Меч-птица - Нэнси Йи Фан Страница 15

Почувствовав, что что-то не так, капитан послал ворона проверить охранников. Мгновение спустя ворон прокаркал:

«Охранники связаны и без сознания.»

— «Они — рабы!» — слова застряли у капитана в горле. Он бросился прочь, чтобы проверить помещение для рабов.

Слизеклюв ворвался в затхлое, вонючее место и споткнулся обо что-то мягкое у входа. Это было тело охранника комплекса. В ужасе он встал и огляделся. Казалось, там были комочки и тени в форме птиц, но что-то было не совсем правильно. Было тихо. Слишком тихо. «Давайте, сони! Вставайте и следуйте за мной!» — ответов не было, только эхо. Слизеклюв сорвал простыню с кровати птицы-рабыни, обнажив сделанный из тростника манекен. Он взвыл от ярости. Жукоглаза, погонщика рабов, нигде поблизости не было.

— Солдаты! — приказал Слизеклюв. — Используйте свой опыт и найдите этих рабов! Если вы их не поймаете, я сделаю из вас сапоги! Быстро! Ищите их! Вы, ничтожные куски пернатых шаров!

Солдаты бросились в разные стороны, исследуя тени и прислушиваясь к шорохам.

Слизеклюв быстро почистил и высушил свои крылья. Затем он возглавил отряд и пролетел некоторое расстояние, прежде чем приземлиться и провести расследование. Одна из его ворон, прищурившись, заметила какие-то движущиеся фигуры невдалеке.

— Что это? — спросил другой солдат, держа в когтях фонарь. Увидев быстро удаляющиеся фигуры, Слизеклюв бросился на них. — Быстро! Поймайте сбежавших рабов!

Когда Скользун услышал грохот и крики преследующих его солдат, он быстро принял решение.

— Я буду арьергардом, — сказал Скользун Милтину. — Ты ведешь. Никаких «если» и «но». Иди! Прятаться теперь ничего не значит!

Птицы-рабы летели так быстро, как только могли. Стрелы просвистели у них над ушами. Несколько несчастных птиц были сбиты и упали на землю.

Слизеклюв крикнул своим птицам:

— Солдаты! Летите на другой конец и окружите рабов! Убедитесь, что никто не сбежит, или я спущу с вас шкуры и отправлю вас всех в Небесную Страну!

Солдаты быстро подчинились, заполнив небо. В мгновение ока воздух пронзили крики, когда рабы были пойманы.

Милтин почувствовал острую боль в плече и рухнул на землю. Он поморщился. Из него торчало древко стрелы. Через шок от ранения, при тусклом свете луны малиновка заметила заросли густых, высоких кустов. Он посмотрел направо и налево. Никто не обращал на него внимания. Бесшумный, как тень, он исчез за кустами и притаился там, выжидая. Он прижал окровавленный коготь к ране, слегка задыхаясь. Позади себя Милтин слышал навязчивые крики других рабов. Он на мгновение закрыл глаза, делая большие вдохи. Хотя Милтин жаждал сражаться бок о бок с другими рабами, его инстинкты подсказывали ему оставаться на месте, поскольку он знал, что может спасти их, только найдя племя Эски. Постепенно крики и шумы стихли; только тогда Милтин открыл глаза. Ночь теперь была безмолвной; сверчки больше не пели. Тишину нарушало только затрудненное дыхание Милтина. Он ощупал свою кровавую рану. Я не могу здесь оставаться, это небезопасно! Милтин обхватил стрелу когтем и вытащил ее. Он глубоко вздохнул и попытался взлететь еще раз. Но раненое плечо подвело его, и он снова упал. Боль усилилась. Он заставил себя встать и, пошатываясь, побрел на север. Кровь текла по его боку густыми струйками, поэтому он схватил клювом лист щавеля и прижал его к плечу. Он не знал, как долго спотыкался, и боль усиливалась с каждым шагом. Кровь пульсировала в его голове, почти разрывая мозг на куски. Мысли вихрем проносились внутри. Скользун и Тилосс… Эска и ее племя… Мрачная Крепость… мир… свобода…

Внезапно Милтин споткнулся о камень и упал лицом вниз. Он не потрудился встать, просто лежал в грязи с закрытыми глазами. О, он устал. О, его раненое плечо болело. Хотя его ноги все еще бешено дрыгались, как будто он бежал, его усилия были напрасны. Кровь покрывала его правое плечо и часть правого крыла и теперь засохла слоями. Несмотря на усталость, он снова попытался подняться. Боль была слишком сильной; слезы брызнули из его глаз, когда он попытался. Тяжело дыша, он немного приподнял голову. Вдалеке он мог разглядеть что-то вроде лагеря. Он устал. Так устал. Тьма начала завладевать разумом Милтина. «Свобода!» — это было последнее слово, которое он хотел выкрикнуть, как раз перед тем, как потерять сознание.

Мы отправляемся на вершину горы,

Того, что ждет нас впереди, мы не боимся.

Никакие препятствия не заставят нас остановиться,

пока мы не достигнем столь дорогой нам земли.

Пусть ветер под нашими крыльями

Будет спокоен и справедлив в этом путешествии!

ИЗ ДНЕВНИКА КРЫЛАТОГО В СТАРОМ ПИСАНИИ.

Глава 14. Камень Листодрева

Милтин со слабым стоном открыл глаза. Он услышал голос: «Милтин!» Он слабо улыбнулся, узнав чье-то лицо. — Эска, — сумел прошептать он. Его вопросительный взгляд подтолкнул ее к объяснению.

Она указала на далекое место сквозь ветви.

— Мое племя нашло тебя недалеко от северо-западного берега Серебряного ручья, без сознания. Нам удалось доставить вас сюда и вызвать целительницу. Я ожидаю, что он прибудет с минуты на минуту. Хм… раз уж ты сбежал, без сомнения, от этого ястреба снова будут неприятности.

Милтин позволил информации проникнуть в его мозг. Он немедленно сел, несмотря на раненое плечо.

— Я должен идти немедля! — заявил он. Целительница и Гленаг пришли как раз в этот момент. Они странно посмотрели на малиновку.

— Куда тебе нужно пойти? — спросила Эска, думая, что Милтин слегка сошел с ума. Милтин несколько раз моргнул, протер глаза и вздохнул.

— Домой, к Островодным, конечно же. Я обязан! Красный камень…

— Какой камень? Зачем? Милтин ссутулился, но его глаза сияли ярче, чем когда-либо. Казалось, они ничего не видели, но в то же время видели все.

— Я обязан… мои друзья-рабы — им нужен он… но знает ли ваше племя… Я должен! Красный Листодрев! Позволь мне отвести тебя за драгоценным камнем и позвать Меч-птицу! Милтин сделал паузу и тяжело дышал, с трудом произнося слова. Его голос понизился до шепота. — Позови его! Пусть Меч-птица прилетит! С этими словами малиновка в изнеможении рухнула обратно в свою постель. Эска на мгновение замолчала, а затем в замешательстве повернулась к старшему, Гленагу. Старая голубая сойка впала в духовный транс. Его глаза заблестели, когда он пробормотал:

— Драгоценный камень Листодрев! Ценная