Дэвид Эттенборо - Живая планета Страница 19

Хищникам, охотящимся на этих вегетарианцев, приходится обшаривать в поисках добычи обширные участки леса. Рысь, крупная, одетая густым мехом кошка, патрулирует территорию площадью свыше двухсот квадратных километров. В этих холодных краях, где так важно беречь энергию, необходимо тщательно соотносить, что может принести охота и какой ценой. Если рысь кинется на зайца, но не успеет поймать его, погонявшись за ним зигзагами метров двести, она останавливается. Энергия, израсходованная на дальнейшую погоню, превысит ту, которую сулит обед из зайчатины. А вот заметно более крупная косуля — добыча, заслуживающая значительно больших усилий. Даже долгая охота должна оказаться выгодной, и рысь преследует косуль с несравненным упорством. Росомаха, хищник величиной с низенького барсука, также охотится на членов оленьего семейства. Весит она относительно мало, и ледяной наст только помогает ей бежать быстрее, тогда как олени проваливаются в сугробы, барахтаются в снегу и становятся добычей этого небольшого, но очень свирепого хищника.

Однако не приходится удивляться, что многие животные, живущие над снежным покровом в воздухе, куда более холодном, чем снег, стали великанами среди себе подобных. Глухарь — самый крупный из всех тетеревиных, лось — из всех оленей, а росомаха — из всех куньих. Больший объем тела позволяет им сохранять тепло, точно так же, как крупным горным животным. Но и разнообразие, и численность четвероногих обитателей безмолвных северных лесов невелики, и на огромных протяжениях девственную белизну снега не нарушает ни единая цепочка следов.

Это скудное сообщество деревьев и животных сохраняет примерно одинаковый характер на всем протяжении хвойных лесов. Собственно говоря, если бы вас сбросили на парашюте глухой зимой в какую-нибудь чащобу, а вы сумели бы по местным животным определить, где находитесь — в Европе, Азии или Америке, — то доказали бы, что являетесь незаурядным зоологом. Пусть великан-олень, увенчанный ветвистыми лопатками рогов, который, высокомерно выпятив отвислую нижнюю губу, поглядит на вас из-за кустов, в Европе носит одно название, а в Америке другое, но это все равно лось. Названия разные, но вид-то один! Олени помельче, откочевывающие в леса на зиму из тундры, в Северной Америке зовутся карибу, а в Европе — северными оленями, но опять-таки основная разница в том, что в Европе они более одомашнены. Росомахи охотятся в Скандинавии и в Сибири точно так же, как в Америке. Маленький гибкий хищник с длинным глянцевитым мехом, разоряющий птичьи гнезда, может быть европейской лесной куницей или же американской куницей. Правда, сложение у последней чуть более плотное и тяжелое, но заметить это может только искушенный взгляд. Ну а бородатая неясыть, весьма эффектная сова с ногами, уютно укутанными в перья, летает по северным лесам обоих континентов.

Правда, другие птицы могут послужить вам подсказкой: хотя на всем протяжении лесов водится только один вид клеста, ореховок там существует несколько видов. У американской туловище серое, а крылья черные с белыми пятнами, европейские же виды сплошь покрыты крупными крапинами. Еще лучше, если вы увидите крупную, с индюшку, птицу, общипывающую сосновую хвою. Это может быть только глухарь, и, значит, находитесь вы где-то в Евразии — в любом месте от Сибири до Скандинавии. Но если тем же занимается птица, хотя и с красными перышками над глазами, но величиной не больше курицы, то перед вами — американская дикуша, а вы, следовательно, оказались в Северной Америке.

Однако с наступлением весны облик северных лесов магически изменяется. По мере того как светлое время суток удлиняется, хвойные деревья торопливо выбрасывают новые побеги. Зимой почки были надежно укрыты от холодов и непогоды. Пленка застывшей смолы сохраняла влагу, а наружные клетки вырабатывали нечто вроде антифриза, не замерзавшего и при температуре ниже — 20°; вдобавок их защищал слой отмершей ткани. И вот теперь почки оживают, разрывая и сбрасывая зимние одеяния. Яйца насекомых, перезимовавшие внутри игл или в ходах, просверленных под корой в прошлое лето их трудолюбивыми родителями, теперь превращаются в орды прожорливых гусениц, грызущих молодую сосновую хвою.

Однако гусеницы и личинки сами тоже чья-то пища, а потому у них есть два очень разных способа защиты. Гусеницы сосновой пяденицы, чьи главные враги — птицы, имеют темно-зеленую окраску и цветом настолько сливаются с сосновой хвоей, что заметить их очень не просто. К тому же они расползаются по веткам и, отыскав одну, птица вовсе не обязательно тут же обнаружит другие. А вот гусеницы соснового пилильщика, наоборот, скапливаются в одном месте. На ветке их могут собраться тысячи. Ими питаются муравьи, которые только ждут случая схватить сочную гусеницу и утащить ее вниз по стволу в свое гнездо. На поиски гусениц муравьи отправляют особых разведчиков, которые, обнаружив многообещающее скопление, бегут назад в муравейник, оставляя за собой пахучий след, чтобы отряды рабочих муравьев могли легко найти добычу.

У гусениц соснового пилильщика нет ни могучих челюстей, ни ядовитого жала, чтобы расправиться с разведчиком, однако они располагают средством воспрепятствовать тому, чтобы он сообщил об их местонахождении. Они собирают смолу из сосновых игл, пережевывают ее и хранят в особом кармашке пищеварительного тракта, а при появлении муравья-разведчика стараются обмазать ему голову и усики этим снадобьем. Оно настолько лишает муравья способности ориентироваться, что он с трудом находит дорогу домой. К тому же гусеницы добавляют в смолу вещество, по-видимому, сходное с тем, которое выделяют муравьи как сигнал опасности. Таким образом, если рабочие муравьи наткнутся на след разведчика, он не только не побудит их идти к добыче, но, наоборот, отпугнет. И наконец, если злополучный разведчик все-таки доберется до муравейника, то будет убит своими же сородичами — исходящий от него сигнал опасности настолько силен, что его принимают за врага. А полчища гусениц соснового пилильщика продолжают грызть хвою, никем не тревожимые.

Наступает пора цветения. Женские цветки, маленькие невзрачные кисточки, чаще всего красного цвета, обычно выбрасываются на концах молодых побегов. Мужские цветки развиваются самостоятельно и вырабатывают такое количество пыльцы, что лес словно окутывается легкой желтой дымкой. Происходит оплодотворение. Но лето настолько короткое, что некоторые виды не успевают дать семена, и процесс их развития переносится на следующий год. Зато начинается он чуть ближе по ветке к стволу, где из прошлогодних завязей образуются теперь зеленые шишки. А еще ближе к стволу висят бурые трехлетние шишки, которые уже растопырили деревянистые чешуи и выбросили семена в воздух.