В. Хомутов - По зверю и птице Страница 10

остановились. Там деда Герасима приятель Сергей

Федотыч проживал — тоже седой старик, как

и сам Герасим. Обрадовался Федотыч гостям,

самовар поставил, но не долго они в избе про-

были. Хотелось Герасиму скорее за Каму, на ту

сторону переправиться, чтобы спокойно к ве-

черней заре на охоту до озер добраться.

Через какой-нибудь час времени двинулись

охотники дальше в путь. Сергей Федотыч свою

собаку Норку тоже взял. Съехали по крутой

горе на самый берег Камы, остановили лошадь

и стали ждать перевоза.

— А на чем же мы, дедушка, переедем? —

спросил Костя. — Моста ведь нет?

— Нас пароход перевезет, — объяснил ста-

рик, — видишь у берега пароход стоит, а к нему

сзади на канате привязан плот большой — „ паром"

называется. Вот мы на этот плот телегу с лошадью

поставим и сами тоже на плоту переправимся.

Действительно, вскоре въехали они на плот,

который у берега стоял. Кроме них еще телеги

три, четыре на пароме уместились. Пароходный

гудок пронзительно засвистал, и пароход поплыл

через реку.

Косте все казалось, что их течением вниз

по реке несет; но, видит он, однако, что дале-

кий-то берег все к ним приближается, а Кара-

кулино-село словно от них убегает. Мало-помалу

совсем близко к луговой стороне подошли

и осторожно к берегу пристали.

Лошадь сначала замялась, побоялась в воду

ступить, но дед Герасим ее в поводу с парома

свел, и двинулись охотники к озерам по дороге

среди бесконечных стогов.

— Дедушка, — спросил Костя,— а где же мы

ночевать будем? Ведь по ночам теперь на лугу

холодно.

— Мы сейчас прямо к ночлегу и проедем, —

объяснил Герасим, — ночевать будем у старого

знакомца одного, он не русский, а татарин.

И таким ремеслом занимается, которого ты,

Костя, и не видел.

— Каким таким ремеслом, дедушка?

— Он на реке Белой — „бакенщик", в землянке

у самого берега живет. Домов-то здесь

строить нельзя из-за половодья, так вот все

бакенщики себе у берегов землянки роют

и в землянках лето живут. А когда наступает

зима и замерзает река, они свою работу кон-

чают и на зиму по своим селам разъезжаются.

— Да что это за промысел такой — „бакенщик"? —

спросил Костя.

— Бакенщик — это, как бы тебе сказать: это

будет в роде речного караульщика, что ли. Ведь

пароход или баржа по реке бегут, они в воде

глубоко сидят, им и место нужно глубокое,

чтобы на мель не напороться и судна не повредить —

Так вот по судоходным рекам каждый

год глубину промеряют и по глубине русло определяют.

Промерят и поставят в воде на якорях

на цепи громадные эдакие бочки, которые все

лето на одном месте, как поплавок, держатся.

Это — бакены и есть. Днем глубокое русло по

цвету бочек отличают, потому по одну руку

бакены белые, а по другую красные. А как

стемнеет, так на бакенах огни зажигают и тоже

так: на красном бакене — красный огонь, а на

белом — белый. Так вот бакенщики по берегу

живут и за бакенами следят. По вечерам на

лодках ездят — огонь на бакенах зажигают,

а поутру опять ездят—огни гасят. Да вот скоро

до бакенщика Хабибуллы Тагирова доедем, там

все сам увидишь. Вон впереди и Белая река

показалась.

Костя посмотрел и увидел, что недалеко

перед ним показалась лента широкой реки;

не такой широкой, как Кама, но все-таки очень

широкой.

Проехали охотники еще около версты и вы-

ехали к самому берегу.

Действительно, у берега была вырыта зе-

млянка, из которой вышел татарин-бакенщик

и встретил, как старых знакомых, и деда Гера-

сима и Сергея Федотыча.

Зашли все в землянку. Так там чисто, как

в избе устроено. Лавки по стенам стоят; печка

железная поставлена и труба прямо сквозь

земляную крышу выведена.

Пока дед Герасим лошадь к столбу привя-

зывал и доставал из тарантаса, что было с со-

бой закусить, Костя сбежал к реке и стал но-

вые места осматривать. Увидал он, что, дей-

ствительно, то там, то сям по реке неподвижно

стоят в воде на якорях большие белые и крас-

ные бакены и на волнах покачиваются. Посмо-

трел, как сверху пробежал совсем близко от берега

большой пароход, белой краской крашенный. —

Потом заметил Костя, что над рекой пронеслась

стая диких уток, покружилась над водой и села

на реку. Расплылись утки полукругом и стали

все сразу в воду нырять и, как вынырнут, так

все больше и больше к берегу приближаются.

Когда вся стая нырнет головами в воду, так

похоже становится, точно от большой сети по

воде поплавки плавают.

— Дедушка, что это утки делают? — спросил

Костя подошедшего к нему деда Герасима.

— А это нырки-утки называются, — объяснил

Герасим, — видишь, видишь, как они все ближе

к берегу полукругом ныряют. Они рыбой кор-

мятся, и так загоном, как сетью, рыбу к одному

месту собирают. Успеешь еще, Костя, на реку

наглядеться, а теперь пойдем в землянку; поедим

да чаю попьем; нам ведь до утра больше пере-

кусить-то негде будет.

Послушался Костя, хотя ему об еде и думать

не хотелось; одна только мысль в голове: —

„скорей бы, скорей на охоту!"

Наконец, солнце стало спускаться к вечеру.

Дед Герасим и Сергей Федотыч собрались

на охоту.

Втроем с Костей вышли из землянки и сна-

чала пошли все вместе около версты по лугам

между стогами, а потом разделились. Сергей Фе-

дотыч на одно озерко пошел, а дед Герасим

с Костей к другому направились.

Вскоре и озерко перед ними показалось.

Озерко совсем небольшое, сильно камышом за-

росшее, а по берегам кустарник раскинулся.

— Ну. вот и пришли, — сказал Герасим, — это

озерко „Окуневое" называется, хоть сейчас тут

окуней и нет. Давай теперь, Костя, лодку искать.

Хабибулла сказал, что лодка у него с этого края

в камышах спрятана.

Походил дед по кустам; пошарил по камы-

шам и в скорости плоскодонную лодку нашел

и столкнул на воду.

— Садись, Костя, выедем к середине озерка;

там в камышах и устроимся.

Костя не заставил себя просить; вскочил на