В омуте преждевременных неточностей - "Юрстэрки Кихохимэ/Yulanomia Rotvigrein" Страница 4

      Во­робь­ёв под­нял с не­жела­ни­ем на неё гла­за, но не ус­пел пред­ста­вить­ся — Ад­ри­ан тут же взял своё сло­во, по­дой­дя сов­сем уж близ­ко к не­му, по­ложив ру­ку на пле­чо, не силь­но сжи­мая.

      — Это мой млад­ший брат, Фё­дор. Он про­ез­дом в на­шем го­роде, по­ка ос­та­новил­ся у ме­ня.

      — Брат зна­чит…

      — Угу, мы не сов­сем по­хожи с ним, но всё же мы — родс­твен­ни­ки.

      — Ух ты! — хлоп­нув в ла­доши, Ка­тери­на счас­тли­во улыб­ну­лась. — Я всег­да хо­тела иметь млад­ше­го или стар­ше­го бра­тика (сес­тру), но ро­дите­ли бы­ли про­тив… Эх, как же те­бе, Ад­ри­ан, по­вез­ло-то…!

      — Ага, не то сло­во… — не смот­ря уже на на­чаль­ни­цу, а в гла­за не­пони­ма­юще­го «бра­та», ти­хо, что­бы ус­лы­шал толь­ко он, про­шеп­тал: — До­ма всё объ­яс­ню.

      У Ка­тери­ны бы­ло од­но пло­хое ка­чес­тво, про­явив­ше­еся в не­воз­можнос­ти ус­ми­рить по от­но­шению к Фё­дору, ка­зав­ше­гося за­гад­кой: лю­бопытс­тво. Вся­кий раз те­перь, пе­рес­ту­пая по­рог квар­ти­ры Ба­ланов­ско­го, ис­ка­ла ху­доща­вого со­жите­ля гла­зами, на­ходя в не из­ме­ня­ющем­ся сгор­блен­ном по­ложе­нии; по­пыт­ки за­гово­рить с ним увен­чи­вались од­ни­ми лишь про­вала­ми — мо­лодой че­ловек не шёл на кон­такт и от­ве­чал крат­ко, по­рой с раз­дра­жени­ем. В си­лу же сво­ей меч­та­тель­нос­ти, ког­да от­но­шения меж­ду ней и Ад­ри­аном бо­лее-ме­нее на­чина­ли пе­рехо­дить на но­вую сту­пень, тай­ком фан­та­зиро­вала о нас­тупле­ние то­го бу­дуще­го, ког­да, воз­можно, вый­дет за не­го за­муж и смо­жет най­ти об­щий язык с его бра­том. И это бы­ло бы бла­женс­твом, ведь она лю­била лю­дей и хо­тела, что­бы у них всег­да всё бы­ло хо­рошо и спо­кой­но на ду­ше. Быть мо­жет, Фё­дор и от­но­сит­ся к ней с ос­то­рож­ностью, по­тому что бо­ит­ся при­вязать­ся, а ко­ли так, то не­уди­витель­но, что он так зам­кнут и от­чуждён. Это нем­но­го опе­чали­вало Ка­тери­ну, но бы­ло по­нима­ние: все лю­ди раз­ные и это, ска­жем так, осо­бен­ность дан­но­го че­лове­ка, но да­же её мож­но отод­ви­нуть на дру­гой план, по­мочь тем са­мым не пря­тать­ся за не­нуж­ной вы­сокой сте­ной, а на­чать жить, чувс­тво­вать и про­яв­лять эмо­ции.

***

<p style="text-align:center">

      Пер­вые по­доз­ре­ния да­ли о се­бе знать, Ад­ри­ан всё боль­ше стал об­ра­щать на вза­имо­дей­ствие меж­ду Во­робь­ёвым и Со­боле­вой вни­мание, опа­са­ясь, что не всё тут чис­то и вро­де бы ис­крен­нее же­лание де­вуш­ки по­мочь зам­кну­тому пар­нишке, име­ло за со­бой сов­сем дру­гие це­ли. А ноч­ные про­гул­ки пос­ле ра­боты с ней, ког­да они го­вори­ли об од­ном ( о но­вин­ках, кон­ку­рен­тах, стра­теги­ях), а по­том вдруг пе­рек­лю­чались на дру­гую те­му, что ка­салась лич­ности Фё­дора (друзья, детс­тво, учё­ба), на­чина­ли до­саж­дать ему — ведь мень­ше все­го хо­тел ду­мать о «бра­те», дан­ное об­сто­ятель­ство тя­готи­ло его. И рад бы сбе­жать, прек­ра­тить раз­гла­голь­ство­вания, но тог­да при­дёт­ся при­думы­вать при­чину, а на это уже нет ни сил, ни же­лания.

      — Ка­кой у те­бя не­обыч­ный брат, — рас­сужда­ла она, идя с Ба­ланов­ским под руч­ку, нас­лажда­ясь све­жестью по­годы. — Но вот сов­сем на те­бя не по­хож… Зна­ешь, од­ной из мо­их це­лей яв­ля­ет­ся под­ру­жить­ся с ним. По­думай толь­ко, Ад­ри, ес­ли он про­дол­жит чу­дить­ся всех, за­меняя со­ци­ум на тех­ни­ку, гру­бо го­воря, на весь этот ир­ре­аль­ный мир, то так и сос­та­рит­ся в гор­дом оди­ночес­тве, а ведь он уже не ре­бёнок!

