Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы Страница 8
- Категория: Поэзия, Драматургия / Театр
- Автор: Элла Вашкевич
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 36
- Добавлено: 2019-10-13 11:29:57
Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы» бесплатно полную версию:Фаина Раневская — сплошное противоречие. Беспардонное хамство и нежная беспомощность души, умение обзаводиться врагами на каждом шагу и находить удивительных и верных друзей, необразованность с одной стороны и мощный интеллект — с другой, умение делать карьеру и регулярное сиденье без ролей. И — одиночество… О Раневской много злословили — ей ставил диагноз «психопатка» еще при жизни, ее обвиняли в аморальных связях, ее откровенно боялись! Представьте, что Фаина Раневская входит в кабинет психотерапевта, устраивается на кушетке и начинает говорить. Что же она скажет?
Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы читать онлайн бесплатно
— И ты хочешь сказать, что в данном случае мы не имеем дело с перекрестной транзакцией? — уточнил Бес. — То есть нет обращения взрослого к ребенку, а есть обращение одного ребенка к другому? И соответствующий отклик. Прямая транзакция?
— Ни в коем случае. Как раз вся проблема отношений именно в том, что транзакция является перекрестной. С одной стороны — обращение одного ребенка к другому, но слышит это обращение и реагирует на него взрослый. Даже, скорее, родительская компонента личности. И эта компонента обращается к другому взрослому или родителю, считая, что общается именно с ним. Но попадает все к тому же ребенку, который сказал «Ты — жопа!». Вот и обиды, обвинения в грубости и хамстве.
— Теперь-то у тебя все сложилось? Больше не удивляешься противоречиям? — поинтересовался Бес, сладко потягиваясь. Он чувствовал приятную усталость, как после хорошо выполненной работы.
— Как сказать… — пожал плечами Психолог. — Я думаю, что это — только верхушка айсберга. И нужно копать дальше. Доверяться первому впечатлению можно, но и проверить его не мешает. Особенно в этом случае.
— А что такого особенного в этом случае? — насторожился Бес.
— А то, что она стала великой актрисой, несмотря на полное отсутствие данных к этому. Несмотря на убежденность в своей некрасивости, и даже несмотря на заикание! Много ты знаешь людей, страдающих комплексом недолюбленного ребенка, заикающихся и при этом ставшими великими артистами?
— Уел! — захохотал Бес. — Нокаут. Ученых — знаю. Даже бизнесменов знаю. А вот с актерами и в самом деле туговато. Не тот набор данных. У актеров множество разных комплексов, но не этот. По крайней мере не в таком виде.
— Значит, работаем дальше, — подвел итог беседе Психолог. — В Треугольнике Судьбы три вершины. Пока мы видим две: Преследователь и Жертва. А где же Спасатель?
— Я к тебе еще загляну, — пообещал Бес и традиционно щелкнул пальцами. Проскочила фиолетовая молния, и Бес исчез, оставив лишь лесной аромат, к которому примешивался явственный запах сероводорода.
— А ароматерапия ему еще не вполне дается, — фыркнул Психолог и распахнул окно.
Люди и дельфины
— Вы любите животных? — неожиданно спросила Раневская.
— Смотря каких, — признался Психолог. — Например, собаки мне нравятся больше, чем кошки.
— Нет, я имею в виду просто животных. Диких, — пояснила Раневская. — Не тех, которые считаются друзьями человека, разделяют нашу жизнь. А вот просто животных, как часть дикой природы.
— Как-то не задумывался, — ответил Психолог. — Помню, в детстве с удовольствием смотрел передачу «В мире животных». Очень нравилось. Но любить? Наверное, я их недостаточно знаю и уж совсем мало понимаю, чтобы действительно любить. Хотя когда читал «Рассказы о животных» Сетон-Томпсона, то очень любил всех четвероногих героев, что домашних, что диких. А почему вы спросили?
— Вам приходилось бывать в зверинцах? — Раневская сморщилась. — Не в зоопарках, вроде того, что в Москве, где просторные вольеры, хороший уход за животными. А вот в передвижных зверинцах. Где грязь, вонь, тесные клетки, облезлая шерсть…
Психолог кивнул. В детстве его водили в такие зверинцы, и он помнил мучительное чувство тошноты от отвратительного запаха, помет, смешанный с опилками, раскисающий в мокром снегу под ногами, — почему-то все эти походы были зимой, — посеревшую от грязи маленькую лису, забившуюся в угол клетки и скалящую оттуда зубы… Выходя из зверинца, он всегда испытывал облегчение, а пирожное, которое ему потом покупал отец, воспринимал как награду за то, что выдержал этот поход без слез и нытья.
— У вас стало интересное выражение лица, — заметила Раневская. — Такое впечатление, что вы вспомнили что-то очень неприятное.
— Да нет, не особенно, — соврал Психолог. — Просто однажды меня повели в зверинец на каникулах, а я простудился, и потом все каникулы пролежал в обнимку с малиновым вареньем и манной кашей. Чего уж приятного!
