Эдгар Уоллес - Кинг Конг Страница 14

— Мистер Денхам прав, — пошутил шкипер миролюбиво, — Анна размягчила тебя. В темной ночи нет ничего страшного. Мы слишком далеко от берега, чтобы туземцы могли устроить нам сюрприз.

— Не нравятся мне эти барабаны!

Барабанный бой продолжал беспокоить Дрискола так же, как наступающие сумерки, но когда он сел за ужин, то попытался скрыть тревогу. Это было тяжело, к тому же Денхам словно испытывал их терпение, не торопясь с объяснениями своих планов.

— Я кое-что решил насчет наших дальнейших действий, — наконец произнес он, когда ужин был почти завершен.

— Я не знаю, чем это кончится, но вот единственное решение, к которому я пришел. Завтра рано утром я собираюсь сойти на берег. С сильным отрядом это не будет опасно. Я постараюсь узнать об этом Конге.

Дрискол поставил на стол чашку с кофе и посмотрел на Анну.

— Нет, Джек, взбодрись, — улыбнулся Денхам, — Анна останется на корабле и будет в безопасности.

— Хорошо, — пробормотал Энглехорн.

— Я готова пойти с вами, если в этом есть надобность, — сказала Анна.

— Нет. Хотя обычно я не расстаюсь с камерой и актерами. Но когда впереди ждут неизвестные опасности, я готов пойти на уступки. Нам не ясно, что нас ждет. Поэтому ты останешься на корабле, пока мы произведем разведку.

— Позвольте мне возглавить отряд, — сказал Дрискол в восторге, если с вами что-нибудь случится, то картины не будет. А если я наскочу на дерево или еще что, это не отразится на судьбе экспедиции.

— О, вы ведь не позволите ему? — воскликнула Анна.

— Значит, ты готов умереть и ради старика, ведь я не собираюсь брать с собой Анну? — ухмыльнулся Денхам. — Ты готов идти прямо в ад, сынок. Но нет. Раз я что-то затеял, сам должен выполнять.

— Тем не менее, — продолжал он, — я беру обратно свои слова о том, что ты становишься мягкотелым. Ты становишься таким только, когда дело касается кое-чего другого.

Дрискол вспыхнул до кончиков ушей.

— У меня срочные дела в трюме, — сказал он и ретировался прежде чем Энглехорн и Денхам захохотали.

— Меня, — сказала Анна с достоинством, поднявшись из-за стола, — "это ничуть не забавляет. — Но она все-таки улыбнулась им перед тем как выйти на палубу.

Барабаны все так же задумчиво гремели. На палубе попеременно несли дежурство вооруженные матросы. Еще несколько матросов вышли проветриться после дневного зноя. Лампи тоже был среди них. Растянувшись на люке в своих потрепанных штанах, он лениво играл с Игнате.

— Добрый вечер, Лампи.

— Добрый вечер, мисс Анна. Ну-ка, Игнате, уступи даме место. Я слышал, на берегу у вас были неприятные минуты.

— Я была ужасно напугана.

Они немного посидели молча, Лампи был слишком сонный, чтобы разговаривать, на Анну спустившаяся темнота тоже действовала успокаивающе.

Денхам и Энглехорн стояли на мостике.

— Слышишь эти барабаны! — сказал Денхам. — Жаль, черт возьми, что я не могу снимать при свете костра, иначе я бы снова пробрался туда сейчас же.

— Вам лучше быть здесь, мистер Денхам.

— Я знаю! Но я ненавижу что-либо пропускать.

— Что касается меня, то я бы не очень огорчился, если бы пропустил, и очень много.

— Послушай, шкипер! С меня достаточно и Дрискола.

— Я не так взволнован, как он. Но я бы предпочел пока не снимать охрану. Да и возвращаться на берег не очень-то тянет.

— Фи! Туземцы слишком заняты сейчас.

— Я тоже так думаю. Но все-таки лучше я останусь на корабле.

— Тогда я тоже останусь, — засмеялся Денхам. — Сыграем в картишки.

Лампи сидел на палубе и смотрел на еле видную в темноте Анну.

— Что там еще случилось на берегу, что они не дают уснуть старому Лампи? — спросил он.

— Я думаю. — сказала Анна задумчиво, — это, скорее всего из-за девушки.

— Девушки?

— Из-за той, что они приносили в жертву… Конгу.

— Ах, да! — кивнул Лампи. — Кто-то из ребят рассказывал мне. Невеста.

— Невеста Конга! — прошептала Анна и поежилась от страха. — Лампи, как ты думаешь, кто этот Конг?

— О-о-о! — презрительно произнес Лампи. — Какой-нибудь древний туземный бог. У каждого племени есть свой бог. Обычно это какое-нибудь старое бревно или грязная статуя. Держу пари, что Конг это просто куча грязи, а невеста никогда не приблизится к нему ближе чем на милю. Старый шаман наверно поведал бы тебе более подробно, кому предназначается девушка. Обычно шаманы содержат целый гарем, который надежно спрятан.

Анна рассмеялась и, поерзав, чтобы удобнее сесть, прижала лапу Игнате. Чувствительная обезьянка негодующе заверещала и бросилась наутек.

— Поймай его, Лампи. — сказала Анна. — иначе он залезет в каюты и что-нибудь переломает.

— А ну-ка сюда, шалопай! — крикнул Лампи и убежал.

Анна встала и потянулась. Разговор с Лампи успокоил и расслабил ее, она позабыла о Конге и медленно пошла по палубе, сужавшейся к рубке.

На какое-то мгновение она заколебалась возле рубки. Свет иллюминатора сверкнул на золотистых волосах, она неуверенно шагнула в поглощающий мрак. Удары барабанов на острове чуть затихли и превратились в нудный гул.

Стоя на мостике, Денхам уверенно говорил Энглехорну.

— Мы подружимся с ними, шкипер. Им просто не понравилось наше вторжение на церемонию. Мы объясним им, что это было случайно.

— Не знаю, — бормотал в ответ Энглехорн. — Они сказали, что мы испортили ритуал. Возможно, это значило, что им придется подыскивать для Конга новую невесту.

— Отлично! Если они снова будут проводить ритуал, то я непременно сниму его.

Энглехорн посмотрел на своего нанимателя с недоверчивым восхищением.

— Вы неудержимы, — сказал он, ища ногой плевательницу, которая стояла где-то в темноте.

К ним подошел Дрискол, вытирая вспотевший лоб.

— Я осмотрел корабль, — сказал он, — все в порядке. Где Анна?

— Думаю, где-то на палубе. Как давно ты не виделся с ней? — хихикнул Денхам. — Целых полчаса?

— По крайней мере, — растягивая слова, произнес Дрискол. — Я не похож на хладнокровную рыбу.

С этими словами он спустился на палубу.

Там стоял Лампи, недоуменно глядевший на люк.

— Ты видел мисс Дэрроу, Лампи?

— Она была здесь десять минут назад, сэр. Мы разговаривали, потом от нас убежала обезьяна, и мисс послала меня поймать ее. Я думал, что увижу ее здесь, когда вернусь.

— Может быть, ока пошла в свою каюту, — предположил Дрискол.

Лампи, держа Игнате, ушел расстроенный. Возле рубки, там, где вошла в темноту Анна, он наступил на что-то. Остановившись, он поднял предмет и вернулся на освещенное место возле люка.