Пятнадцатый участник похода (СИ) - "ChaosGarten" Страница 10

Скайон взглянул на мага, но все же достал сначала, свой верный пиломеч и протянул его Элронду рукоятью в перед. Эльф взял его двумя руками, одной он бы его просто не удержал.

 — Не понимаю как такое можно сковать? А эти зубья как у пилы, этот меч рвет, а не режет. — Элронд слегка поморщился, ведь на мече еще осталось кровь и плоть орков и варгов, у десантника просто не было времени отчистить его. От силового меча он отказался, видимо на взгляд эльфа он больше других оружий десантника походил на их собственное, а вот клинки Лаэран он принял с охотой. — Удивительно, — Элронд поднял клинок над собой, что-бы на нем поиграла местная звезда, — метал клинка переливается словно вода и тонок, однако, — Элронд взмахнул клинком и тот со свистом разрезал воздух, — он крепок как гномья сталь. — Эльф кивнул, будто подтверждая что мечи пришельца из другого мира не уступают лучшим мечам Средиземья. Так же Элронд с любопытством осмотрел и болт оружие десантника, но даже не предположил для чего оно. Лишь коротко сказал: «Удивительно».

 — И так, значит троллей вы встретили на Восточном Тракте, а что вы там делали? — Видимо вопрос владыки эльфов чем-то расстроил Торина и он, кинув короткое «Извините», покинул их стол и присоединился к собратьям. — Тринадцать гномов, полурослик и… — Элронд посмотрел на Скайона, — человека, довольно странная кампания.

Гэндальф хотел что-то ответить, но их прервала пролетевшая мимо булка. Видимо гномы решили что игра на арфах и флейтах слишком скучна и поэтому один из них залез на стол и затянул какую-то песню про трактир. Он весело пел обильно жестикулируя и пританцовывал. Другие гномы с радостью кинулись подпевать к нему, попутно кидаясь друг в дружку булочками, салатом и овощами. При этом они звучно топали, а так-же стучали по столу руками и столовыми приборами Эльфы что были здесь, перестали играть и лишь переглядывались между собой. ***

 — Наши дела не касаются эльфов!

— Ради всего святого Торин! Покажи ему карту. — Торин спорил с Гэндальфом насчет того нужно ли доверится Элронду.

 — Это наследие моего народа! Мой долг охранять его и его тайны.

 — Избавь меня от гномьего упрямства, твоя гордыня погубит тебя. Перед тобой один из немногих кто способен прочитать карту. Покажи ее лорду Элронду.

С явной неохотой Торин достал карту из внутреннего кармана своей куртки и протянул ее эльфу. Балин попытался остановить своего короля, но Торин отстранил его.

 — Эребор? — Эльф быстро просмотрел карту. — Что за интерес у вас к этой горе?

 — Научный интерес, — слишком быстро ответил волшебник, — ты ведь знаешь такие артефакты часто содержат скрытые послания. Ты ведь еще не забыл древний язык гномов?

 — Лунные руны… — Элронд поднял карту к свету луны.

-Лунные руны? Ну конечно, их легко не заметить.

 — Верно, такие руны можно прочесть только при той-же фазе луны и в то-же время года когда они были начертаны.

 — И что? — Торин шагнул в перед. — Ты прочтешь их?

 — Видимо вам суждено было оказаться здесь. Сама судьба благоволит тебе Торин Дубощит. Я прочту их, ведь сегодня над нами та же луна.

*** -Так значит вот ваш план. Проникнуть внутрь горы? — На закате третьего дня Элронд и Гэндальф прогуливались по Ривенделлу и беседовали, за ними следом шагал Скайон. — Дракон спит уже шестьдесят лет! Что вы будете делать если он проснется?

 — На этот случай есть я. — Взгляды обоих устремились на Ривальда.

 — При всем уважении господин Скайон, но с ним не смогла справится целая армия гномов. И хоть я чувствую в вас силу сомневаюсь что…

 — Просто у них не было ни одного космодесантника, — Скайон прервал Элронда, — И ни одного болтера, — десантник хлопнул себя по бедру, где на магнитном зажиме и висел оный. — А теперь извините, я вас покину. — Скайон зашагал в сторону, где виднелись две маленькие фигуры.

 — Этот ваш… десантник, слишком самоуверен. — Начал Элронд когда Скайон отошел на некоторое расстояние.

 — Да, но он самоуверен не просто так. Скажи кто другой что сразить дракона в одиночку, я лишь бы покачал головой и посоветовал меньше сидеть в трактире. Но если кто-то и может справиться с драконом в одиночку, то это только он.

