Владимир Арсеньев - Встречи в тайге Страница 13

Такая настойчивость зверя напугала старика Люрла. Он бросил это место совсем и перекочевал на другую реку.

Черно-бурая лисица

На правой стороне реки Самарги, прямо с того места, где мы ночевали, начинались горы, спускавшиеся к реке отвесными скалами. Противоположный, левый берег был пологий и лесистый. От утесов наискось через всю реку протянулась длинная полынья, метров шести шириною, с очень быстрым течением. От всплесков и брызг по сторонам ее образовались ледяные валики в пятнадцать–двадцать сантиметров высотою. Немного не доходя до левого берега полынья кончалась. Здесь поток суживался и с большой стремительностью уходил под лед.

Я взял направление к лесистому берегу с намерением обойти полынью справа. Вдруг впереди себя я заметил небольшое животное, похожее на черную собаку. Собака шла по льду реки между отвесными скалами.

«Опять недоглядели и упустили собаку! — подумал я с досадой. — Теперь только вечером на биваке во время кормежки удастся взять ее на поводок».

В это мгновение животное встало ко мне боком, и я увидел длинный пушистый хвост.

«Батюшки, да это черно-бурая лисица!» Я быстро снял ружье.

Лиса заметила меня раньше, чем я успел приблизиться к ней на расстояние прямого выстрела, и пустилась наутек. Но чем дальше убегала она, тем более суживалось пространство между утесами и полыньей.

Лиса скоро заметила, что попала в ловушку. Тогда она бросилась в воду и поплыла на другую сторону промоины.

Достигнув противоположного края, лиса хотела было взобраться на лед, но ледяной валик мешал ей. Напрягая все свои силы, она старалась зацепиться когтями за скользкую покатость льда, хватала его зубами, иногда поднималась из воды до половины своего тела, но каждый раз снова срывалась в полынью. Течение постепенно сносило ее книзу.

Я все же надеялся, что лисе удастся как-нибудь выкарабкаться. Один раз она чуть было не вылезла совсем. Еще небольшое усилие — и лиса была бы на льду, но в это мгновение она сорвалась и окунулась с головой. Бедное животное! Силы его иссякли, наледь по краям полыньи становилась все выше. Я уже не хотел стрелять лису, а готов был всячески ей помочь.

Конец промоины был уже близок. Он сузился до сажени, и течение сделалось стремительнее. Еще немного — и вода уходила под лед. Лиса, видимо, поняла опасность. Собрав последние силы, она уцепилась за край ледяного валика когтями и стала жалобно кричать.

Я бросил ружье и побежал к берегу за палкой, но, как всегда бывает в таких случаях, я не мог сразу найти палку достаточной длины. Тогда я принялся выламывать тонкоствольный тальник. Время от времени я оглядывался назад. Лиса еще держалась. Я изо всей силы дернул дерево и оторвал его от корня, но в ту же секунду я сам потерял равновесие и упал на лед. Вскочив на ноги, я бросился к полынье. Не успел я пробежать и половины расстояния, как услышал последний крик лисы. Она окунулась в воду, еще раз показалась на поверхности и скрылась подо льдом.

Я остановился на краю промоины и долго смотрел на быстро бегущую воду. Я жалел не дорогой черный лисий мех, а живую лису.

В это время из-за поворота показался обоз. Слышен был лай собак и голоса людей.

Весь этот день передо мной стояла темная и холодная вода в полынье и уцепившаяся за скользкий лед погибающая лисица. Бедное животное!

Кабарга и росомаха

В этот день, заметив на снегу звериные следы, мы пораньше стали биваком, чтобы заняться охотой. Последние дни мы плохо питались: утром пустая каша, в полдень чай с сухарем, вечером опять каша. Стрелки стосковались по мясу.

Чжан Бао и Ноздрин отправились вверх по реке, а я прямо с бивака стал подниматься на сопку по маленькому ключику, заваленному колодником. Был хороший зимний день. Лес, молчаливый, засыпанный снегом, словно замер. Старые мохнатые ели под тяжестью снега опустили книзу темно-зеленые ветви. Иногда случалось, что с верхнего сучка срывался небольшой ком снега. При падении он задевал за другие сучки, и тогда все дерево вдруг оживало. Большие, размашистые ветви, сбросив с себя белые капюшоны, сразу распрямлялись и начинали качаться, осыпая все дерево сверху донизу снежной пылью, играющей на солнце тысячами алмазных огней.

В такие тихие дни бывают слышны и звонкое щелканье озябших деревьев, и бег каждого зверька по колоднику, и тихий шум падающего на землю снега.

Взобравшись на гребень большого отрога, я остановился передохнуть и в это время услышал внизу голоса. Подойдя к краю обрыва, я увидел Ноздрина и Чжан Бао, шедших друг за другом по льду реки. Отрог, на котором я стоял, выходил на реку нависшей скалой; снизу эта скала имела вид корабельного носа высотою более чем в сто метров.

Я стал спускаться к реке по другому распадку. Вдруг из леса выскочила кабарга. Увидев меня, она шарахнулась в сторону и тотчас скрылась в молодом ельнике.

Я хотел было идти за нею, но в это время внимание мое было привлечено другим животным.

По следам кабарги бежала крупная росомаха. Появление ее было столь для меня неожиданным, что я не успел даже снять ружье с плеча. Я знал, что кабарга всегда делает круг по снегу, и ждал, что она вернется на свой след и что по этому же кругу за ней погонится и росомаха. Однако мои надежды не оправдались. Прождав напрасно минут двадцать, я решил пойти по их следам. По следам этим я увидел, что кабарга один раз как будто споткнулась, а росомаха бежала хотя и неуклюже, но ровными прыжками.

Исход погони был очевиден. Скоро, очень скоро кабарга должна будет сдаться.

Вдруг я наткнулся на совершенно свежий след молодого лося. Тогда я предоставил кабаргу в распоряжение росомахи, а сам отправился за сохатым. Он, видимо, почуял меня и пошел рысью под гору. Скоро след привел меня к реке. Лось спустился на гальку, покрытую снегом, оттуда перешел на остров, а с острова — на другой берег.

Я был уже на середине реки, когда услышал окрики. Оглянувшись, я увидел Ноздрина и Чжан Бао, стоявших у подножия нависшей над рекой скалы и делавших мне какие-то знаки. Я понял, что они зовут меня к себе. Догнать испуганного лося нечего было и думать, и, забросив ружье на плечо, я скорым шагом пошел к своим товарищам.

Еще издали я заметил, что у ног Чжан Бао и Ноздрина лежали кабарга и росомаха. Странным показалось мне, что я не слышал выстрелов.

— Наша стреляй нету, — сказал Чжан Бао, посмеиваясь в усы.

— Как так? — спросил я, ничего не понимая.

— Они сами сюда пришли, — сказал Ноздрин, закуривая папиросу.