Алан Кэйу - Бишу-ягуар Страница 15

Потом вода поглотила их.

Толстый стержневой корень, годами прораставший под скалу, со зловещим скрежетом оборвался, и древнее дерево рухнуло в поток. Где-то среди ветвей, глубоко под водой, Бишу отчаянно сражалась за свою жизнь. Воздух лишь наполовину заполнял легкие, а все тело разрывалось от невыносимой боли; от давления воды раскалывалась голова – Бишу хотелось завизжать от страха и боли. Она бешено вертелась, пытаясь освободиться из объятий спутанных ветвей, которые подобно щупальцам душили ее и утаскивали под воду.

Бишу удалось вырваться, но дерево резко перевернулось, и когда Бишу вынырнула, то оказалась уже на самом краю водопада, над разверзшейся бездной, готовой поглотить ее.

Казалось, она провисела там целую вечность, прежде чем начала падать, рассекая лапами воздух. Бишу услышала отчаянный вопль и поняла, что он вырвался из ее горла

Потом она ударилась.

Остатки воздуха вышибло из ослабевших легких, и Бишу, перевертываясь, увлекаемая водоворотом, начала тонуть в зеленой воде, чувствуя, что внутри все обрывается. Глаза были открыты, но она ничего не видела. Она ударилась о дно, и острые камни впились в затылок; потом поток выбросил ее на поверхность, и Бишу, инстинктивно успев открыть рот, заглотнула огромную порцию спасительного воздуха. Невероятно, но она была еще жива. Тело онемело и не слушалось.

Ее опять швырнуло на спину, и в легкие ворвалась вода. Перед затуманенным взором мелькнули деревья. Бишу попыталась поплыть к ним, но водоворот подхватил ее и закружил волчком. Она свернулась в клубок, зарыв голову в живот, но вода сама вырвала ее из своего плена – мощный поток подхватил Бишу и, вертя, как- пушинку, бросил к берегу… И вот она уже ощутила под собой мягкий ил, и всякое движение прекратилось.

Долгое время Бишу лежала не шевелясь, не в силах заставить себя отползти в какое-нибудь укрытие. Когда она на мгновение подняла непослушную голову, все вокруг – илистый берег, деревья и кусты, желтые, алые и пурпурные огоньки орхидей и стреляющая боль в голове – слилось в мелькающий калейдоскоп.

Боль взорвалась внутри, и Бишу, не в силах дальше сдерживаться, жалобно заскулила и впала в забытье.

Высоко в ветвях сгрудилась стайка обезьян. Они разглядывали Бишу и возбужденно вопили. Один детеныш, нескольких недель от роду, жалобно хныкал. Бишу лежала, глубоко погрузившись в шоколадный ил – безжизненная, словно буровато-желтый комок спутанной мокрой шкуры. Рев бурлящей воды и грохот водопада были ей не слышны.

Глава 9

Он поклялся, что отыщет следы, и он отыскал их.

Урубелава был уверен, что один из таинственных богов, которым он изредка молился, помог ему найти следы. Сейчас, стоя по колено в черном иле, индеец перетаскивал громоздкий, но, несмотря на это, легкий плот через пороги, где стремительное течение грозило вырвать из рук и унести утлое сооружение. Урубелава знал, что впереди, ниже по течению, находится водопад, поэтому хотел заранее переместить плот на более спокойную воду.

При помощи грубого весла, которое выстругал своим мачете, Урубелава осторожно вел плот возле самого берега, где густой ил и водоросли замедляли скорость течения. Время от времени плот застревал в иле или на мелководье, и Урубелава с трудом удерживался, в то время как вода стремилась вырвать бальсовые бревна у него из-под ног.

Индеец срезал длинную лиану и бросил дочери, чтобы та привязала лиану к одной из низко нависавших над водой ветвей. Теперь плот медленно, по нескольку ярдов спускался по направлению к узкой протоке, которая отшнуровывалась от реки вблизи того места, где вода устремлялась в пропасть (в пропасти – индейцу это было точно известно – обитали лесные дьяволы).

Внезапно девочка остановилась, опустила толстенную лиану и, стоя по пояс в илистой воде, уставилась на берег. Высохшее, но все еще ярко раскрашенное крылышко погибшей птички висело подобно раскрытому вееру, зацепившись за пучок зеленовато-желтых лиан, свешивавшихся до самой воды с высоченного эвкалипта. Урубелава считал, что он ублажает злых духов приятным ароматом. Вот и сейчас он решил, что Марика, заметив эвкалипты, подумала, не стоит ли разжечь костер, чтобы духи помогли найти ягуара. Но девочка смотрела не на стройные деревья и даже не на яркие перья, которые в любое другое время обрадовали и восхитили бы ее.

В следующий миг Марика обернулась к отцу и тут же поспешно, почти виновато отвела взгляд в сторону.

– Что там, дочка? Эвкалипт? Я вижу его! – крикнул Урубелава.

Девочка не ответила, и в том, как она пыталась не смотреть на отца, было что-то неестественное, словно она старалась солгать.

Урубелава подождал, пока Марика обвязала лиану вокруг корня мангрового дерева, и пустил плот по течению. Потом, вместо того чтобы последовать за дергавшимся из стороны в сторону на конце лианы плотом, решительно направился к раскрашенным перьям. Течение было сильным, и индеец с трудом рассекал широкой грудью мутную воду. Добравшись до берега, он увидел их…

По илистому берегу вела цепочка глубоких, четко очерченных следов. Их было шесть, семь, восемь – больше, чем он мог сосчитать… Индеец сразу заметил, что одна передняя лапа едва касалась земли, а следы располагались неравномерно, как будто животное хромало. Он тихо промолвил:

– Это мой ягуар.

В лесу обитали тысячи ягуаров, но этот отличался от остальных для наметанного взгляда индейца, как один человек от другого.

Урубелава взглянул на дочь. Девочка опустилась на землю и сидела сгорбившись, удрученная, не решаясь посмотреть на отца, что опечалило Урубелаву несравненно больше, чем ложь ее молчания.

На какой-то миг он подумал, что должен ударить ее разок, не слишком сильно. Потом решил этого не делать и, несмотря на то что был очень разгневан, спокойно спросил:

– Неужели животное тебе дороже собственного отца?

Девочка заплакала, но Урубелава не знал, отчего она плакала: осознав свою вину или жалея «бедное создание». Он сказал:

– Вставай. Мы пойдем по следам.

Марика медленно поднялась на ноги, взглянула на плот и спросила:

– Мне снова тянуть лиану?

Урубелава отрицательно помотал головой и ответил:

– Нам больше не нужен плот.

– Нельзя оставлять его здесь.

– Я знаю, – сказал Урубелава. – Ведь если плот обнаружат десатитос…

Он спрыгнул в воду и одним ударом мачете обрубил лиану. Течение подхватило плот и понесло к водопаду. Урубелава расхохотался, глядя, как плот, на постройку которого у него ушло два дня, налетев на скалу, встал на дыбы, взлетел в воздух и славно завис на мгновение, прежде чем рухнул вниз и раскололся. Индеец показал пальцем на рассыпавшиеся бревна и громко крикнул, перекрывая рев водопада: