Голоса животных и растений - Корочанцев Владимир Алексеевич Страница 23

Почему бы не внять нам Голосу рассудка? Почему бы не принять Протянутую пальмовую ветвь мира? Ты, мой новый коричневый верблюд, Со своими гордыми подругами Затмил мое безутешное горе, Заставил забыть гибель Моего храброго брата.

Поэт Омар Хусейн Истеллийе описал бывших недругов, «пожимающих друг другу руки, обещающих вечно жить в мире и гармонии».

Когда ссорятся кланы, Бессмысленно убивая мужчин, Неутешной семье отдается в качестве маг Стоголовое стадо верблюдов Во главе со знаменитым самцом. И всеми и навсегда забываются Горе и вражда.

Символ чести и славы

В мире жгучего солнца и необозримых песков животное «многоцелевого назначения», каковым является верблюд, воплощает собой для человека все: богатство, знатность, красоту и нравственность. И потому не надо удивляться, что слово «верблюд» издавна является здесь ласкательным. «Племя похоже на забитого верблюда» — эта аллегория отражает отношения внутри общины: во время дележа мяса каждому дается часть туши, соответствующая его положению и престижу. Лучшие куски перепадают, естественно, самым именитым, а таковыми могут быть только обладатели крупных стад. Владелец стада верблюдов пользуется репутацией сильного и умного человека, способного помогать принятию правильных решений в делах мужчин. На советах рода или клана он обладает непререкаемым авторитетом, подкрепляемым богатством, а значит, и признанной мудростью.

Воспитанный среди верблюдов бесстрашен, терпелив и великодушен. Ему свойственны честность и прямодушие. «Одним задом нельзя одновременно сесть на осла и на верблюда» — подметили представители народов волоф, живущие на западе Африки. Именно к такого сорта людям, то есть к тем, кто честен, прямолинеен, не способен одновременно, что называется, сидеть на двух стульях, принадлежат кочевники, связавшие свою жизнь с верблюдами. И в самом деле, лишь такими качествами должен отличаться настоящий труженик. На пасущего зебу смотрят как на полумужчину, как на потенциального скупердяя, поскольку он с детства воспитывается среди слабых животных. Ну а тот, кто разводит коз, у сомалийцев вообще не воспринимается как мужчина: ведь это — женская работа!

Как уже говорилось, владеющий стадом, скажем, сотней верблюдов, — признанный авторитет. Он высоко держит голову, лицо прикрывает повязкой или шарфом, которые служат отличительным признаком, подчеркивающим личную гордость. Если он, как говорится, и не хватает звезд с неба, сам факт обладания стадом верблюдов создает вокруг его личности ореол незаурядности, компенсирует даже возможную ограниченность интеллекта. Окружающие видят в нем солидного, обстоятельного человека, который однажды, в трудную минуту, может оказать большие услуги обществу. У любого краснобая, как бы искусно он ни ораторствовал, мало шансов выделиться рядом с владельцем большого стада верблюдов. «Мужчина, не имеющий верблюдов, подобен засухе»; «Можно знать тысячу стихов, говорить красноречиво, но если у тебя нет верблюдов, то ты не мужчина», — без запинки повторяют сомалийцы извечные истины.

Честь и слава добываются нелегко, кровью и потом. Но только не словами, не сказками и обещаниями. Одному за верблюдами не углядеть. При доении нужны два человека. Чтобы обеспечить получение максимума молока, доят животных сразу несколько мужчин; забивают их двое, а уж воруют — целыми шайками. Выручают своих верблюдов тоже сообща. Спасая животных, пастух должен быть готов к единоборству с гиеной или со львом. «Человек, который не может защитить своего верблюда словами или оружием, теряет право на жизнь в пустыне», — звучит словно приговор народная пословица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уход за верблюдами вырабатывает твердость характера, деловитость, неприятие праздности, в каком бы виде она ни проявлялась. Достаточно часто пастухам приходится присутствовать на собраниях старейшин, где обсуждаются общинные дела. Кочевники в общем-то не любят таких сходок: тратится уйма времени на выслушивание мучительно длинных речей (старикам же надо выговориться), а в это время остаются на произвол судьбы животные, которые могут разбрестись и потеряться в пустыне или саванне. Не в почете у кочевников и те, кто по молодости лет увлекается игрой в шаксда, являющейся разновидностью шахмат, и забывает о стадах.

