Эдуард Шим - Рассказы и сказки Страница 20

Старый Дуб долго не отвечал, только шумел ветками, и казалось, что он вздыхает тяжело.

— Каждый живёт столько, сколько сумеет прожить, — наконец сказал он. — И если ты очень захочешь увидеть зиму и весну, лето и осень, ты увидишь их.

— Как же это сделать?

— Надо не ждать, а идти за ними, — сказал Дуб. — Не бойся ветра. Отпусти ветку, за которую ты держишься. Ветер подхватит тебя, понесёт… И, может быть, ты попадёшь на Высокую Гору, потом в Долину и Поле… И ты всё увидишь.

— Но, может быть, я и не попаду? — спросила Метличка.

— Всё может быть. Пускаться в такой путь рискованно. Тебя на каждом шагу будут подстерегать опасности, ты можешь погибнуть…

— Я боюсь! — испугалась Метличка.

— Тогда не улетай. Ветер стихает, скоро ты вернёшься на озеро.

— Но мне же хочется, хочется посмотреть зиму и весну, лето и осень!

— Тогда решайся. Ветер стихает, и будет поздно лететь.

Ах, как страшно было Метличке отрываться от крепкой, надёжной ветки и нестись по ветру неизвестно куда!

— А обратно ветер меня принесёт? Хотя бы к вечеру я попаду домой?

— Этого никто не знает, — сказал Дуб.

Ветер действительно затихал; всё реже становились его порывы. Можно было попробовать вернуться на озеро. У Метлички хватило бы сил долететь: помятые крылышки сумели бы пронести Метличку над поляной, над опушкой леса, над берегом родного озера… Но Метличка уже не хотела этого. Она уже знала про зиму и весну, лето и осень, она представляла их себе. И наверное, в её воображении они были ещё заманчивей, ещё прекраснее, чем на самом деле.

И когда налетел последний, стремительный порыв ветра, Метличка отпустила ветку.

Её кружило и несло над громадным лесом, и этот лес казался совсем низким; он был похож на траву, которую Метличка видела на берегах своего озера. Качался, вставал набок и переворачивался этот лес, похожий на траву, качалось и переворачивалось небо, и облака вдруг оказывались глубоко внизу. Ветер жутко свистел, выл, и Метличка уже не чувствовала своих крылышек, — может, они были сломаны…

Наконец, облака, что переворачивались и оказывались то внизу, то вверху, стали приближаться. Всё кругом затянулось клубящимся туманом, таким же, как на озере в часы рассвета. А ветер заметался, засвистел пронзительней, и странное эхо начало откликаться ему.

Проглянули сквозь туман остроконечные тёмные камни, Метличку бросило к ним, протащило по каменной стенке… И очутилась Метличка в неглубокой расселине.

Первое, что она ощутила, был холод. Нестерпимым холодом несло от тёмных камней, холодом сочился туман, и воздух, что поднимался снизу, тоже был очень холоден.

— Наверное, я попала туда, где зима… — сказала Метличка. — Но ведь я замёрзну! И ничего не успею увидеть!

Но всё-таки она увидела. Туман пополз вбок, начал сваливаться за гряду камней; пробились лучи солнца и осветили всё окрест. Выплыла из тумана гора с ледяной сияющей вершиной, открылись её склоны, далеко-далеко внизу показалось ущелье с водопадами.

А рядом с камнем, совсем близко от расселины, где пряталась теперь Метличка, белел снег.

Он сплошь укрывал каменистую землю и так блестел, так посверкивал на солнце, что больно было смотреть. Его ещё много было на склонах горы, и никогда Метличка не представляла себе, что могут быть на свете вот такие сверкающие снежные просторы…

— Скажите: здесь сейчас зима? — спросила Метличка крохотную чахлую Травку, прижавшуюся к камню.

— Зима, — ответила Травка. — К нам, высоко в горы, весна поднимается поздно…

— Как я вам завидую, — вздохнула Метличка. — Вы можете любоваться зимой сколько захотите!

— А я завидую вам, — прошептала Травка. — Вы можете улететь вниз. Туда, где давно началась весна!

— Это далеко?

— Нет, не очень. Но ведь я не могу летать, не могу ходить, и когда весна будет в двух шагах, я не сумею до неё дотянуться. Я могу только ждать. А вы летите, летите навстречу весне!

Метличка послушалась, расправила свои помятые, изломанные крылышки и полетала вниз. От камней, гревшихся на солнце, поднимались потоки воздуха, они подхватывали Метличку, поддерживали, помогали её крылышкам, несли дальше и дальше.

Метличка увидела, что в снегу появляются проталины, затем она увидела ручьи, прыгавшие с камня на камень, а затем земля вдруг сделалась разноцветной. На этой чёрной, мокрой земле загорелись огоньки красные, огоньки жёлтые, огоньки голубые. И Метличка догадалась, что это весенние цветы.

Она опустилась на лужайку, всю золотую от звёздочек Гусиного Лука.

Плясали над цветами бабочки, заливались птицы в кустах, ручьи перебулькивались. И так всё радовалось кругом, так веселилось, что и спрашивать не стоило — конечно же, тут хозяйничала красавица весна…

— Как я вам завидую! — опять сказала Метличка, глядя на яркие звёзды Гусиного Лука. — У вас замечательно, у вас необыкновенно красиво! И вы можете любоваться весной сколько захотите!

— Нам некогда любоваться! — сказал Гусиный Лук. — Мы все торопимся. Здесь такое короткое лето. Надо успеть отцвести, вырастить семена, да ещё в луковице запасы накопить. На зиму. Еле-еле успеваем. Позавидовать можно тем, кто живёт в долине. У них такое чудное, такое длинное лето!

И Гусиный Лук добавил, что если бы Метличка увидела это длинное, это неторопливое лето, она бы поняла, где надо жить. Но увы, он, Гусиный Лук, не может перебраться в долину. Он может только пожелать Метличке счастливого пути…

И Метличка полетела дальше. Она видела, что всё зеленее и гуще делается на склонах трава; она замечала, что перестают петь птицы — теперь они сидели в гнёздах, выводили птенцов. И всё теплей, всё жарче становилось; Метличку разморило от горячего воздуха, она чуть шевелила крылышками.

Опустилась она в лугах, в перепутанную душистую траву. Дрожало над лугами знойное марево, звон стоял в траве. Может быть, это звенели пчёлы, может быть — синие колокольчики Горечавки, а может быть — сам воздух звенел…

— Как я вам всем завидую… — разморённо проговорила Метличка. — Действительно, вашему лету конца не видать. И какое же счастье — любоваться бесконечным летом!

— А мы давно мечтаем об осени! — сказала Горечавка, качнув синими колокольчиками.

— Разве осень лучше?

— Не в этом дело. Всё лето мы заботимся о семенах — чтобы их побольше завязалось, чтобы они все уцелели, чтобы не вышло пустышек. И мы не перестанем беспокоиться до тех пор, пока наши дети не расселятся по всему лугу, не найдут подходящие местечки для житья. А это будет лишь осенью… Я ужасно завидую тем, кто живёт на сухом холме. Видите, там уже деревья желтеют? Осень туда приходит раным-ранёшенько! Вы просто не представляете, что за покой, что за счастье наступает осенью!