Павел Мариковский - Чудесная пестрокрылка Страница 2

— Очень ловкая! — соглашаются со мной молодые люди.

И я предлагаю поймать вместе несколько обманщиц. Мои новые знакомые с жаром принимаются ловить сирфид-эристалий. И тут оказывается, что у каждой мухи имеется свой район. Половишь в одном месте — распугаешь насекомых, мухи улетают с этого места, и приходится долго ждать, когда залетят на незанятые участки новые, еще не пуганные сирфиды. Кроме того, нелегко ловить таких хороших летунов. Тем не менее через десять минут у меня их уже добрая дюжина.

— Поймал, еще поймал! — слышу я радостный возглас.

Но пока я спешу с морилкой в руках, раздается крик боли, охотник за мухами трясет в воздухе рукой и трет ужаленный палец. В складках материи сачка вместо мухи-сирфиды жалобно поет крыльями большая земляная пчела с настоящими, неподдельными обножками.

— Ничего, — успокаиваю я пострадавшего, — это вам на пользу. Учитесь отличать поддельное от настоящего — для жизни пригодится.

Известно ли вам, читатель, что существует около миллиона видов насекомых? Видов насекомых больше, чем видов всех других животных, взятых вместе. А сколько насекомых еще совсем неизвестно науке! Придет время, когда и они постепенно будут открыты, и число описанных насекомых, быть может, приблизится к двум миллионам.

Почему постепенно? Разве уж так трудно открыть и описать новый вид насекомого? Да, для того чтобы открыть новые виды, надо хорошо разобраться в уже описанных ранее, а для этого необходимо найти и прочитать в книгах и журналах всех стран все, что напечатано о насекомых. Работа эта сложная, кропотливая, требующая большого внимания, прилежания и памяти. И ею занимаются энтомологи-систематики.

В систематике существует строгий порядок. Все насекомые разбиты по родству более чем на двадцать отрядов. Это отряды стрекоз, жуков, двукрылых (мухи, комары), чешуекрылых (бабочки), прямокрылых (кобылки и кузнечики), полужесткокрылых (клопы) и многие другие. Каждый отряд разбит на семейства; те, в свою очередь, подразделяются на роды, а роды уже состоят из видов. Семейства, так же как и отряды, бывают большие и маленькие. Иные объединяют несколько десятков видов, другие же — по нескольку десятков тысяч.

Кузнечик. Он относится к отряду прямокрылых.

Я занимаюсь изучением семейства галлиц. Это маленькие, нежные комарики из отряда двукрылых. У них стройное тельце, длинные ноги, длинные усики и сравнительно слабые крылья. Взрослые комарики живут мало и, отложив яички, погибают. Зато у личинок долгая и сложная жизнь. Одни из них поселяются в земле и питаются разлагающимися, гниющими веществами. Другие обитают в растениях и вызывают различные наросты, называемые галлами (и какой только причудливой формы не бывают эти галлы!); от слова «галлы» и называется все семейство галлицами. Некоторые же стали хищниками и уничтожают тлей и мелких клещиков. Первые галлицы безвредны, вторые — вредны, третьи — полезны.

На первый взгляд все галлицы похожи друг на друга. Но если приглядеться внимательно, а еще лучше — сделать препараты и посмотреть их под микроскопом, то станет видно большое разнообразие во всем: и в усиках, и в крыльях, и в ногах, и в тельце. И все отличающиеся друг от друга галлицы относятся к разным видам.

Галлицы изучены плохо, и поэтому работы с ними очень много. Совсем неизвестны виды, обитающие в нашей местности, неясен их образ жизни. Прежде чем заняться изучением галлиц, надо научиться их ловить.

Как добывать таких маленьких насекомых? Ведь это не яркие бабочки, которые так хорошо заметны, и не крепкие жуки, которых можно хватать руками.

Глухое тенистое ущелье Правого Талгара. Выше нас — темный еловый лес, ниже — шумит горная речка и шелестят листьями осины, березы и дикие яблони. На маленькой площадке, среди густой травы, наша палатка. Вечером, как только стемнеет, лес будто настораживается, затихает ветер и все погружается в глухую темноту, только ручей шумит. Мы зажигаем карбидный фонарь, и сразу в палатку врываются бабочки, залетают большие сонные мухи. Несколько кругов — и насекомое, задев пламя, падает на пол, трепеща обожженными крыльями. Жаль бабочек, так легко обманутых ярким светом[1].

Но, помимо бабочек, мух, жуков, в воздухе реют маленькие, сверкающие при свете серые, красные, желтые точки; они мелькают в полосе света и исчезают в ночной, глухой темени. Как-то нужно наловчиться ловить этих мелких насекомых. Вдруг между ними окажутся галлицы!

