Кен Людвиг - Одолжите тенора! [=Звездный час] Страница 2

Макс. Не торопись с ответом. Дело слишком серьезное.

Мегги. Не готова я еще. Хочется, чтобы сначала было что-то такое особенное. Что-то романтическое. Что-то неожиданное.

Макс. Разве я против романтики?.. Ты что, забыла… Как мы ночью катались на лодке, а? Лунный свет, мерцание звезд. И ни души вокруг.

Мегги. Только ты весла утопил.

Макс. Так в этом была вся прелесть. Это же было здорово.

Мегги. Да, хорошо было.

Макс. А наши походы в зоопарк? Все эти мартышки, как они прыгают, резвятся, трахаются и все такое…

Мегги. Да я не об этом… не вскружил ты мне голову, понимаешь?

Макс. Не вскружил?

Мегги. Не вскружил.

Макс. Да я уже целых три года умоляю тебя: давай любить друг друга без оглядки. В загул так в загул, в конце концов!

Мегги. Да я не об этом. Я хочу, я хочу… расширить круг общения.

Макс. А, понятно. Хочешь взять пример с Дианы.

Мегги. Дианы?

Макс. Она роль Дездемоны исполняет. У нее сопрано. Выдающийся… (указывает на грудь)… выдающийся талант.

Мегги. А, вот ты о ком.

Макс. Морочит голову всей труппе. У всех мужчин голова кругом идет. Видела бы ты этого парня, который роль Яго исполняет. Яго — воплощение зла. Так он еле ходит.

Мегги. Макс –

Макс. Хромым стал –

Мегги. Послушай, Макс. Скажи мне, только честно: когда ты меня целуешь… ты ничего необычного не слышишь?

Макс. Что, например?

Мегги. Ну, вроде… звона колокольчиков.

Макс. Тебе этого хочется?

Мегги. Глупости говорю, да?

Макс. Ага. Чистой воды.

Мегги. Ладно, не будем об этом.

Макс. Мегги –

Мегги. Я же сказала: не будем!

Отходит от него. Макс понимает, что сглупил. Мегги не обращает на него никакого внимания. Макс устремляет на нее исполненный тоски взгляд и в этот момент начинает звучать в скрипичном исполнении интродукция к арии тенора «Celeste Aida». Мегги на это не реагирует, так как музыка звучит только в душе Макса. Он начинает петь.

Макс (поет). Celeste Aida, forma divina,

Мегги (громко). Макс!

Макс (поет). Mistico raggio di luce e fior,

Мегги. Прекрати!

Тот продолжает петь в сопровождении всего оркестра. Поет он великолепно. У него богатый оттенками тенор, не такого класса, как у Мерелли, но все же впечатляющий.

Макс (поет).

Del mio pensiero tu sei reginaTu di mia vita sei lo splendor.Il tuo bel cielo vorrei ritarti;Le dolce brezze del patrio suol;Un regal serto sul crin posarti,Ergerti un trono vicino al sol!

Заканчивает пение. Из коридора появляется Сондерс.

Сондерс (входя в номер). Bravo! Bravissimo!

Сондерс, мужчина лет пятидесяти пяти и довольно приятного вида, но когда он вне себя, становится неузнаваем. Видит Макса, понимает свою ошибку и перестает хлопать.

Макс. Э-ээ, спасибо.

Сондерс. О, господи.

Макс. Прошу прощения.

Сондерс. Чтоб этого больше не повторилось, болван!

Макс. По-моему, по-моему, вы меня приняли за самого…

Сондерс. «Неподражаемого»?

Макс. Ну да.

Сондерс. Вовсе нет.

Макс. Приняли, приняли.

Сондерс. Не глупи.

Макс. Ну… ну, извините. Я неправ.

Мегги. Макс!

Макс (Мегги). Само собой получилось!

Сондерс (Мегги). А какого черта ты здесь околачиваешься?

Мегги. А мне здесь нравится.

Сондерс. Непорядок.

Мегги. Папа!

Сондерс. Знаешь, который час?

Макс. Почти час дня.

Сондерс. А знаешь, что это значит?

Макс. Что он опаздывает.

Сондерс. Еще как опаздывает!!!

Берет из вазы виноградину.

Макс. Я бы на вашем месте не стал так нервничать. Он появится, обязательно…

Сондерс. У меня нервный вид?

Макс. Что вы, что вы! (Смотрит на Мегги. Та смотрит на него.) Но вообще-то… пожалуй, да. Нервный.

