Беседы с К. Станиславским, записанные Корой Антаровой. «Театр есть искусство отражать жизнь…» - Константин Сергеевич Станиславский Страница 13

Беседа девятая

Исподволь растит артистическое развитие человека. Медленно переключается из одной сферы творчества в другую вся гамма восприятий, и человек как бы заново рождается в искусстве. Какова здесь, в этом новом развитии и как бы во вторичном рождении человека, роль студии? Может ли студия быть той силой, которая сделает его через несколько лет не обывателем, каким он в нее пришел, но единицей, активно вносящей красоту в быт?

Что может студия развернуть перед сознанием человека, для которого искусство пока только великий манок, но ни путей к нему, ни способов достижения он не знает? (Увлечение от истинной любви тем и разнится, что первая же трудность заставляет остыть сердце человека и броситься на более легкий путь достижений). Трудность учащих в студии состоит в том, чтобы не оттолкнуть рвущиеся к искусству молодые силы и вместе с тем с первых же шагов создать атмосферу труда и понимания, что не талант, неорганизованный и поддающийся всем впечатлениям извне, а труд над ним, т. е. постоянная шлифовка уже развитых сил, и непрестанное добывание все новых качеств и возможностей – единственный путь к искусству.

Человек приходит в студию, и на его сознании висят как лохмотья предрассудки, которые он впитал в своей среде. Или, быть может, он принес в себе драгоценное зерно творчества, но оно покрыто слоями личных, случайных качеств, от которых его надо очистить и освободить. Студия – это не только дом культуры для вступающего туда человека, это дом мудрого учителя, где любовь бережет обе стороны – учителя и ученика – и создает тому и другому общий круг творчества. Если учащийся должен по так называемой моей системе уметь гибко, легко и просто входить в круг сосредоточенности и только тогда, когда его внимание целиком собрано, может начать действовать в назначенной ему задаче, то и учитель должен видеть перед собой не тот конгломерат качеств и сил, который в данную минуту уже воплощен в его ученике, но должен распознать в нем его случайно приставшие качества, случайно, не лично ему свойственные качества индивидуальной неповторимости, а привитые подражанием, случайным воздействием внешних условий на те или иные стороны его характера, давшего при этом те или иные искривления. Вот это-то зерно в каждом, эту индивидуальную неповторимость живого человека, никогда не похожего на другого, должен рассмотреть в ученике его учитель.

Когда он может ее рассмотреть? Только тогда, когда он сам беспристрастно, без выбора по личной симпатии и личным соображениям утилитарного свойства подошел к учащемуся. Нельзя быть учителем в студии, т. е. человеком, несущим задачу растить новые творческие сознания, а самому стоять мирным обывателем и скучно – в тысячный раз одно и то же – твердить, как давно заученный урок, какие-то упражнения по системе.

Как нет в искусстве для учащихся двух одинаковых путей, так и для учителя нет двух внутренне одинаковых подходов к ученикам. Моя система – не писанные правила для тех или иных случаев: она учит ежеминутному творчеству, в которое входят через сосредоточенность, бдительное распознавание основных, неизменных свойств окружающих вещей и людей и через сконцентрированное, цельное внимание выявляют их в правильном физическом действии. Вся творческая сила человека, через эти приспособления ясно, четко и легко действующая, замыкается в круг, всегда оставляющий действующего в нем как бы в публичном одиночестве. Раньше, чем сам учащий не вошел в творческий круг, он не может начать своих занятий с учащимися. Он не торговец, который проверил весы и готов отпускать товар.

В каждое летящее мгновенье он обязан помнить, что оно уносит невозвратно силы не только его, но и его учеников. И если он сам не был во всеоружии любви, сам не включил в свой творческий круг себя и учеников, – он нанес себе и им вред. Вред огромен, если вместо бережного снимания с ученика его условностей, его предрассудков, его закоснелых театральных представлений, вместо того чтобы углубить его внимание к процессу мысли в себе и отойти от трафарета, учитель чисто внешним путем стал ему показывать, как играть роль или то или иное чувство.

С первых же шагов должен начинаться процесс воспитания внимания к самому себе, к тем или иным зажатым мышцам в теле, умению отпускать их по своей воле и переключать все внимание на одну какую-либо группу мышц. Нет скуки в этой работе. Это самое увлекательное дело, где учащийся каждый день открывает все новые сюрпризы в себе, все новые возможности к победам над собой.

Если учитель сумеет не быть педантом, а будет подмечать органические склонности человека, он всегда увидит результат, всегда рост органических качеств в ученике будет пробиваться через все стоящие перед ним трудности. Мужество с обеих сторон! Взаимное уважение и доверие к чести друг друга никогда не могут поставить учителя и ученика в положение конфликта. Учение в студии – не мука, не иго. Только скучные, мало внимательные преподаватели не могут выйти из обихода авторитетности и деспотизма. В каждую минуту в преподавании надо думать о невозвратности данной минуты, а потому ценить ее выше всего; сконцентрировать на ней все силы и избегать мелочности в разговорах, вульгарных анекдотов и легкомысленных рассказов. Студия только тогда может быть студией, если каждый несет в нее все свое лучшее и чистое и все стоят на страже общего уровня культуры, один за всех и все за одного. Только такое единение должно быть роднящим и равняющим всех в правах и обязанностях творчества.

Беседа десятая

Чем бы ни был, студиец в своей частной жизни, он только член своей новой семьи – студии, когда он пришел в нее. Не имеют значения ни его окружение, ни его повседневные дела, если он посвятил всего себя искусству, но имеет огромное значение, если он думает, что он только «учится» в студии, а живет вне ее. Только тот и может пройти через все испытания творчества и когда-нибудь стать готовым к нему, кто живет в студии, кто считает себя ее верным сыном и не забывает ее заветов, когда выйдет за ее порог.

Однажды продумав свое решение жизненной задачи, решив отдать себя тому или иному роду искусства, студиец еще и еще раз должен проверить себя после первых трех месяцев занятий в студии. Он увидел все трудности, осознал огромный