Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн Страница 19

Тогда он перешел на новое место, дождался второй пчелы, перешел опять, выследил третью и т. д. Таким образом он медленно, но верно шел к цели.

Пчелы сами указали ему дорогу. Для такой охоты надо запастись терпением».

Рассказ относится к 1906 году, но поиск пчелиных гнезд и сейчас производится во всем мире так же. Впрочем, известны и усовершенствования этого способа.

У некоторых индейских племен в Северной Америке охотники, чтобы выследить пчелиное гнездо, берут плоский камень и насыпают на него широкое кольцо из ярко-белого, хорошо истолченного мела. В центре кольца на камень намазывают мед.

Получается настоящая кормушка-приманка, да еще с хорошо различимыми приметами, по которым сборщицы могут ориентироваться. Пчелы прилетают к камню на запах меда и принимаются сосать приманку. При этом они густо опуд-риваются мелом, так что за ними легче наблюдать, пока они летят.

Интересные подробности на этот счет сообщаются в романах Фенимора Купера.

Охотники выслеживают пчел не только на цветущих деревьях, кустарниках, разнотравье или на медовых приманках, но и на водопое.

Пока прилетевшая сюда пчела берет воду, ей тихонько повязывают одну из задних ножек легкой шерстинкой, по возможности достаточно длинной, чтобы за полетом меченной таким образом пчелы можно было проследить даже в пасмурный день. В солнечную погоду летящие пчелы хорошо видны по отблеску крыльев в освещенных просветах между деревьями.

Гнезда можно выслеживать также и зимой.

Обнаружив на снегу следы барсука, ведущие к дуплу, охотник ставит на стежке капкан. В капкан может попасться и колонок. Если он лакомился медом, его нетрудно опознать: мех — с изъянами, усы — короткие, мордочка — в волдырях. Если к тому же на снегу вокруг дерева разбросаны трупы пчел, можно не сомневаться, что в дупле — мед.

Найдя гнездо, охотник ставит на самом видном месте дерева свою метку — «знамя» — в знак того, что и пчелы и мед остаются его добычей.

У многих восточных и южных народов охота на пчел связана с любопытными обычаями и обрядами. В Индии, например, весело празднуется живописный карнавал, приуроченный к открытию сезона охоты на пчел, приносятся жертвоприношения, которые призваны умилостивить пчел, чтобы они меньше и не так больно жалили охотника. Напомним, что все виды пчел, распространенные в Индии, жалят еще сильнее, чем европейские.

В Африке во многих местах, даже там, где теперь развивается культурное пчеловодство, и поныне довольно распространена охота на диких пчел. Гнезда их встречаются здесь в земле, в трещинах неприступных скал в горах, где они укрыты от человека и барсука, в пещерах, в дуплах деревьев и особенно часто в дуплах таких больших деревьев, как баобаб.

Но проследить в густом лесу среди деревьев полет пчелы к гнезду не просто, так как пчела летит по прямой и довольно быстро; человек даже по ровному месту не всегда за ней поспевает. Вот почему особенно ценна помощь, которую оказывает охотникам за пчелами в странах африканского континента одна местная птица — дальний родич нашего зеленого дятла. Нисколько не замечательная ни оперением, ни пением, она довольно широко известна под названием «медовед» или «медовая кукушка» (оба эти названия неверны по существу, так как птица как раз меда-то и не ест, и даже терпеть его не может). Зато весьма точны такие ее названия, как «медовод» или «пчелокомпас», а по-ученому — «индикатор», что значит «указчик».

Известно двенадцать видов этой птицы (десять из них обитают в Африке и только два — в Южной Азии).

Эта птица не собирается в стаи, живет в одиночку и, подобно нашей кукушке, откладывает яйца в гнезда других птиц, которые и воспитывают подкидышей. Летные повадки «индикатора» ловко используются африканскими охотниками за медом.

Черношеий «индикатор», обнаруживая воздушную пчелиную дорогу, по которой сборщицы возвращаются в гнездо, принимается громко петь — трещать. В это время птица сидит обычно на нижних ветвях дерева и перебирает крыльями, демонстрируя броские — полосатые и яркие — участки оперения. Трель птицы очень характерна: она записана как «шарр-шерр-шарр». Увидев человека, «указчик» снимается с места и на небольшой высоте перелетает на другое дерево, продолжая на лету свою песню. Охотники уверяют, что «индикатор» летит оглядываясь, как бы проверяя, следует ли за ним человек.

Никакие другие птицы никогда не летят за «индикатором», так что, похоже, сигналы, зовущие охотника, подаются именно для него, как если бы птица, оказывая эту услугу, ожидала, что будет в конце концов награждена.

Охотники так и поступают. Обычаи и верования местных народов не только запрещают причинять зло «индикатору», но обязывают часть сотов оставлять нетронутыми в гнезде, найденном с ее помощью.

Если «индикатор» привел охотника не к улью на пасеке (это случается), а действительно к гнезду диких пчел, то птица сначала долго кружит вокруг дерева с дуплом, а далее терпеливо сидит где-нибудь поблизости на ветке, пока человек с дымящимся жгутом на палке пробирается к дуплу. Внутри этого жгута, обмотанного соломой и сеном, спрятан плотный комок сырых корней кустарника гугуру, который очень ценится охотниками.

Если ввести в леток пчелиного гнезда тлеющие корни гугуру, то пчелы быстро угорают и осыпаются на дно гнезда. Охотник без всякой помехи собирает свою медовую добычу. Затем он спокойно уходит, оставив птице ее долю.

Тогда-то «индикатор» принимается поедать разбросанный вокруг открытого гнезда воск и расплод.

Пчелы, усыпленные дымом гугуру, через какое-то время просыпаются и начинают собирать корм, восстанавливать соты, а матка — вновь червить как ни в чем не бывало.

Скажем в заключение еще несколько слов об охоте за пчелиными роями. Этот вид охоты, конечно, моложе охоты за медом, но тоже известен давно. В центре Африки, в лесистых районах Абиссинии, ко времени, когда приближается сезон роения, многие вывешивают на деревьях трубчатые коробы из листьев банана или пальмы. Коробы из коры деревьев, тоже с летком и ручкой, развешиваются разными народами и во многих лесных районах Азии. В лесах старых пчеловодных районов Европы по сие время к роевой поре вывешивают на деревьях соломенные ульи и колоды, выставляют на полянах сапетки и пустые корпуса с начатками сотов в рамках. Некоторые путешественники клятвенно заверяют, что сами видели в Австралии охотников, которые ловят пчел на приманку, поднимаемую на воздушном змее или шаре.

Если верить описаниям, это настоящее ужение пчел, причем не на крючок, а на привой, и не из воды, а, так сказать, из воздушного океана.