Сергей Аксаков - Записки ружейного охотника Оренбургской губернии(с илл) Страница 11

Хотя камыш и тростник растут иногда в обыкновенных мокрых болотах и даже в топких, на местах, которые потверже, как я уже говорил, но есть собственно камышистые, или тростниковые, болота, принадлежащие только по почве к роду болот мокрых. Они покрыты мелкими кочками и отдельными кустиками камыша, именно на них или около них растущими. Травы на таких болотах бывает очень мало, и хотя они грязноваты, но не топки, и мелкий скот может бродить по ним без всякого затруднения и опасности завязнуть, что часто случается в болотах топких.

Вообще в болотах, больше или меньше, растут разные породы мхов, но есть собственно моховые болота, непременно поросшие лесом и преимущественно еловым; они же называются и глухими. На черноземной почве болота такого рода — редкость, почему и в Оренбургской губернии их очень мало, но зато Московская губерния, кроме южной стороны, изобилует ими. Они не топки, но мягки и пухлы. В дождливую погоду бывают очень мокры, а в засуху на полянах или там, где лес редок, иногда совершенно высыхают, ибо не поддерживаются ни подземными ключами, ни открытыми родниками, ни паточинами. Лесные, моховые болота обязаны своим происхождением близости глиняного грунта, не пропускающего сквозь себя дождевую воду: она стоит на нем, как на глиняном блюде, и верхний пласт земли, плотно лежащий на глине, постоянно размокая, разбухая, лишенный солнечных лучей от навеса древесных ветвей, производит мох. В таких болотах родится, иногда в великом изобилии, клюква и брусника; красивая зелень последней известна всем, ягоды же служат лакомою и питательною пищею для некоторых пород лесной дичи, равно как и для людей.

Наконец, есть болота зыбкие, которые народ не совсем верно называет трясинами, ибо они не трясутся, а зыблются, волнуются под ногами человека, ходенем ходят, как говорит тот же народ. Это не что иное, как целые озера, по большей части мелкие, но иногда и глубокие, покрытые толстою и очень крепкою пленою, сотканною из корней болотных растений, кустов и деревьев, растущих в торфяном грунте. Иногда посреди таких болот остаются незаросшие более глубокие места прежнего озера. Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут на всякой глубине и расстилают свои листья и цветы на поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты: разумеется, все это может происходить только на водах стоячих и предпочтительно в тех местах, где мало берет ветер. Водяной цвет, называемый зеленью около Москвы и шмарою в Оренбургской губернии, которым ежегодно во время лета покрываются непроточные пруды, озера и болота, который появляется и на реках, но разбивается и уносится быстрым их течением, — водяной цвет, соединяясь с перегнивающими водяными растениями, древесными иглами и листьями, составляет уже довольно густую массу, плавающую на воде. Погоныши и даже болотные курочки бегают по ней, не проваливаясь, оставляя только дорожки следов, которыми искрещивается вдоль и поперек разными узорами это зеленое покрывало. Прибиваемая ветром к берегу липкая масса пристает к нему плотно и осеменяется разными болотными береговыми травами, которые охотно растут по ней и которые сейчас скрепляют ее длинными нитями своих корней. Год от году толстеет и твердеет эта пловучая почва, и год от году усиливается растительность трав, ежегодное согнивание которых производит торфяную землю. Наконец, появляются на ней тальник, ива, даже ольха и береза: они окончательно скрепляют почву своими корнями, и скоро по наружности она сделается совершенно похожею на берега и будет казаться их продолжением. Впоследствии времени порастает она даже кочками. Иногда большие куски этой плены отрываются от берега и пловучими островами, со всею зеленью, деревьями и живущею на них птицей, гуляют по озеру и пристают то к тому, то к другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам. Это случается только на озерах больших и глубоких; на водах же средней величины и мелких процесс зарастания обыкновенно оканчивается тем, что сплошной слой от края до края, во всех направлениях, заволочет поверхность воды, и через несколько лет наружность его представит вид обыкновенного болота, но обманчива эта наружность… Как только отойдешь несколько шагов от настоящего края, земля начнет в буквальном смысле волноваться, опускаться и подниматься под ногами человека и даже около него, со всеми растущими по ее поверхности травами, цветами, кочками, кустиками и даже деревьями. С непривычки может закружиться голова и ходить покажется страшно, хотя и не опасно, если болота не имеют так называемых окошек, то есть мест, не заросших крепкими корнями трав и растений. Такие места очень верно называют крестьяне «прососами» и «просовами». Окошки чистые, не малые, в которых стоит жидкая тина или вода, бросаются в глаза всякому, и никто не попадет в них; но есть прососы или окошки скрытные, так сказать потаенные, небольшие, наполненные зеленоватою, какою-то кисельною массою, засоренные сверху старою, сухою травою и прикрытые новыми, молодыми всходами и побегами мелких, некорнистых трав; такие окошки очень опасны; нередко охотники попадают в них по неосторожности и горячности, побежав к пересевшей или подстреленной птице, что делается обыкновенно уже не глядя себе под ноги и не спуская глаз с того места, где села или упала птица. Бывали примеры, что такая неосторожность стоила жизни охотнику. Жидкая, тинистая, липкая масса, на дне которой стоит вода, засосет туда человека, если он не успеет или ему будет не за что схватиться. Во всяком случае без товарища по таким болотам ходить не должно. Утвердительно могу сказать, что зыбкие болота иногда превращаются в обыкновенные: вероятно, верхний пласт, год от году делаясь толще и тяжеле, наконец сядет на дно, а вода просочится наружу и испарится.

Таковы виды болот, мне известных. Самое лучшее из них — болото чистое, луговое, заливаемое весенними потоками, поросшее кустиками и редкими деревьями. Как хорошо оно в теплое весеннее утро! Вода сбыла, оставя кое-где мокрые следы и небольшие гривы наносной земли с черноземных полей. Нигде растительность не является с такою силой. Солнце палит влажную, тучную почву и тянет из нее травы и цветы: чуть не видишь, как растут они! Кусты и деревья только что распустились или распускаются, блестящим ароматным лаком покрыты их листья. Каждый куст и дерево окружено собственною благоуханною атмосферой…