Сондерс. Вот как? Интересная штука получается. У тебя, наверное, развито сверхчувственное восприятие, но приводит оно к поспешному и ошибочному выводу. (Пытается жевать.)

Макс. Эти… эти фрукты искусственные, из воска.

Сондерс (выплевывает виноградину. Та летит через всю комнату.) Вот черт!!

Мегги. Папа!

Макс. Прошу прощения!

Сондерс. Звони на вокзал!

Макс. Совсем недавно звонил…

Сондерс. ЗВОНИ НА ВОКЗАЛ!

Макс. Есть, сэр! (Подходит к телефону и ищет номер в телефонной книге.)

Мегги. Пап, ты таблетки принял?

Сондерс. Принял, принял.

Мегги. Так я тебе и поверила. (Роется в сумочке и достает пузырек с лекарством.)

Сондерс. Я полностью контролирую состояние своей нервной системы. Где сегодня должен быть Лориу Мельхиор, если он принял фенобарбитал? А? Там же, в Копенгагене, и петь в баре — mitzvahs.

Мегги. Ротик пошире.

Сондерс. Маргарет…

Мегги. Шире рот я сказала!

Тот высовывает язык, Мегги кладет на него таблетку, и Сондерс проглатывает ее.

Макс. Вот номер… Нашел.

Звонит телефон. Все застывают на месте. Макс пытается взять трубку.

Сондерс. Не бери!.. Он попал в аварию. Чует мое сердце. (Снова звонит телефон.) Опился своим «Кьянти», обожрался макаронами и теперь валяется в какой-нибудь канаве. (Снова звонит телефон.)

Мегги. Макс.

Сондерс. Ладно! Снимай!

Макс снимает трубку.

Макс (в трубку). Да-да… Да… Что вы говорите. Это ужасно.

Сондерс. Он мертв. Сукин сын.

Макс. Понятно… Да, он здесь. (Сондерсу.) Это госпожа Леверетт. Репетиция началась.

Сондерс. Дай сюда! (Хватает трубку. Неожиданно мягким тоном.) Мадам председатель, как любезно с вашей стороны, что вы звон… Нет, пока еще не появился… Появится, Джулия, обязательно…. Джул… Джули… Джулия! Да успокойся ты!.. Что?.. (Вздыхает.)… Ясно… Да, я все понимаю… С вашего позволения, оставляю это решение за вами. Договорились. До свидания. (Кладет трубку.) Оказывается, что Комитет Оперной Гильдии, ответственный за буфеты и банкеты, решил предложить в перерыве майонез из креветок, а холодильник разморозился, и температура за кулисами под сорок градусов.

Макс. Что будем делать?

Сондерс. Вывернемся. Если креветки до вечера не позеленеют, предложим публике. Если позеленеют, скормим рабочим сцены.

Макс. Позвонить на вокзал?

Сондерс. Не надо. Я передумал. Пусть линия будет свободной. (Мегги.) А тебя я прошу покинуть номер.

Мегги. Но почему?

Сондерс. Потому что потому.

Мегги. Ну, папа!..

Сондерс. Нам с Максом нужно обсудить одно дело.

Мегги. Я буду нема, как рыба.

Сондерс. Вон.

Мегги. Я подожду в спальне.

Сондерс. Не пойдет.

Мегги. Но я должна увидеться с ним. Ты сам сказал, что можно. Ты обещал!

Сондерс. Это я для отвода глаз, дуреха! Ну, валяй отсюда.

Мегги. Макс, ну уговори отца, ну, пожалуйста.

Ответа нет.

Макс. По-моему, по-моему, он прав.

Мегги. Ясно. (Отворачивается. Замечает лежащий на столе ключ от комнаты. Незаметно берет ключ и кладет в свою сумочку.)

Сондерс. До свидания, моя хорошая.

Макс (Мегги). Извини.

Мегги (подойдя к двери, не обращая внимания на Макса). До скорого, папочка.

Выходит в коридор, закрывая за собой дверь. Сондерс вздыхает и смотрит в окно. Макс чувствует себя полным ничтожеством.

Сондерс. В шесть часов вечера в театре соберется тысяча так называемых знатоков оперного искусства, из тридцати музыкантов оркестр, из двадцати четырех певцов хор и восемь ведущих актеров… В заднике сцены мы имеем примерно двадцать килограммов креветочного майонеза, и если его скормить публике, то мы станем виновниками массового отравления… Все у нас есть, кроме тенора. Время.