Мой помощник Алеша сперва ловит их в кулак. Но что можно разобрать в помятом комочке, прилипшем где-нибудь на ладони? Несколько старательных взмахов сачком — и на дне его хороший улов. Тут и бабочницы — маленькие комарики с крыльями, усеянными мелкими жилками, — и грибные комарики, очень похожие на галлиц, и… ура!.. есть и наши галлицы.

Это галлица — маленький комарик из отряда двукрылых.

Но для ловли галлиц сачок негоден. Мелкие насекомые легко в нем мнутся, и выбирать их оттуда целыми почти невозможно. Тогда мы берем лист толстой бумаги и, смочив водой, гоняемся за сверкающими точками. Затея будто неплохая, к бумаге галлицы хорошо прилипают. Но вода быстро высыхает, и нам приходит мысль заменить ее обычным автомобильным маслом — автолом. Теперь дело идет совсем хорошо, охота становится успешной. С фонарем мы выходим из палатки и ловим галлиц уже на лету, в лесу. А какой он причудливый при свете фонаря! Со всех сторон ветви протянулись, как лапы, хватают за одежду, и чудится, будто за каждым деревом кто-то затаился и в упор разглядывает нас.

— Сорок шесть, сорок семь, — отсчитывает Алеша.

У нас идет ловля-соревнование на «кто больше».

Рано утром под лупой с помощью тонкой энтомологической булавки мы вытаскиваем из масла галлиц и, отмыв их в бензине, укладываем в пробирочку со спиртом. И каких только тут нет галлиц! Неожиданно улов оказался очень обильным.

Дома для ловли галлиц мы используем электричество. Из комнаты в сад протягиваем шнур и подвешиваем лампу. В руках у нас уже не куски бумаги, а большие фанерные лопаточки с наколотой на них бумагой. Ловить ими значительно удобнее.

Охота на галлиц увлекательна. Но и тут нужны ловкость и сноровка. Кто скорее заметит летящее в полосе света насекомое, кто его не упустит! Ведь лопаточку надо подвести обязательно наклонно, не слишком быстро, иначе током воздуха летящее насекомое будет отброшено в сторону.

Вскоре к нам примыкает много добровольных охотников — ребятишек, и наиболее предприимчивые уже завели свои собственные фанерные лопаточки. Вот только, когда ловля сильно затягивается, родители зовут моих помощников спать.

А нельзя ли заставить галлиц самих ловиться?

И придумываем следующее. В землю вбиваются четыре небольших колышка. На них кладется лист фанеры и застилается белой бумагой. Все это сверху закрывается настольным стеклом, которое смазывается автолом. Над стеклом вешается лампа. Ловушка готова и ловит сама все, что крутится около лампы и падает на стекло. Увлекательная охота с лопаточками отменяется. Теперь каждое утро с бензином, тонкой иголочкой, лупой и баночкой со спиртом я подхожу к своей ловушке — и чего только не вытаскиваю из масла!

Все идет хорошо, только нашей ловле очень мешают бабочки. Падая на стекло, они закрывают своими крыльями нежных галлиц, ломают их и засоряют масло чешуйками с крыльев. Прилетают и крупные клопы, и комары-долгоножки, и даже жуки. Все они, упав в масло, долго барахтаются, не в силах уползти из предательского плена. Как бы избавиться от крупных насекомых? Не запретишь же им лететь на свет лампы!

Но вскоре я начинаю замечать необыкновенную перемену. Бабочек и других крупных насекомых — моих злейших неприятелей ночного лова — постепенно становится все меньше и меньше. И вот они почти совсем исчезают.

Что за чудо! Ведь не могли же они научиться распознавать смертельную для себя ловушку.

Между тем успешная ловля галлиц не прекращается. Постепенно исчезают из улова одни виды, на смену им появляются другие. Моя баночка со спиртом все больше и больше заполняется. Как-то, подходя к ловушке поздно вечером, я слышу звуки тихих прыжков и замечаю, как шевелится трава. Впрочем, что-то подобное и раньше было… В этот момент к лампе подлетает бабочка, делает круг, и тут из травы выскакивает кто-то небольшой и темный и исчезает вместе с бабочкой. Тогда я осторожно подкрадываюсь поближе и вижу… с десяток пучеглазых жаб, примостившихся у моей ловушки в ожидании добычи.

Жаба примостилась у ловушки в ожидании добычи.

Вот кто стали моими помощниками!

Так с тех пор и повелось у нас. Как только загорается лампа, к свету изо всех укромных закоулков сада не спеша ковыляют пузатые пучеглазые жабы и в ожидании пищи рассаживаются вокруг ловушки, как у накрытого стола.