Анатолий Рождественский - На поиски динозавров в Гоби Страница 19

Итак, 8 мая наша экспедиция обосновалась в Нэмэгэ-инскои котловине, затерявшейся в песках Южной Гоби среди отрогов Гобийского Алтая. С севера котловина ограничена горами Гильбенту, Нэмэгэту и Алтан-Улой с востока на запад), а с юга — горами Хугшу-Ула, Хур-ху-Ула и их западным продолжением. С запада и с востока котловина открыта, представляя собой как бы сквозные ворота. Поэтому массы песка, развитые к западу котловины, постепенно перекочевывают сюда, передуваемые весенними бурями всегда одного направления — с запада на восток. Сила ветров в марте — мае особенно велика, достигая 9 баллов.

Нэмэгэтинская котловина имеет около 200 километров длины и около 50 километров в поперечнике, и на всем этом протяжении — сплошные пески, поросшие саксаулом. Воды почти нет. Отдельные юрты попадаются в южной и западной частях котловины, близ гор, где есть колодцы. Ближайшим населенным пунктом был Ноян-Сомон, в 120 километрах от нас. До Улан-Батора было 900 километров.

На следующий день по прибытии в Нэмэгэту все были заняты в основном окончательным устройством лагеря. Меня с Цэдэндамбой и Иамнандоржем Ефремов отправил на поиски колодца. Цэдэндамба в 1946 году нашел колодец, но теперь забыл его точное местоположение. Это и немудрено: в такой совершенно однообразной местности мимо колодца можно пройти буквально в 30–50 метрах, не заметив его. Мы долго колесили на "Козле" по разным тропинкам, которые обычно ведут к колодцам, но они терялись в сухих руслах или уходили в горы, куда нельзя было пробраться на машине. Вскоре началась снежная метель, и стекла машины покрылись льдом, так что ничего не стало видно.

Перемерзнувшие, мы вернулись в лагерь и, кое-как согревшись, снова отправились в путь. Постепенно снежная буря утихла, и небо прояснилось, но по-прежнему было еще очень холодно.

Проехав несколько километров, мы заметили на горизонте верблюдов. Это давало нам надежду, что близ них могут оказаться люди, от которых можно узнать о колодце. Приблизившись к верблюдам, мы увидели, что они стреножены. Но никаких признаков жилья не обнаруживалось, хотя было совершенно очевидно, что верблюды стреножены людьми. Правда, иногда верблюды пасутся за 15–20 километров от юрт, но тогда они не бывают стреножены. Это было несколько загадочно. Между тем солнце стало садиться, и нам пришлось возвращаться в лагерь, чтобы не быть застигнутыми ночью в поле, без всякого укрытия, еды и воды. Но легко ли было возвращаться ни с чем, когда мы знали, что в лагере из-за отсутствия воды даже не варили обед.

И вдруг совершенно неожиданно мы пересекли хорошо проторенную тропинку — ясно, что она вела к колодцу! Но в какую сторону ехать по ней? На счастье, мы повернули влево и не ошиблись: через какие-нибудь две минуты наш "Козел" с ходу чуть не влетел в колодец — он находился в маленькой ложбинке и едва был заметен.

Колодец в Гоби

Мы наполнили баки превосходной питьевой водой и поехали прямиком в лагерь. Едва мы сделали каких-нибудь 500 метров, как обнаружили в небольшом овражке палатку — майхан. Ее хозяин, старик-кочевник, и был владельцем верблюдов.

Яну Мартыновичу в этот день посчастливилось найти полный скелет громадного хищного динозавра. Это была первая весьма интересная находка. День Победы — 9 Мая — ознаменовался победами и у нас! 10 Мая в Нэмэгэту началась трудовая жизнь — раскопки и дальнейшая разведка. Небольшой отряд под командованием Я. М. Эглона отправился на "Волке" в первый маршрут на восток, в Гильбенту.

