Джон Грогэн - Марли и мы Страница 18

Я попытался надеть цепочку на Марли, но он заметил и ухватил ее зубами. Я раскрыл его челюсти, вынул цепочку и повторил попытку. Он снова ее отобрал. Другие собаки уже сидели с надетыми поводками, все ждали только нас. Тогда я одной рукой сжал его морду, а другой попытался набросить цепь-лассо ему на шею. Марли попятился назад, стараясь освободить пасть и атаковать таинственную спиралевидную серебряную змею. Наконец я затянул поводок у него на шее, и он свалился на землю, побежденный, щелкая зубами, поднял лапы в воздух и завертел головой из стороны в сторону, пока ему не удалось вновь прибрать к зубам цепочку. Я посмотрел на мисс Строгий Взгляд.

– Ему понравилась цепь, – пояснил я.

Как мне было велено, я поднял Марли на лапы и вытащил поводок из его зубов. Потом по указанию инструктора я прижал к земле его зад, таким образом посадив пса, и встал рядом так, чтобы моя левая нога касалась его правого плеча. На счет три я должен был сказать: «Марли, рядом!» и пойти вперед с левой – и ни в коем случае не с правой – ноги. Если он начинал отклоняться от выбранного курса, то незначительные коррективы в виде быстрых рывков поводка возвращали его на нужное место.

– Группа, на счет три, – объявила мисс Строгий Взгляд. Марли дрожал от возбуждения. Блестящий незнакомый объект на шее довел его до того, что из пасти закапала пена.

– Раз… Два… Три!

– Марли, рядом, – скомандовал я. Однако, едва я сделал первый шаг, пес полетел вперед, как истребитель с авианосца. Я с силой дернул поводок, и он жутко поперхнулся, будто ему перекрыли дыхательные пути. На мгновение он отошел назад, но как только поводок ослаб, моментный шок остался позади, став частью истории в крохотном отделе его мозга, где хранилась информация об уроках жизни. Он снова сделал выпад вперед, я дернул поводок назад, и он снова чуть не задохнулся. Так мы бегали по всей автостоянке: Марли тянул вперед, я – назад, каждый раз все с большей силой. Он кашлял и пыхтел, я ворчал и потел.

– Ну укротите же своего пса! – заорала мисс Строгий Взгляд. Да, я старался изо всех сил, но урок не укладывался в голове Марли, и мне казалось, он скорее задушит себя, чем поймет что к чему. Тем временем остальные собаки гордо прогуливались возле своих хозяев, реагируя на «незначительные коррективы», как и обещала мисс Строгий Взгляд.

– Ради бога, Марли, – шепнул ему я. – На карту поставлена честь нашей семьи.

Инструктор выстроила группу и позволила нам попробовать еще раз. Марли с выпученными глазами, задыхаясь и пошатываясь, повторил предыдущее упражнение. На противоположном конце площадки мисс Строгий Взгляд объясняла группе, как не надо заниматься с собакой, приводя в пример нас с Марли.

– Вот, – нетерпеливо сказала она, вытягивая руку. – Дайте, я покажу.

Я передал ей поводок. Она эффектно оттащила Марли на исходную позицию и приказала сесть, немного затянув поводок. Конечно, по закону подлости он сел, преданно глядя на нее. Черт.

Слегка дернув за поводок, мисс Строгий Взгляд пошла с Марли. Но он почти мгновенно понесся на полной скорости вперед, словно участвовал в гонках собачьих упряжек. Инструктор настойчиво вносила «коррективы», мешая ему бегать; Марли останавливался, хрипел, а потом снова бросался вперед. Он словно собирался вывихнуть ей руку. Мне бы следовало стыдиться, но я испытал особое чувство удовлетворения, граничащее с мстительностью. Она не смогла добиться большего, чем я. Мои сокурсники хихикали, а я гордился и злорадствовал. Смотрите, мой пес ведет себя ужасно с кем угодно, не только со мной!

Теперь, когда в дураках был не я, стоило признать, что все это выглядело уморительно. Парочка, дойдя до границы автостоянки, развернулась и направилась обратно в том же «вперед-назад» ритме. Оба были на грани приступа: мисс Строгий Взгляд кипела от гнева, а Марли просто не знал, как выразить свою радость. Наставница в бешенстве дергала поводок, а Марли с пеной у рта тянул еще сильнее, открыто наслаждаясь игрой – перетягиванием каната, которую его попросил показать новый тренер. А когда он увидел меня, то окончательно разбушевался. После сверхъестественного выброса адреналина он рванулся ко мне, таща за собой мисс Строгий Взгляд, и той пришлось развить спринтерскую скорость, чтобы удержаться на ногах. Марли не останавливался до тех пор, пока не врезался в меня с присущей ему joie de vivre.[1] Мисс Строгий Взгляд стрельнула в меня взглядом, который ясно давал понять, что я пересек какую-то невидимую запретную черту и возврата назад уже не будет. Марли сделал посмешищем все ее учение о собаках и дисциплине, он публично унизил ее. Она передала поводок мне и, будто бы этого прискорбного незначительного эпизода никогда не было в ее жизни, повернулась к группе со словами: «Итак, на счет три…»

Когда урок закончился, она попросила меня на минутку задержаться. Мы с Марли молча ждали, пока она терпеливо ответит на все вопросы наших сокурсников. Когда мы остались одни, мисс Строгий Взгляд повернулась ко мне и произнесла неожиданно примирительным тоном:

– Мне кажется, ваш пес еще слишком мал для системной дрессировки.

– От него проблемы, да? – робко спросил я. Теперь я даже в какой-то степени сочувствовал ей, ибо благодаря Марли мы оба были унижены.

– Он просто не готов, – объяснила она. – Ему надо подрасти. Меня неожиданно осенило, на что она намекает.

– Вы, что, хотите сказать…

– Он отвлекает других собак.

– … что вы…

– Он слишком возбудимый.

– … выгоняете нас с курса?

– Вы можете вернуться через шесть-восемь месяцев.

– Так вы нас выгоняете?

– Я с радостью верну вам деньги.

– Вы выгоняете нас?

– Да, – наконец отчеканила она. – Я вас отчисляю.

В качестве ответной реплики Марли поднял лапу и выпустил напористую струю в нескольких сантиметрах от ноги своего любимого инструктора.

Иногда, чтобы взяться за дело засучив рукава, нужно просто разозлиться. И мисс Строгий Взгляд по-настоящему меня разозлила. Я был хозяином красивого чистокровного лабрадора, представителя благородной породы. Эти умнейшие собаки издавна служили поводырями слепых, спасали жертв катастроф, помогали охотникам и доставали рыбу из океанской пучины. Как она посмела исключить его после двух уроков? Да, он был чересчур энергичным, но он руководствовался исключительно добрыми намерениями! Я решил доказать этому напыщенному ничтожеству, что Великолепный Марли Черчилльский, собственность Грогэнов не пасует перед трудностями. Мы еще встретимся на выставке в Вестминстере.

На следующее утро я первым делом вывел Марли на задний двор.