      — Да, я от­лично те­бя по­нимаю, — отс­тра­нёно да­вал от­ве­ты, ощу­щая не­кото­рую нес­по­кой­ность на ду­ше, не счи­тая, что об­ма­ныва­ет Фё­дора, встре­ча­ясь с Ка­тери­ной, как и нап­ро­тив, что Фё­дор — не брат, а его воз­люблен­ный. Прос­то не ве­дал, кто ему бли­же. Оп­ре­делён­но, его тя­нуло к Со­боле­вой, но и от­пустить Во­робь­ёва он по­ка ещё не мог. При­ходи­лось иг­рать как та­ково­го «двой­но­го аген­та». — Мне ка­жет­ся, что он в сос­то­янии и сам спра­вить­ся со сво­ими проб­ле­мами. Он не так жа­лок, как ты ду­ма­ешь и, по­верь, смо­жет най­ти се­бе… ко­го-ни­будь, — пос­ледние сло­ва да­лись с труд­ностью, а на сер­дце буд­то бы упал ка­мень. Нет, он не хо­тел, что­бы Фё­дор при­над­ле­жал ещё ко­му-то. Что ещё за собс­твен­ни­чес­кое от­но­шение к сво­бод­но­му че­лове­ку?..

      — На­вер­ное, ты прав… Но мне ка­жет­ся, что по­рой лю­дям нуж­ны тол­чки-пин­ки, что­бы они на­чина­ли что-то де­лать. Он же дол­гое уже вре­мя про­жива­ет у те­бя в квар­ти­ре, а так и не на­шёл ра­боту или хо­тя бы ми­нималь­ный за­рабо­ток… ме­ня это бес­по­ко­ит, ведь он сов­сем не адап­ти­рован под стан­дарты жиз­ни! — уп­ря­милась де­вуш­ка. И че­го она так вце­пилась в не­го?

      — То есть, по-тво­ему, ему все­го лишь на­до най­ти ра­боту и съ­ехать?

      — Что же! Нет, прос­то это нем­но­го… неп­ра­виль­но, — но, пой­мав нах­му­рен­ный взгляд, тут же по­пыта­лась ис­пра­вить­ся. — Нет-нет, ты, ко­неч­но, ге­рой, что про­дол­жа­ешь под­держи­вать кон­такт с бра­том, идя ему на ус­тупки та­ким вот спо­собом, но… мо­гу ли я зав­тра сно­ва к вам прий­ти, что­бы по­гово­рить с ним?

      — М-м… мо­жешь. Я не ду­маю, что это дос­тавля­ет ему столь­ко не­удобств, — с не­доволь­ством из­рёк он, пред­ве­щая ноч­ной раз­го­вор.

      Ос­тавше­еся вре­мя про­гул­ки, Ба­ланов­ский про­вёл в раз­думь­ях. Ему бы­ло про­тив­но, что де­вуш­ка так но­сит­ся с его воз­люблен­ным. Он во­об­ще не мог уло­вить ло­гику в том, что­бы каж­дый раз пы­тать­ся к че­му-то прий­ти, ког­да вид­но же, что Во­робь­ёв не стре­мит­ся к ка­ким-то дру­жес­ким от­но­шени­ям с ней. Сом­не­ния в дей­стви­тель­нос­ти — что, ес­ли Ека­тери­на его об­ма­ныва­ет и это не сим­па­тия, а са­мое нас­то­ящее ис­поль­зо­вание, что­бы поб­ли­же по­доб­рать­ся к Фё­дору? Спо­соб­на ли она на по­доб­ное? По­чему же и нет? Лю­дям нель­зя ве­рить — они все лгут.

      На сле­ду­ющий день Фё­дор за­болел (ну не умо­ра ли, си­деть до­ма и прос­ту­дить­ся!), это дол­жно бы­ло от­пугнуть де­вуш­ку, бо­ясь под­хва­тить ви­рус, но та, нап­ро­тив, во­оду­шевив­шись, соб­рав боль­шую сум­ку все­воз­можных ме­дика­мен­тов, при­бежа­ла к ним до­мой, впо­пыхах здо­рова­ясь и за­бегая в ком­на­ту, где под тёп­лым оде­ялом, с мок­рой тряп­кой на лбу, ле­жал с зак­ры­тыми гла­зами, мир­но ды­ша, боль­ной. Тог­да-то, что уди­вило блон­ди­на, она про­сиде­ла у из­го­ловья нес­коль­ко ча­сов, не же­лая по­кидать то­го, оп­равды­ва­ясь, что «та­ким лю­дям нуж­на под­дер­жка», ведь боль­ной че­ловек — сла­бый, не спо­соб­ный о се­бе по­забо­тить­ся, и сде­ла­ет всё воз­можное, что­бы тот при­шёл в се­бя, выз­до­ровел.