Сердце бури (СИ) - "Раэлана" Страница 19

Рей, стараясь держать себя в руках, вновь двинулась к двери.

У самого выхода она остановилась и, вновь глянув на Бена, обронила:

— Скоро к нам придет Эмми. ME-8D9. Это дроид, секретарь Маз Канаты. Ей поручено осмотреть тебя. Пожалуйста, веди себя прилично.

Сказать по правде, Рей дожидалась ее с минуты на минуту. Эмми должна была пожаловать еще с утра, а время уже стремилось к обеду. Однако, учитывая возраст этого робота, трудно ожидать от него особой прыти.

«Учти, — добавила девушка телепатически, — я все равно не позволю, чтобы ты навредил себе».

Вчера она пошла на уступку, видя, в каком он состоянии. Но в будущем, если этот мальчишка продолжит упрямиться, она вынуждена будет действовать более решительно. Даже если придется последовать примеру его мучителей и колоть ему питательные вещества против его воли.

Бен покосился на нее — недоверчиво и, кажется, с долей иронии.

— Дроид-секретарь обладает медицинскими навыками?

Рей покачала головой, давая понять, что не представляет, как ответить на его вопрос. Честно говоря, зная Маз, от которой можно ждать любых сюрпризов, она не удивилась бы ничему.

***

Оказалось, в память Эмми в самом деле были заложены навыки медика, хотя и довольно ограниченные. Судя по всему, когда-то ее готовили к заботам и обязанностям медсестры, хотя изначально дроидесса совсем не годилась для этой роли. Впрочем, о природе своих умений эта ветхая машина решительно не стала распространяться, сколько Рей ни мучила ее вопросами.

Эмми строго заявила, что она послана сюда, чтобы проверить состояние раненого, и предпочла бы не тратить времени на разговоры. Рей с досадой отметила себе, что характер этой дроидессы вполне отвечает непредсказуемому характеру ее владелицы.

Зажав в металлических руках толстую иглу со слабым электрическим зарядом на конце, Эмми неторопливо и обстоятельно прощупывала каждый нерв в неподвижном теле, постепенно переходя с ног на руки. Одновременно она задавала какие-то вопросы, на которые чаще всего отвечала Рей.

Бен лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, и потому старался вовсе игнорировать происходящее вокруг.

Но все казалось бесполезным. Он напрочь не чувствовал прикосновений электроиглы. Его тело как будто больше не принадлежало ему.

Наконец, не выдержав, он открыл глаза и слабо проговорил:

— Довольно.

Он посмотрел на Рей почти умоляюще.

«Хватит! Пожалуйста, хватит!»

Достаточно уже мучить его напрасной надеждой, подвергая сомнению очевидное. Неужели не ясно, что он обречен остаться калекой? После стольких несчастий можно ли ожидать другого? Судьба крепко ополчилась на него. И, признаться, было, за что.

Впрочем, теперь он готов согласиться, с чем угодно. Готов смирить свой гнев и принять наказание — если это и вправду часть наказания. Но только пусть, во имя Силы, от него отстанут раз и навсегда!

Рей осуждающе фыркнула.

— Почему ты всегда так торопишься? — спросила она, давая Эмми знак продолжать.

Бен собрался было ответить, но дерзкие слова так и застыли у него на языке. В этот момент слабый импульс прошел по его телу, вызвав легкую дрожь. Мышцы чуть заметно, но все же сократились.

Юноша застыл, не смея поверить внезапному счастью. Его глаза расширились от радостного испуга.

— Видите? — спросила Эмми, показывая Рей нужную точку на его теле, расположенную где-то чуть повыше локтя.

Девушка, затаив дыхание, смотрела за действиями дроидессы. Она честно старалась запомнить, куда показывает Эмми, однако волнение мешало сосредоточиться. Да и как иначе? Ведь эта незначительная реакция означала, что надежда для Бена все же есть. Не иллюзорная, а самая что ни на есть настоящая.