Гэндальф и Элронд двинулись дальше, продолжая спорить о целесообразности затее гномов. В это время Скайон подошел к двум фигурам что наблюдали за ними. Торин и хоббит стояли в молчании.

 — Вы все слышали? — Поинтересовался десантник.

 — Да, — кивком ответил Торин. — Собирайтесь господа, на рассвете мы уходим из Ривенделла. Я не собираюсь ждать пока они примут решение за меня.

*** Солнце только успело взойти, а кампания уже была на приличном расстоянии в горах. Ривенделл раскинулся далеко внизу и хоббит с печалью смотрел на него. Ему было неприятно покидать такой гостеприимный дом, он наконец-то мог спать в постели и есть хорошую еду, раз пять в день, но больше он переживал о том что они ушли и не предупредили волшебника.

 — Мистер Бэггинс, — послышался голос Торина в начале «каравана», — советую вам не отставать. Балин ты знаешь эти тропы — веди. — На что старый гном лишь кивнул. — Господин Скайон, вы замыкающий. В путь!

Бильбо в последний раз кинул разочарованный взгляд на обитель Эльфов и зашагал в след за гномами. Скайон тоже кинул последний взор на чудесную архитектуру Ривенделла и замкнул караван. Путешествие продолжилось.

====== Глава 6. Горы, горы, горы. ======

Часы складывались в дни, а дни в недели путешествия. Без пони, гномы и хоббит двигались куда медленнее и Скайону приходилось подстраиваться под них.

Лесистые холмы плавно перешли в скалы, покрытые мелкой травой. Скалы в свою очередь в горы, где практически не было и травинки. Пересекая очередной скалисты кряж, Скайон, шедший во главе отряда, остановился и устремил свой взгляд на заснеженные вершины недалеких гор.

 — Враги? — Коротко спросил подошедший сзади Торин, его рука лежала на эфесе меча.

 — Нет. Просто любуюсь видом. Я был на многих планетах, но ваша одна из красивейших. Думаю, после нашего похода, если меня еще не найдут любые экспедиционные силы Империи, я нарисую несколько пейзажей.

 — Вы рисуете? — С неподдельным интересом воскликнул Бильбо, успевший подойти к ним.

 — Скажу вам, господин Скайон, я тоже удивился, да и не я один наверное. — Сказал Торин, остальные гномы, уже собравшиеся вокруг них, согласно закивали. — Мы видели вас в деле и скажу прямо, не думал что такому воину как вы будет интересно искусство.

 — О, оно интересно не мне одному. Почти все в моем легионе интересуется им. Кто пишет стихи и поэмы, кто высекает из камня скульптуры, кто, как я, рисует. Это пошло от нашего отца — Фулгрима. Он считает что человек должен быть идеален во всем. Поэтому он изучает не только искусство военного дела, но и другие его виды. Он пишет картины, создает скульптуры, сочиняет стихи и симфонии. Это он передал Лордам-Командорам, так мы называем лучших в легионе, они наши боевые командиры и советники Примарха. Те передали эти увлечения капитанам, те сержантам, а сержанты уже всем рядовым воинам. Поэтому мы в свободное время, не только тренируемся в стрельбе и ближнем бою, но и в более мирных вещах. — Скайон тяжело вздохнул. — К сожалению братские Легионы не только не разделяют наше стремление, но и вовсе не понимают его.

 — А картины родного мира у вас есть? — Поинтересовался хоббит.

 — Хемоса? Конечно нет, мой родной мир сер и уныл. Оба солнца слишком малы и далеки, а из-за постоянно работающих фабрик и космической пыли, день нельзя отличить от ночи. Нам, как самому совершенному Легиону, ценящими не только войну, но и культуру вместе с искусством и творчеством, совершенно не подходит такой серый и меланхоличный мир. — Не дождавшись ответа, Скайон зашагал в перед, гномам и хоббиту ничего не оставалось делать как последовать за ним.

*** Пробираться по узкой, скалистой тропинке сильно мешал проливной дождь и наступившая ночь. Одежда гномов и хоббита насквозь промокла, мокрые волосы липли к лицу, затрудняя и без того плохую видимость и почти при каждом шаге в низ осыпались камни, грозя утянуть и неосторожных путников. И хотя не дождь, не ночь не доставляли Скайону никаких проблем, тяжелее всех приходилось именно ему. Из-за своих огромных размеров он вынужден был идти последним, что-бы при падении он не утянул с собой в низ всех или не оставил после себя разрушенную тропу, отрезая путь вперед всем остальным. Так-же, десантник был вынужден перемещаться короткими шажками и плотно прижавшись к горе.