Как любить животных в мире, который создал человек - Генри Манс Страница 17

использованием органов животных был снят в США, Австралии, Новой Зеландии и некоторых других странах. Ученые теперь пытаются пересадить от свиней человеку печень, легкие, почки и даже клетки мозга. Группа ученых из Мэрилендского университета пересадила сердце бабуинам, и они прожили больше года. Здесь есть свои этические и практические нюансы, но в принципе это можно оправдать, если вы, как и я, исходите из того, что человеческая жизнь важнее жизни свиньи.

Тем не менее осторожный, вдумчивый обмен одной жизни на другую и бездумное, массовое современное животноводство – это не одно и то же. В Великобритании забивают одиннадцать миллионов свиней в год, в Японии – шестнадцать, в Германии – пятьдесят семь. В США забивают целых сто двадцать пять миллионов свиней. Причем бойням разрешено убивать до тысячи ста шести голов в час – одну каждые три секунды. И даже этот лимит администрация Трампа предложила убрать, чтобы компании сэкономили средства. В США в год убивают тридцать три миллиона коров – в четыре раза больше, чем в Великобритании, Японии и Германии, вместе взятых. В случае кур масштаб больше на порядок: миллиард в Великобритании и девять миллиардов в США в год. Когда говорят, что мясо стоит недорого, на самом деле имеется в виду, что дешево стоит жизнь.

Существует мировая тенденция: когда страна богатеет, ее жители начинают есть больше мяса. Вопрос только в том, насколько больше. Британцы в среднем съедают восемьдесят килограммов мяса в год, немцы – почти девяносто. Средний американец тем временем потребляет в год сто двадцать четыре килограмма, то есть в три раза выше среднемирового показателя. Даже Япония, где традиционно едят рыбу, за последние сорок лет удвоила потребление мяса на душу населения – император Мэйдзи, наверное, был бы очень рад. Чтобы удовлетворить такой спрос, создана система, которая позволяет «обрабатывать» животных миллиардами.

Поскольку мы прячем эти убийства, а бойни по престижу находятся внизу списка вакансий, злоупотреблений не избежать. На YouTube можно найти клипы, где британские овцы застревают на конвейерной ленте, которая несет их к смерти, а свиней бьют металлическими воротами. Можно увидеть, как бельгийских коров гонят палками, а они скользят по металлическим механизмам и, кажется, пытаются убежать из замкнутого пространства. Если подобные вещи происходят на планете, где животных любят, не хотел бы я увидеть планету, где животных ненавидят.

Не одну неделю после работы на Forge Farm Meats я ловил себя на том, что в ресторанах и в гостях у друзей качаю головой из-за контраста между беспечностью скотобойни и утонченностью застольных ритуалов. Я осознал, что сумел выдержать это испытание, потому что относился к нему как к военным действиям и сосредоточился на выживании. Однако войны оправданны только тогда, когда они необходимы, когда есть некая высшая цель. В чем высшая цель всей этой крови, визга и испытания человеческой психики? Вместо того чтобы спрашивать людей, почему они вегетарианцы, не стоит ли спросить, ради какой высшей цели требуется есть мясо?

Некоторые мясоеды заявляют, что животных надо есть ради них самих. В конце концов, если бы свиней, коров и кур не убивали, их и не разводили бы, и, следовательно, мы не лишили бы их жизни. Может быть, неестественная смерть – просто цена, которую они платят за существование? Разве не было бы хуже, если бы этих животных вообще не было на свете? Такие вопросы заставляют меня вспомнить место почти столь же жестокое и бесконечное, как мои смены на Forge Farm Meats, – университетские консультации по философии. Но не буду вдаваться в долгие философские дебаты. Мой ответ таков: у нас нет обязанности вызывать появление новых животных. Животные, которых нет сегодня, не имеют и интереса существовать завтра. Если бы имели, у нас была бы обязанность создавать в этом мире как можно больше животных – и на чем тогда надо было бы остановиться? Заполонить все поля максимальным числом коров и баранов? В этом случае следует предположить, что нерожденные люди еще сильнее заинтересованы в своем существовании. Может быть, мы все обязаны иметь больше детей? Утверждение, что мы поедаем животных ради них самих, не менее ханжеское, чем заявления педагогов, будто бы телесные наказания вредят им больше, чем детям.

И уж тем более мы не обязаны обеспечивать появление новых животных, если у них не будет хорошей жизни. Естественные условия не может предоставить ни одна ферма, да и понятие естественности в случае одомашненных животных не имеет смысла. Вопрос в том, может ли ферма удовлетворить инстинкты, которые появились у животного в ходе эволюции. Дикие кабаны склонны передвигаться небольшими группами, а старшие самцы у них – одиночки. В США же три четверти свиней выращивают на агропредприятиях с как минимум пятью тысячами других свиней.

Развитие промышленных свиноферм, особенно в Айове и Миннесоте, примечательно. В 1992 году такое учреждение в США «отгружало» в среднем девятьсот сорок пять свиней в год, к 2009 году – более восьми тысяч трехсот. При такой интенсивности производства животных лишают пространства, а зачастую и солнечного света. Их окружает металл. Вести естественную жизнь и общаться они просто не могут. Многих свиней вынуждают жить на решетчатом металлическом полу: они не могут рыться в земле и именно из-за этого, видимо, часто кусают друг друга за хвосты, причиняя боль и вызывая инфекции. Чтобы справиться с этим явлением, хвосты поросятам часто купируют – операцию проводят без анестезии и в ущерб их дальнейшему благополучию. В Евросоюзе в 2008 году распорядились прекратить рутинную ампутацию хвостов и обязали фермеров обогатить обстановку, в которой живут свиньи. Прошли годы. Удаление хвостов остается обычным делом в большинстве стран Евросоюза, а на обогащении среды очень многие экономят. В Дании и Германии, успешно экспортирующих свинину, свиней содержат в еще худших условиях, чем в Великобритании и Швеции: пренебрежение животными оказывается выигрышной торговой стратегией. Купирование хвостов остается законным и в США. Фермеры отстаивают его как единственный способ не дать свиньям кусать друг друга, хотя было показано, что добавление соломы не менее эффективно. Болезненная операция просто дешевле, ведь лишние страдания животных ничего не стоят.

Популярной операцией является и кастрация. Дело в так называемом «запахе хряка»: у свиней мясо мужских особей имеет неприятный привкус. На некоторых фермах проблему решают отбраковкой молодых поросят, однако для приготовления прошутто животное должно быть старше девяти месяцев и уже достичь половой зрелости. Если вы когда-нибудь ели пармскую ветчину из самца свиньи, он прошел кастрацию – вероятно, с применением обезболивающих, но без анестезии. Страны Евросоюза движутся к введению обязательной