Юноша, который оставляет свое стадо Без присмотра, Драгоценное время тратя На бесполезную игру в шахматы Или слушая томительные дебаты стариков, Не дождется от неухоженных животных Теплого и сладкого молока, —

предупреждает начинающих пастухов мелодичная народная песня.

Одно время предпринимались попытки развести верблюдов в Европе. В 1622 году Фердинанд Медичи привез дромадеров в Италию и разводил их близ города Пизы. В XIX веке стадо пизанских верблюдов насчитывало 200 голов. Итальянские верблюды дожили до XX века, но во время Второй мировой войны все эти животные были истреблены. Однако слава верблюдов широко шагала по свету — по землям, где о них могли знать лишь понаслышке.

…На кафедральном соборе в Амьене есть скульптура, изображающая верблюда на коленях, что олицетворяет смирение и унижение; она так и называется — «Послушание». В сознании христиан верблюду давно отведено определенное место. Например, в Библии раб Авраама рассказывает: «Господь весьма благословил господина моего, и он сделался великим: Он дал ему овец и волов, серебро и золото, рабов и рабынь, верблюдов и ослов» (см. Быт. 24, 35). И действительно, как можно было стать великим в библейской пустыне, не имея верблюдов? Из верблюжьей шерсти в старину делали одежду, полотнища для шатров, войлок, из кожи верблюдов — обувь, а помет их по сей день идет на топливо. Признавались и «военные заслуги» в общем-то мирных животных: верхом на верблюдах наступали, на них же убегали от превосходящих сил врага. Любопытен рассказ о победе Давида над амаликитянами: «И поражал их Давид от сумерек до вечера другого дня, и никто из них не спасся, кроме четырехсот юношей, которые сели на верблюдов и убежали». (1 Цар. 30, 17.)

Верблюжью кавалерию имел персидский царь Ксеркс. Римский император Клавдий разъезжал по улицам Вечного города, стоя в боевой колеснице, запряженной четверкой дромадеров. Персидский царь Кир II разгромил в сражении последнего царя Лидии Креза в VI веке до н. э., поставив в первые ряды наступающего войска всадников на верблюдах. Боевые кони, несшие вооруженных копьями лидийцев, пустились наутек, испугавшись невиданных животных. В 54 году до н. э. парфяне одолели в битве при Каррах (Сирия) легионы римского полководца Лициния Красса, поскольку парфянские лучники имели неисчерпаемый запас стрел: последние им подвозили на верблюдах — «подносчиках боеприпасов». Парфянские гонцы, получившие ответственное задание от вождя, предпочитали отправляться в путь на верблюдах.

Арабы отбирали для своих войск верблюдов с ярко выраженным злым нравом и специально обучали их. Верблюды помогали воину в бою — топтали неприятелей, а порой хватали их зубами.

«Клянусь верблюдом!»

Из жизни верблюдов люди извлекали уроки для себя. В Библии есть выражение: «Вожди слепые, отцеживающие комара, а верблюда поглощающие». Оно относится к людям совестливым в ничтожных делах, но бессовестным в важных вопросах, к тем, кто занят мелочами и в то же время упускает или попирает главнейшие законы, исполнение которых для всех обязательно. Одежда Иоанна Крестителя была суконной, а сукно — выткано из верблюжьего волоса, то есть представляло собой материю низшего сорта. В Евангелии она противопоставляется мягким роскошным одеждам власть имущих.