Неоконченное путешествие - Перси Харрисон Фосетт Страница 19

(спрос на каучук был высок) и три американца, двое из них — прожившиеся старатели, а третий — известный техасский бандит, который укрывался здесь от остального мира, где его усиленно разыскивала полиция. Остальную часть населения составляли разные таможенные чиновники и небольшое количество индейцев. Большинство жителей страдало тем или иным недугом из множества болезней, обычных во внутренних районах страны: таких, как бери-бери, эспундиа или малярия — причем страдало соразмерно тому, насколько пьянство и другие пороки подорвали здоровье.

Полковник Рамальес по случаю нашего прибытия дал банкет. Я ответил тем же. Шампанское по баснословной цене лилось как вода! В продуктах недостатка не было. Мясо было в изобилии, так как крупный скотоводческий район находился совсем рядом. Кроме того, как раз накануне большое стадо пекари переплыло через реку, спасаясь от преследующих их голодных ягуаров. Весь городок вооружился винтовками и ножами, и было убито около восьмидесяти этих странного вида, похожих на свиней животных.

На равнинах, где пасется скот, ягуары весьма распространены, и их зачастую не стреляют, а ловят с лошади при помощи лассо — это здесь любимый вид развлечения. Связанного ягуара ведут между собой два человека. Для такой охоты нужны хорошие лошади и незаурядное искусство в обращении с лассо, и в этом случае охота вовсе не так опасна, как кажется.

Ягуары иногда приручаются, если их поймали еще детенышами, и становятся совершенно безопасными домашними животными. В Рейсе, в нескольких лигах от Рурренабаке, проживал некий шутник, державший у себя большого ягуара, которому он разрешал разгуливать по дому, словно комнатной собаке. Наибольшее удовольствие доставляло ему брать своего любимца на прогулку по дороге в Рурренабаке. Здесь он дожидался путешественника, едущего верхом на муле; по его знаку ягуар выпрыгивал из кустов, и мул удирал со всех ног, сбрасывая седока. Легко представить себе ужас путника, оказавшегося лицом к лицу с ягуаром!

Мулы боятся ягуаров больше всего на свете; говорят, что лапа только что убитого ягуара, положенная в переметную суму, лучше всякой шпоры ускорит шаг упрямого животного.

Глава пятая

Каучуковый бум

Я хандрил и очень тосковал по дому. Надо же быть таким ослом — променять уютный остров Спайк на жизнь, по сравнению с которой — я уже начал понимать это — Рурренабаке могла показаться раем. Платили мне как будто неплохо, но это была иллюзия.

В Боливии я жил ничуть не лучше, чем в Англии, служа майором в артиллерийских частях, а может, и чуть хуже — ведь там мне ничего не приходилось платить за казенную квартиру. Соглашаясь на эту работу, я не представлял себе даже тех затруднений, с которыми был связан перевод моего жалованья в мой банк в Лондоне.

Не раз меня подмывало отказаться от службы в Боливии и вернуться домой. Надежда выписать жену и семью в Ла-Пас лопнула. Об этом нечего было и думать. Я не только не мог купить дом — это было почти невозможно, но и не мог снять квартиру из-за дороговизны. В то время Ла-Пас был малоподходящим местом для европейской женщины, которой во всем пришлось бы полагаться только на свои силы; к тому же и питание для детей было бы неподходящим. Существенным недостатком была также высота этого места над уровнем моря.

Даже при благоприятных условиях от Ла-Паса до Рурренабаке было две недели пути, а Риберальта, где мне предстояло проводить большую часть времени, была еще в трех неделях пути вниз по реке. Регулярного сообщения между этими пунктами не было. Если вам надо было куда-нибудь попасть, вы должны были ждать оказии, зачастую сидеть неделями в какой-нибудь дыре, пока не подвернется кальяпо, плывущий в нужном вам направлении. Попасть из Мапири на Альтиплано можно было лишь при условии, что вы достанете мулов.

Реки боливийской Монтаньи, как называется лесной район, по существу, были более отдалены от Ла-Паса, чем Англия. Здесь мы оказались совершенно отрезанными от мира, и в перспективе у нас были три года труднейшей и опаснейшей работы, которые начинались с момента прибытия на Бени… Ни малейшей возможности поехать в места с более благоприятным климатом для отдыха и восстановления сил… И я сам обрек себя на такую жизнь!

Мы достигли границы каучукового края и вскоре должны были воочию убедиться, насколько правдивы истории, которые о нем рассказывались. Многие не верили разоблачениям безобразий, творившихся в бассейне реки Путумайо, но несомненно, что добыча каучука как в Боливии, так и в Перу с самого начала велась с ужасающей жестокостью. Не то чтобы правительства этих стран оставались безучастными к злоупотреблениям, — напротив, администрация была глубоко обеспокоена царящими там порядками; однако громадные расстояния до каучуковых районов являлись препятствием к эффективному государственному контролю, что поощряло не только беспринципных иностранцев, но и равнявшихся по ним боливийцев и перуанцев. По существу, большинство каучуковых дельцов были выродками, соблазненными возможностью легкой наживы.

Невероятно, но факт, что огромная, рассеянная армия сборщиков каучука имела слабое представление об истинных причинах их страданий и даже была готова бороться за сохранение существующего положения, будь на то воля их патрона. Людям мало дела до страданий других, пока сами они не окажутся страждущей стороной; более того, несчастья других порою даже забавляют их.

Ни один правительственный инспектор, сберегая свою шкуру, не рисковал отправиться в край каучука и послать оттуда добросовестный отчет. Руки мести длинны, а в Монтанье человеческая жизнь ценится весьма дешево. Однажды некий судья был послан в район реки Акри за свидетельскими показаниями об исключительно зверском убийстве одного австрийца и выяснил, что в этом деле замешаны влиятельные люди речного района. Если б он рассказал то, что узнал, ему никогда бы не выбраться живым из этих мест. Поэтому он благоразумно смолчал и вернулся на Альтиплано с изрядной суммой денег — взяткой за молчание, а дело закрыл, постановив выплатить небольшую компенсацию родственникам убитого. Кто осудит его за это?

Никаких инструментов в Рурренабаке мы, конечно, не застали.

— Вам не следует беспокоиться по этому поводу, — сказал полковник Рамальес, — они ждут вас в Риберальте. Там находится генерал Пандо, они у него.

— Чем скорее мы отправимся туда, тем лучше, — заметил я. — Нам нет смысла задерживаться здесь.

— Разумеется, я сделаю для вас все, что могу, но на это уйдет время. Между прочим, сейчас отмечается День независимости, и по тому, как его здесь празднуют, не похоже, чтобы удалось что-нибудь предпринять, пока не пройдут его последствия.

И действительно, этот