плащ.

Медленно идет по прихожей. Она без носок и у неё грязно-желтые ступни.

Заглядывает на кухню.

Сестра сидит за столом, смотрит в стену.

МАТЬ. Можно хоть…

Сестра кивает.

Мать заходит, садится напротив сестры. Смотрит на крышку стола.

Долго молчат.

СЕСТРА. Чай будешь пить?

МАТЬ. Давай…

Сестра включает электрический чайник. Садится.

МАТЬ. У меня тут вон чё есть… (Лезет в свой пакет, достает мешочек с пирожками.) Пирожки эти…

СЕСТРА. Есть, что ли хочешь?

МАТЬ. Нет… так просто… Ты может…

СЕСТРА. Я не хочу.

МАТЬ. Ну, потом тогда…

Двигает мешочек на середину стола.

Молчат.

Начинает шуметь закипающий чайник.

Мать тупо смотрит на него.

Чайник кипит, отключается.

Сестра наливает воду в кружки.

МАТЬ. Видела тоже такие…

Сестра молчит, делает чай.

МАТЬ. Чайники такие видела тоже…

Сестра садится.

МАТЬ. Дорогой?

СЕСТРА. Кто?

МАТЬ. Чайник.

СЕСТРА. Нет.

МАТЬ. Вот и я тоже думаю, чему там дорогому-то быть…

СЕСТРА. Хватит, а…

МАТЬ. А чё я?

СЕСТРА (почти кричит). Да ни чё! Ты хоть знаешь, скоко прошло?! Лет!

Девочка в комнате вздрагивает.

МАТЬ. Догадываюсь… А ты хоть спросила, чё у меня было-то?

СЕСТРА. В чеченском плену, блядь, была!

МАТЬ. Была… Да у меня еще хлеще, если тебе… Я под такой замес воще попала. В такую делягу…

СЕСТРА. Есть, значит, Бог на свете…

МАТЬ. Ну и есть. И чё теперь…

СЕСТРА. Ладно, всё. Дочку-то посмотреть хочешь хоть?

МАТЬ. А… у тебя, что ли?

СЕСТРА. Ну а у кого ж еще-то…

МАТЬ. Аааа… Ну да… Я ж думала, мужика зацеплю там, а потом за ней вернусь. С грузом-то кто возьмет, а потом предъявила бы и всё. А там такое началось, такой кабздец…

СЕСТРА. Потом расскажешь… Иди вон, в комнате вон она в той…

Девочка вскакивает с дивана.

МАТЬ. Ну дай хоть… не знаю… Причешусь хоть, что ли, не знаю…

Девочка начинает метаться по комнате. Кусает губу.

СЕСТРА (оглядывает мать). Ну причешись… если поможет…

МАТЬ. Да я, блин, на электричках…

СЕСТРА. Ладно уже, иди. Слышала же, поди, ждет…

Девочка снова садится на диван.

Мать идет в прихожую.

Девочка слышит её шаги.

И вдруг она встает с дивана, открывает балкон. Выходит на него.

Мать чешет волосы перед зеркалом.

Девочка по балконам спускается на землю.

Босиком бежит прочь от дома.

Перелезает через забор детского сада. Забегает на прогулочную веранду. Садится.

Долго и тяжело дышит.

Закуривает.

Достает волчок, раскручивает его на дощатом полу.

Начинается дождь.

ГОЛОС. Я слышала, как мать и тетка звали меня сперва с балкона, а потом — во дворе. Я не откликалась. Я думала. Думала про то, что было бы, окажись мой неизвестный отец, тем самым, кого мать так искала всю свою жизнь. Что было бы, попадись нам с матерью другая акушерка. Что было бы, встреть мать, даже после всего, своего дядю Колю или дядю Славу. Что было бы, не умри бабка. Что было бы… Что бы было… Только через несколько часов, так и не найдя ответов, я решилась вернуться…

На улице темно. Идет дождь.

Девочка подходит к подъезду.

Моет ноги в луже.

Поднимается.

Открывает дверь ключом. Тихо заходит.

В квартире темно. Только на кухне горит свет.

Девочка на носочках подходит к кухне.

Слышны пьяные голоса сестры и матери.

Особенно матери.

ГОЛОС МАТЕРИ. Азеров воще теперь ненавижу никак… Это, знаешь, шакалы совсем просто оказывается. Нелюди на… Вот так бы, знаешь, брала бы бензопилу и хуяк…

Девочка решительно выходит из-за угла.

Мать и сестра сидят за столом. На нем закуска и литровая бутылка водки.

Мать в халате и тапочках. На голове бигуди.

Сестра замечает девочку. Показывает на нее пальцем.

СЕСТРА. О! Вернулась вон…

МАТЬ оборачивается на девочку.

Пауза.

МАТЬ. Большая…

СЕСТРА. А ты чё хотела-то? (Девочке.) Ну заходи, чё стоять-то…

Девочка проходит. Садится на табурет в стороне от стола.

Мать рассматривает её.

МАТЬ. В школу ходишь, да?

СЕСТРА. Ходит-ходит.

Девочка кивает.

МАТЬ. Молодец чё… А я тут вон сеструхе-то рассказываю, чё со мной… Дак не верит ни хера…

СЕСТРА. Верю я почему…

МАТЬ. Не веришь. Все вопросики, подьёбочки… (Девочке.) Да меня, знаешь, сколько чурок один раз за раз… У меня теперь всё очко… как ведро… Показать?.. А ноги чё грязные?

СЕСТРА. Босиком же она…

МАТЬ. Пусть моет идет. У нас тут с грязными ногами не обслуживают…