Однако дальнейшие слова Эмми, вылившиеся в целую лекцию, разочаровали и озадачили девушку: «… Поскольку часть нейронов все же реагирует на внешнее воздействие, есть шанс восстановить активность некоторых клеток, поврежденных воздействием яда, и добиться возвращения подвижности хотя бы верхней части тела. Но консервативное лечение малоэффективно. Нужно оперативное вмешательство, воздействие электрическими импульсами непосредственно на мозг; а после — долгий период восстановления. Тем более что у юноши имеется недавняя травма головы, это дополнительный риск. Чем скорее провести операцию — тем больше шансов на успех. Есть отличные медицинские центры, специализирующиеся на нейрохирургии — на Чандриле, на Корусанте…»

Рей сухо сглотнула: «Вот только Бену там появляться нельзя…»

Эмми распрощалась с ними, напоследок оценив состояние больного, как вполне удовлетворительное. Раны и синяки от побоев понемногу проходят; сломанное плечо вправлено хорошо, однако для того, чтобы кости срослись полностью, необходимо три-четыре недели, не меньше…

Рей молча кивала в так словам дроидессы.

Также Эмми посоветовала какие-то нейростимуляторы, которые могли бы помочь хотя бы избежать дальнейшего ухудшения состояния Бена. Рей попросила сообщить название препаратов Маз, чтобы та, если это возможно, достала их.

Еще она грешным делом сказала Эмми о витаминах и питательных веществах в ампулах. Рей, конечно, не хотела, чтобы дело дошло до крайности, но если оно все же дойдет, девушка намеревалась остаться верной данному слову и не позволить этому безумцу причинить себе вред.

Проводив посетительницу, девушка возвратилась к Бену.

Кажется, тот находился в легкой прострации, из которой его вывел звук открывающейся двери. Неожиданная вспышка в одном из нервов настолько поразила его, что теперь юноша не знал, что и думать, к чему теперь готовиться. Он был растерян, взволнован, оглушен свалившейся на голову удачей.

Когда Рей вошла, он посмотрел на нее — и девушка вдруг поняла, что он впервые глядит на нее без враждебности, без вызова, без желания нагрубить. Даже линии его лица немного смягчились. Свет солнца, проникающий через иллюминатор, отражался в бархатных глазах юноши, заставляя их сверкать. Весь его вид как бы говорил: «Ты видела? Ты это видела?..»

Следующей мыслью Рей стала мысль совсем уж неожиданная. Стрелой пронесшаяся в сознании девушки: «А ведь он — красивый парень».

За последние несколько месяцев Рей почти забыла, как выглядит его лицо, показавшееся ей поначалу самым обычным, непримечательным, и сохранила в памяти только глаза. Изумительные, темные, глубокие. Единственная черта, которая удержала ее внимание, когда темный рыцарь впервые снял перед нею маску. Но сейчас это лицо глядело на нее — такое живое, смущенное, полное робкого трепета. В этот момент не только его глаза, но и все лицо было очаровательно — настолько, что даже худоба и глубокий шрам, оставленный ее рукой, не могли испортить этого странного, всеобъемлющего очарования.

Рей мало понимала в мужской красоте. Она редко обращала внимание на молодых людей, тем более, что среди мусорщиков — исхудавших, пропахших песком и потом — глядеть, собственно, было и не на кого, а приезжие не задерживались надолго. Наконец, небольшое приключение с дружком констебля Зувио заставило некоторые естественные желания подрастающей женщины стыдливо и испуганно умолкнуть. И сейчас, размышляя о красоте Бена, девушка вряд ли имела в виду какую-то осязаемую физическую привлекательность. Скорее приятное сочетание на его лице материнской миловидности, волевых отцовских черт и… еще чего-то. Какой-то особой ясности, какого-то почти ревностного благородства и вместе с этим странной, еще юношеской наивности.

Только теперь Рей полноценно осознала, насколько справедливо прозвище, данное маленькой оборванкой с Джакку своему молодому знакомому с «Нефритовой сабли». Его лицо и вправду могло бы принадлежать принцу из далекого, светлого мира, где полно зелени и океанов — мира, о котором Рей столько грезила в детстве.

Она улыбнулась ему, как бы говоря: «Да, да, я тоже видела!» Случившееся — никакой не сон, не обман разума. Надежда и вправду есть. Провидение не совсем ополчилось на него и, вероятно, еще может дать второй шанс.