Джеральд Даррелл - Сад богов Страница 15

— Прекрасно, как только граф уедет, делайся отшельником, если хочешь. Никто не будет тебе мешать.

— Будете приглашать такую кучу народа, так и впрямь запишусь в отшельники.

— Ну, конечно, — подхватил Ларри. — Надо только как следует организовать это дело. Лесли соорудит пещеру в оливковой роще, попросишь Марго сшить вместе несколько не слишком вонючих звериных шкур из коллекции Джерри, запасешь банку ежевики — и готово. Я буду приводить туда людей, показывать им тебя. «Вот моя матушка, — скажу я им. — Она покинула нас, чтобы вести образ жизни отшельника».

Мама сердито посмотрела на него.

— Честное слово, Ларри, ты способен вывести меня из себя, — произнесла она.

— Я собираюсь проведать малыша Леоноры, — объявила Марго. — У кого-нибудь есть поручения в деревню?

— Ах да, вспомнил, — отозвался Ларри. — Леонора просила меня быть крестным отцом ее отпрыска.

Леонорой звали дочь нашей служанки Лугареции; она приходила помогать, когда мы устраивали большие приемы, а удивительно красивая внешность снискала ей особое расположение Ларри.

— Тебя? Крестным отцом? — удивилась Марго. — Я-то думала, для крестных отцов обязательно безупречное поведение, религиозность и все такое прочее.

— Это очень мило с ее стороны, — нерешительно сказала мама. — Но все же как-то странно, правда?

— Куда страннее было бы, попроси она его быть просто отцом, — возразил Лесли.

— Лесли, милый, не говори таких вещей при Джерри даже в шутку, — взмолилась мама. — Ну и как, Ларри, ты согласишься?

— Конечно, зачем же лишать бедную крошку блага иметь такого наставника?

— Ха! — иронически воскликнула Марго. — Но уж я скажу Леоноре, что легче превратить карася в порося, чем добиться от тебя религиозности и безупречного поведения.

— Пожалуйста, говори. Если сумеешь перевести это на греческий язык.

— Я владею греческим не хуже тебя, — воинственно заявила Марго.

— Полно, мои дорогие, не ссорьтесь, — вмешалась мама. — И послушай, Лесли, не стоит чистить ружья носовыми платками, это масло потом никак не отстирывается.

— Но ведь чем-то мне надо их чистить, — надулся Лесли.

В этот момент я сообщил маме, что собираюсь сегодня исследовать побережье, мне бы взять с собой что-нибудь из еды.

— Да-да, милый, — рассеянно ответила мама. — Передай Лугареции, пусть приготовит тебе что-нибудь. Только будь осторожен, милый, на глубокую воду не заплывай. Смотри, не простудись и… остерегайся акул.

В представлении мамы любое море, даже самое мелкое и смирное, было зловещим бурным водоемом, где свирепствуют смерчи, цунами, тайфуны и водовороты, обителью гигантских кальмаров, осьминогов и свирепых саблезубых акул, для которых нет в жизни более важной цели, чем убить и сожрать кого-нибудь из ее детей. Заверив маму, что буду соблюдать величайшую осторожность, я помчался на кухню, запасся провиантом для себя и своего зверинца, собрал нужное снаряжение, свистнул собак и сбежал по откосу к пристани, где была причалена моя лодка.

«Бутл Толстогузый» — первый опыт Лесли в области судостроения — был плоскодонный и почти круглый; вместе с симпатичной расцветкой в оранжевую и белую полоску это придавало лодке сходство с пестрой целлулоидной уткой. Мое суденышко отличалось крепким сложением и дружелюбным нравом, но округлая форма и отсутствие киля делали его весьма неустойчивым; стоило разгуляться волнам, и лодка грозила опрокинуться и плыть вверх дном, что она и делала не раз в трудные минуты. Отправляясь в длительные экспедиции, я всегда брал большой запас провианта и воды на случай, если нас снесет ветром с курса и мы потерпим крушение. И я старался прижиматься к берегу, чтобы живо уйти от опасности, если на «Бутла» вдруг обрушится сирокко. Конструкция лодки не позволяла ставить высокую мачту — того и гляди опрокинешься, а крохотный, чуть шире носового платка, парус мог уловить и использовать лишь малую толику ветра, так что по большей части я продвигался на веслах. При полной команде (три пса, сова, иногда еще и голубь) и полном грузе (два десятка сосудов с морской водой и образцами) понудить лодку перемещаться по воде было нелегким испытанием для моей поясницы.

Роджер был отличным спутником в моих плаваниях и очень их любил; к тому же он с глубоким и вдумчивым интересом относился к морской живности и мог часами лежать, насторожив уши и наблюдая причудливые корчи хрупкой морской звезды в банке с водой. Но Вьюн и Пачкун не были с морем на «ты»; их больше устраивало выслеживать какую-нибудь не слишком свирепую добычу в миртовых рощах. На море они старались быть чем-то полезными, однако мало в том преуспевали. В критические минуты начинали выть или прыгали за борт, а если их донимала жажда, пили морскую воду и срыгивали мне на ноги как раз, когда я совершал особенно сложный маневр. Что до моей сплюшки Улисса, то я никак не мог определить, нравятся ли ей морские прогулки: сидит смирно, где посадили, подобрав крылья и прикрыв глаза, очень похожая на резное изображение какого-то грозного восточного божества. Голубь Квилп, сын другого моего голубя, Квазимодо, обожал лодочный спорт; расположившись на крохотном баке «Бутла Толстогузого», он вел себя так, будто очутился на прогулочной палубе лайнера «Куин Мэри». Прохаживается взад-вперед, потом остановится, чтобы после быстрого пируэта, выпятив зоб, исполнить концертный номер для контральто — ни дать, ни взять оперная звезда в морском путешествии. Только когда портилась погода, голубь начинал нервничать и в поисках утешения садился на колени капитану.

В этот день я задумал посетить небольшой залив, ограниченный с одной стороны крохотным островком в кольце рифов, где обитало множество интереснейших тварей. Больше всего привлекала меня изобилующая на мелководье собачка-павлин (Blennius pavo). Морская собачка — причудливая с виду рыбка с удлиненным, подчас угревидным телом длиной около десяти сантиметров. Выпученные глаза и толстые губы придают ей некоторое сходство с бегемотом. Очень красочно во время брачного периода выглядел самец: позади глаз — черное пятнышко в голубой кайме; на голове сверху, словно горбик, — тупой оранжевый гребень; темноватое тело расписано ультрамариновыми или фиолетовыми крапинами; горло — цвета морской воды, с более темными полосами. Самки в отличие от самцов были окрашены в бледный оливковый цвет с голубыми крапинами; плавники — нежно-зеленого цвета. Сейчас как раз была пора нереста, и мне очень хотелось поймать несколько этих ярко окрашенных рыбок, поместить в один из моих аквариумов и проследить брачный ритуал.