А перед его глазами стояла та лисица, он видел ее свалявшуюся комьями шерсть, затравленное выражение глаз, беспомощный оскал, которым она пыталась угрожать своим мучителям… Зверь часто приходил в его детские сны, и Психолог ненавидел лисьи шапки, шубы, воротники — их вид сразу напоминал ему о зверинце, и почему-то думалось, что это изделие из той самой лисы, которую сначала заморили в клетке, а потом ободрали шкуру, чтобы сделать шапку или воротник.
— Ну, простуда — действительно не особенно приятно, тем более для ребенка во время школьных каникул, — улыбнулась Раневская.
— А вам, похоже, повезло со зверинцами еще меньше, — сказал Психолог. — Не зря ведь вы о них заговорили.
— Все-то вы знаете, догадливый мой! — Раневская засмеялась и поудобнее подоткнула маленькую подушечку под локоть. — А я вот думаю, что такие зверинцы нужно вовсе запретить. Из-за жестокого обращения с животными. Ведь даже если персонал там старается изо всех сил, все равно невозможно обеспечить нормальные условия для животных. Они мучатся, и мучатся страшно. Неволя вообще ужасна для любого живого существа, но передвижные зверинцы — это нечто особенное, это противно природе. И уж всяко нельзя приводить туда детей. Нельзя, чтобы дети видели все эти ужасы, чтобы они осознавали кошмар клетки.
Мне было шесть лет, когда я впервые увидела такой передвижной зверинец. Там воняло, но не это было самым жутким. Настоящим ужасом были замученные звериные глаза, которые смотрели на суетящуюся и шумящую человеческую толпу сквозь толстые железные прутья. Я удивилась — мне обещали веселую прогулку, волшебных зверюшек, а привели в очень неприятное место, где я всей кожей чувствовала боль и страх. Не помогали ни яркие афиши, ни шарики мороженого — даже они сочились болью и страхом.
Гвоздем программы зверинца были дельфины — посмотреть именно на них сбежался весь город. Я видела дельфинов на картинках в книжках, и это были гордые, свободные создания. В этом же зверинце были два маленьких дельфиненка, которые медленно плавали в жестяной ванне. Вода была грязная, мутная, в ней плавали куски сосисок, размокшие булки — посетители бросали весь этот мусор, воображая, что подкармливают дельфинчиков.
Глядя на едва шевелящихся дельфинят, я чувствовала страх, смешанный с разочарованием. Они были совсем не такими, как на книжных картинках, и это казалось обманом. А вокруг шумела празднично разодетая толпа, и рафинированные дамы строили глазки кавалерам из-под низко опущенных полей кружевных шляп, и отцы поднимали повыше маленьких детишек, чтобы те смогли разглядеть диковинных рыб получше, и краснощекие мамаши резкими голосами предупреждали мужей, чтобы те держали ребятишек покрепче, да не зашибли ненароком, и оборванцы терлись около господ, то незаметно подрезая кошелек, то плаксиво выпрашивая копеечку… И никому не было дела ни до ужасающей вони, ни до тоскливой безнадежности в глазах животных.
А потом к ванне с дельфинчиками подошла пьяная компания, и один из мужчин начал тыкать пальцем в дельфиненка, требуя, чтобы тот плавал резвее. В винной одури он кричал, что содержатели зверинца подсовывают снулых рыбок, выдавая их за дельфинов, и ткнул пальцем прямо в жалобный глаз дельфиненка. Из глаза потекла кровь, но пьяному это показалось очень смешным, он хохотал и все давил, давил пальцем…
Я начала плакать, кричать, мне казалось, что кровь, текущая из дельфиньего глаза, заливает все вокруг, что сама вода в ванне стала кровавой. Из-за проклятого заикания все было еще хуже — слезы смешивались с обрывками слов и каплями слюны.
Гувернантка вытащила меня из толпы, отвела домой, где я была наказана. За что? Ну как же, ведь я устроила сцену на глазах чуть не у всего города. Я пыталась объяснить отцу, в чем было дело, но получалось лишь невнятное мычание, прерываемое бесконечными всхлипываниями. Потом я долго не могла спать — по ночам, стоило мне закрыть глаза, как тут же появлялась гнусная жестяная ванна, в которой плавал маленький дельфинчик с окровавленным глазом…
Почему вас интересует мама? Маму не беспокоили такими пустяками. Она была женщиной очень впечатлительной, и ее старались не расстраивать из-за мелочей.
Да, мама моя была женщиной необыкновенной. Особенно заметно это было рядом с отцом. Он — типичный коммерсант, человек крайне практичный и практический, и в лице его всегда выражалась твердость. И рядом с ним мама — романтическая, витающая в облаках, иногда путающая мечты и реальность. Мама могла плакать, если ей снился плохой сон, или радоваться весь день, если сон был хорош, отец с одинаково спокойным выражением лица встречал как успехи, так и неудачи. Отец отлично знал, откуда берутся деньги, мама об этом никогда не задумывалась. Они были схожи, как день и ночь — и то, и другое можно наблюдать из одного и того же окна.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.