Дейв Кэрри - Спасти слона! Страница 15

— Боже мой, я отлично вижу, как они работают! Вот, в середине, переносное бюро, а рядом два больших контейнера, вроде тех, что мы видели в порту. — Он слегка поменял позу. — Там полно мешков, сваленных кучей на полу. Они чем-то набиты. Интересно чем. А посмотри-ка сам!

Клайв сдвинулся в сторону, чтобы дать мне возможность взглянуть в отверстие. Теперь я точно видел, откуда исходили звуки, похожие на звук бормашины. Вдоль всей длины цеха стояли ленточные пилы и дрели, за которыми трудились люди, обрабатывавшие материал кремового цвета. Это наверняка и была слоновая кость. Некоторые просто распиливали большие куски на меньшие. Другие, по-видимому, вырезали по кости изображения. В процессе работы от кусков кости поднимались струйки дыма.

Я записал регистрационные номера контейнеров и перевел взгляд на полные мешки, сваленные возле них на полу. Из одного из них высовывалось нечто длинное, покрытое грязью, кривое, острое, вроде рога.

— Эти мешки, — хрипло прошептал я Клайву, — полны бивней. И таких мешков тут, по всей видимости, сотни.

Объем поражал воображение. Я подсчитал, что только перед нашими глазами находилось, по крайней мере, две тысячи бивней, упакованных в эти мешки.

Китайская музыка по-прежнему завывала, смешиваясь с воем инструментов. Клайв и я по очереди просовывали в отверстие объективы наших камер — для получения полной картины мы снимали как на кино-, так и на фотопленку. Менее чем в сорока футах от нас двое рабочих, сидя на круглых металлических табуретках за складным столиком, считали маленькие костяные цилиндры и упаковывали их по сотне в полиэтиленовые пакеты. По их размерам — около четырех дюймов в длину, полдюйма в диаметре — я догадался, что это и есть те самые печати ханко, которые пользуются таким спросом у японцев.

Я сделал ряд снимков вышеупомянутых сцен, равно как и мешков с бивнями. Но края отверстия не позволяли мне как следует разглядеть резчиков. Некоторые из них работали прямо под нами, разрезая цельные бивни на неровные сегменты ленточными пилами; я безуспешно пытался заснять их и в конце концов решил отбросить осторожность к черту.

— Я сейчас встану, — предупредил я Клайва, — если увидишь, что кто-то смотрит, подай мне знак.

Мы по очереди высовывались из коробки и довершали наши съемки операций на фабрике.

— Пожалуй, досниму последние кадры, — сказал, наконец, Клайв.

В это время я вел наблюдение в отверстие и заметил, что один из резчиков с противоположного конца цеха уставил свой взор на коробку. Мгновение спустя он бросил работу и встал.

— Клайв! — шепнул я. — По-моему, вон тот парень нас засек.

Клайв тут же присел ко мне, и мы оба стали всматриваться в отверстие. Резчик шел к переносному кабинету.

— Сейчас еще настучит Пуну, что кто-то снимает фабрику, — тихо сказал Клайв.

Мы напряженно ждали, что резчик вернется на свое место, но он не возвращался. Жара в коробке становилась немыслимой. Мы так взмокли, что, казалось, от нашего пота размок и картон под ногами. Пора было сматывать удочки.

Эллан

«Пять-десять минут», о которых я просил, тянулись все сорок, и вся моя фантазия, чем заговаривать зубы Бабу, была исчерпана. Да и Бабу, кажется, дошел до ручки от моих все более глупых вопросов и покинул цех упаковки ящиков, чтобы посмотреть, как там съемочная группа. Я, естественно, за ним. Как только я вошел, створка двери отодвинулась, и в цех ворвался солнечный свет. В дверях стояли два китайца, взиравшие на нас; их силуэты четко выделялись на освещенном фоне. Мой пульс участился. Бабу не заметил вошедших — он успел исчезнуть за полками, направившись к автопогрузчику. К счастью, с той точки, где стояли китайцы, коробка не была видна: ее скрывали ряды полок. Впрочем, китайцы не сделали больше ни шагу вперед, и я счел, что самое правильное — не обращать на них внимания. Сохраняя, как я надеялся, внешнее спокойствие, я поплелся за Бабу и пронаблюдал, как вилка погрузчика с коробкой опустилась вниз.

Но на душе у меня было неспокойно. Те двое наверняка были с косторезной фабрики. Зачем они приходили? Видели ли они двоих снимавших? Или приходили просто так?

Клайв и Дейв выкарабкались из коробки. По их лицам градом катил пот. Их спецовки, казалось, изменили цвет — до того они взмокли. Наконец-то вся наша семья была в сборе и все дружно побрели в направлении выхода. Китайцев и след простыл.

Пока Дейв и Клайв с усилием снимали с себя взмокшие спецовки, я скользнул назад в контору менеджера. Неприятная мысль внезапно поразила меня. На карточке «Фильм-Лондон», которую я ему дал, значился мой лондонский домашний адрес. К моему облегчению, она по-прежнему лежала на рабочем столе. Я быстренько цапнул ее и сунул в карман.

Расшаркавшись в благодарностях перед Бабу и его коллегой, мы погрузили киноаппаратуру в машину.

— Поедем отсюда к чертовой матери, — сказал Клайв.

Дейв не заставил себя упрашивать: завел мотор, и мы на полном газу понеслись к выезду из Свободной зоны. Я напряженно смотрел в зеркало заднего обзора, как будто ждал, что те два китайца бросятся за нами в погоню. Клайв тоже не отрывал глаз от заднего стекла. Но все было тихо.

Несколько минут спустя мы проскочили незамеченными через контрольно-пропускной пункт и, когда стало ясно, что за нами никто не гонится, вздохнули с облегчением.

— Чисто ушли, — сказал я.

Дейв сиял от радости.

— Ура! Есть! Мы засняли тайные фабрики Пуна!

На следующий день мы вернулись в Лондон. Перед отъездом мы из предосторожности пересняли все наши документы: записи в блокнотах, разрешения на съемки, планы местонахождения корпуса 65-А в Джебель-Али, равно как и все визитные карточки, полученные от лиц, с кем мы имели встречи. Мы послали копии по трем различным адресам в Англии. Так, на всякий случай.

Вернувшись в Лондон, я испытал такое чувство облегчения, какого не испытывал никогда прежде, даже полностью закончив расследование. Нас всех изумило, как долго раскручивается эта нить. Аура, окутавшая мрачный мир наживающихся на слоновой кости дельцов, оставила тяжелейшее впечатление. Меня терзала неприятная мысль, что мой домашний адрес, значащийся на карточке «Фильм-Лондон», которую я роздал разным людям в Дубае, может попасть в руки моих противников. В течение нескольких недель я с опаской оглядывал чужие машины, парковавшиеся близ моего дома, и косился на каждого китайца, проходившего по улице. Видно, мы глубоко проникли в мир контрабандистов слоновой кости, но пути к отступлению были отрезаны и надо было быть готовыми к малоприятному факту, что в ответ они возьмутся за нас.