Станислав Старикович - Самые обычные животные Страница 20

Еще более загадочно раздобывает дождевых червей новозеландская птица киви. Зарубежные научные журналы рассказали, как нескольких киви приучили искать еду, замурованную в тоненькие алюминиевые трубочки. (У киви, вероятно, превосходное обоняние, да и ноздри у них красуются па кончике клюва.) Так вот, киви быстро привыкли обедать из алюминиевой посуды. Тогда часть трубочек заполнили дождевыми червями, а остальные — землей. Чтобы киви было труднее узнать, где запакован провиант, все трубочки обмотали нейлоном и засыпали толстым слоем земли. Наутро выяснилось, что киви выкопали и расклевали только те трубочки, где были червяки. Как же умудряются киви чуять червяков сквозь землю и сквозь алюминий? Тайна. Но с червяками приключаются и более странные вещи.

Любят ли дождь дождевые черви?

Трудолюбивые создания по утрам любят отдыхать возле самого отверстия норки. Чтобы было теплее и помягче коротать досуг, они выстилают верхнюю часть норки опавшими листьями. Такое времяпрепровождение смертельно опасно — птицы не смогли бы вытаскивать червей из норок, если бы те отдыхали не у поверхности, а поглубже. Почему же необходимо устраиваться у самого входа? Увы, ответа пока нет.

Непонятно и другое тривиальное и грустное явление — почему во время дождя черви массами покидают родной кров? В городе под струями дождя они совсем теряют голову — с зеленого газона выбираются на погибельный асфальт, где их давят безжалостные шины или каблуки прохожих. Впрочем, в дождь они гибнут тысячами и без каблуков: с полей бездыханные тельца ливневые потоки уносят в реку на поживу рыбам.

Вначале думали, что не все дождевые черви (именно за эту странность они и получили свое название) в ненастье уходят из дому. Думали, будто уходят лишь те, кого терзают личинки мух. Рисовалась такая идиллия: обреченные якобы потому расставались с жизнью под шум дождя, что вместе с собой уносили в потусторонний мир и зловредных личинок. Но выяснилось, что и здоровый червяк в полном расцвете сил в ненастье отправляется в неразумный вояж.

Зачем же в погоду, когда хороший хозяин и собаку во двор не выгонит, червяки улепетывают из дому? Не боятся ли они утонуть в подземелье? Вряд ли — специальные эксперименты показали, что в воде они могут прожить 140 дней, даже не поев ни разу. Правда, в воде должен быть растворен кислород, чтобы можно было дышать поверхностью тела. В каплях же, упавших с неба, кислорода достаточно. Более того, нет сколько часов кряду червь неплохо себя чувствует и вовсе без кислорода.

Значит, дело в чем-то другом. Может, губительна невода сама по себе, а резкий перепад температуры, когда холодный ливень пропитывает нагретую солнцем землю? Может, продрогнув, черви бросают свои апартаменты в поисках тепла? Известно же, что осенью они погибают при самых слабых заморозках, хотя зимой спокойно спят в анабиозе и при нескольких градусах ниже нуля.

Все это домыслы — почему ливень причиняет червям страдания, пока известно лишь матушке-природе. На промокших и продрогших червяков жалко смотреть. Они корчатся в луже, пока не замрут навсегда. Хорошо еще, что с неба льется пресный душ, ибо соленая вода заставляет червей покидать норки буквально сломя голову. Еще сильнее отравляет им жизнь марганцовка и формальдегид.

А вдруг и в дождевой воде содержатся какие-то вещества, убивающие червей? Вряд ли. К химическому изменению среды подземные труженики обычно относятся спустя рукава — их организм легко переносит многие токсические соединения. Они не реагируют на высокие концентрации углекислого газа, вместе с землей преспокойно заглатывают вредоносные вещества, принесенные водой и опустившиеся на почву из загрязненного воздуха.

Однажды с обочины шоссе Нью-Йорк—Вашингтон, по которому день и ночь мчатся автомобили, собрали дождевых червей. Когда сделали анализы, выяснилось, что обитатели обочины по горло набиты токсическими металлами. Концентрация свинца и цинка в их телах была на уровне, смертельном для птиц, едящих червей. Кадмия было тоже много, но не убийственно. Червяки съели и много никеля, но о его вреде мало что известно. Как же эти металлы добрались до обитателей обочины? Скорее всего, они были смыты с автострады все тем же врагом — дождиком. (Свинец входит в горючее, цинк — в смазочные масла, кадмий — в покрышки, а никелем сверкают бамперы и радиаторы.)

Душевные способности

(Заголовок заимствован из книги Чарлза Дарвина «Образование растительного слоя деятельностью дождевых червей».)

Душа, как известно, от тела отделяется лишь изредка, и поэтому сначала давайте разберемся, как устроено тело червяка. Сперва выясним, где у него перед и зад, живот и спина. Узнать, где спина и живот, нетрудно: спина выпуклее и как бы загорелые плоского животика. Голову найти тоже легко — она остренькая и всегда темнее хвоста. В противовес ей светлый задний конец тела закруглён, лопатообразен, хотя эта лопата по прямому назначению не используется — ходы прокладываются головой. Заострив голову, землепроходец вонзает ее в почву. Потом, натужив мышцы, раздувает головушку, и она отодвигает комочки почвы. Если в плотной земле голова разламывается от натуги, приходится брать горлом — выедать себе квартиру.

Внутреннее устройство червя напоминает устройство подводной лодки: легко различимые снаружи кольца делят обтекаемое тело на отсеки, а передняя часть туловища, занятая на тяжелых земляных работах, для прочности еще разбита надвое продольной перегородкой. Внутри живого подземного кораблика проходит несколько труб: спинной и брюшной кровеносные сосуды, где кровь прокачивают пять миниатюрных насосов — примитивных сердец, и главная труба, тянущаяся от рта до самого конца. Вдоль неё стоит сложное оборудование, например железы, выделяющие гигантское для такого небольшого организма количество извести, и жевательный желудок, где перемалывается провиант. Чтобы мельница лучше работала, подземный житель, словно птица, заглатывает крошечные камешки. А черви, жившие в глиняных горшках в доме Дарвина, с удовольствием глотали мелкий стеклянный бисер.

Тот, кто нанизывал червяков на рыболовный крючок, конечно же, обратил внимание, что приманка может быть сразу и скользкой и шероховатой. Червь изо всех сил упирается в пальцы, когда его беззащитное тело пронзает стальная загогулина. Упирается он щетинками — они есть на каждом кольце и видны в обыкновенное увеличительное стекло. Щетинки — главная опора в жизни, ими очень удобно ухватиться за крошечные неровности почвы. Поэтому так трудно вытащить червя из норки — он скорее даст разорвать себя пополам. Благодаря щетинкам, малоподвижный на поверхности, он ловко ускользает от лопаты рыболова, пришедшего накопать приманки.