Мы ехали параллельно цепи хребтов, пересекая громадный пологий склон, тянувшийся от гор в котловину, а затем, поравнявшись с Гильбенту, направились прямо к подножию этой горы и здесь увидели первые обнажения, сложенные красноцветными песчаниками, похожими на баин-дзаковские. Кости, однако, не попадались. Вскоре мы добрались до более восточной части Гильбенту, но и здесь было не лучше. Перпендикулярно подножию тянулись длинные обрывы, сложенные теми же красными песчаниками. Лишь в одном месте Новожилов с Пресняковым нашли довольно скудные остатки динозавра, настолько плохой сохранности, что их даже нельзя было взять. По характеру фоссилизации они были очень похожи на кости динозавров из Баин-Дзака.

Здесь же я наткнулся на целое гнездо молодых скорпионов зеленоватого цвета. С помощью веточек мы запихали их в спичечную коробку, которую Эглон безбоязненно сунул к себе в карман. Вечером в юрте Новожилов, собираясь закурить, стал искать спички. На глаза ему попалась коробка, лежащая на ящике с образцами. В тот момент, когда Нестор Иванович уже открыл коробку, собираясь извлечь спичку, я предупредил его, что, может быть, эта коробка со скорпионами. Новожилов невольно швырнул на землю этот коробок, в котором, между прочим, лежали самые обыкновенные спички.

Утром Ефремов уехал в Далан-Дзадагад. Рабочие с Лукьяновой и Пресняковым отправились на раскопки хищного динозавра, найденного Яном Мартыновичем и сразу же получившего название "скелета Эглона". Вся "научная сила" отправилась на поиски новых костей. Нестор Иванович пошел в одну сторону, а мы с Яном Мартыновичем — в другую, решив сначала заглянуть на раскопку и уже после разойтись.

Кругом на сотни квадратных километров раскинулся гигантский лабиринт извилистых и глубоких каньонов. Отвесные обрывы ущелий были сложены такими же, как в Баин-Дзаке, но "немыми" (т. е. без остатков ископаемых животных) красными песчаниками, поверх которых залегали желтоватые косослоистые пески с костями динозавров. Там, где ущелья сильно ветвились, непрерывная линия обрыва нарушалась и возникали останцы порой самых причудливых форм — в виде башен, сфинксов и т. д. Макушки этих останцов, напоминавшие шапки с острым верхом, слагал костеносный горизонт. Вот на одной из таких макушек и залегал скелет найденного хищного динозавра.

Рабочие уже начали расчистку скелета. Нашему взору предстал страшный хищник мелового периода, пролежавший в своей каменной "могиле" 80 миллионов лет и наводивший некогда ужас на все живое. Длина скелета была около 10 метров. Он лежал на боку, как бы поджав под себя задние лапы и запрокинув назад голову, вернее череп. Последний был непомерно велик (более метра), представляя мощное оружие нападения, что наглядно подтверждали 20-сантиметровые зубы-кинжалы, сидевшие по краям челюстей. Такая мощь была необходима, чтобы справляться с "бронированными" анкилозаврами и не менее хорошо защищенными рогатыми динозаврами. Тело хищного динозавра представляло своего рода гигантскую треногу из могучего хвоста и двух задних лап, весьма напоминавших ноги современных крупных бегающих птиц, таких как страусы. На эту треногу, как на штатив, было "насажено" короткое туловище, оканчивавщееся впереди страшной головой. Короткие передние конечности, не достававшие даже до рта, кажутся нелепыми придатками, и их назначение до сих пор является предметом споров между палеонтологами. Таков был облик нашего нэмэгэтинского ящера. Е. А. Малеев, изучавший его, дал ему имя тарбозавр, т. е. "ящер-разбойник". Это был один из самых крупных наземных хищников за всю историю жизни на Земле, уступавший в размерах только своему родственнику — более позднему хищному динозавру — тираннозавру ("ящеру-тирану"), найденному в Северной Америке.