Ольга Хлудова - Волны над нами Страница 26

Увидев коллекцию, я простила бестактные намеки.

Боюсь, если бы не предупреждение Степана, я бы преступила известную заповедь «не укради».

Как нарочно, в тот же день я нашла отличный, крупный сердолик. Виталий сознался, что он давно потихоньку ищет на дне камни. Валя оказалась самой стойкой. Она тоже, конечно, искала и находила камни, но голову не теряла. К счастью, мое увлечение камнями протекало вспышками. После двух-трех удачных находок я успокаивалась и подбирала красивые камешки мимоходом, не тратя на их поиски драгоценного времени. Потом кто-нибудь находил особенно красивый сердолик или агат, и моя страсть вспыхивала с новой силой.

Наши экскурсии захватывали все более отдаленные районы. Стали привычными громадные подводные утесы Сердоликовой и Пуццолановой бухт, мрачные черные стеньг с гирляндами мидий и цистозиры под аркой Золотых Ворот, щели и гроты в отвесных стенах. В глубоких бухтах, где из кристально чистой воды поднимаются темные утесы и зеленый светящийся туман скрадывает очертания дальних скал, происходили особенно интересные для нас встречи. Надо было только внимательно смотреть вокруг, и тогда вдруг появлялись десятки живых существ, не замеченных с первого взгляда.

Однажды я плыла вдоль шероховатой стены с многочисленными выступами и глубокими расщелинами. Бахрома водорослей, колеблемая волнами, то открывала обросший моллюсками и губками темный камень, то непроницаемой завесой скрывала его выступы.

Мне показалось, что из щели торчит голова рыбы. Я нырнула за выступом и медленно стала подниматься вдоль стены. В трещине камня, как карандаши в стакане, стояли четыре рыбы. У верхней только хвост скрывался в трещине. Две другие стояли почти вертикально, на хвостах. От самой последней виднелась одна голова. Глубина была небольшая, и вода не скрадывала красоты забавных рыбок. Основной цвет их окраски был кирпично-крас-ный с голубыми и оранжевыми мраморными разводами. Прежде всего бросались в глаза большое ярко-синее пятно на боку, отчетливо видное на красноватом фоне, и поперечные красно-коричневые полосы. Это были каменные окуни, или, как их еще называют, морские окуни.

Они действительно близки к окуням и напоминают их и формой тела, и выражением хищной морды, да и размера подходящего, с окуня средней величины. Они попадались мне много раз, но все, даже самые крупные, были не более 20 сантиметров. Одни окрашены ярче, другие значительно скромнее, но красно-коричневые полосы и синее пятно на боку давали возможность сразу отличить их от других рыб.

Манера каменных окуней забиваться в расщелины и поглядывать оттуда на остальных обитателей моря объясняется, вероятно, известной склонностью некоторых хищников подстерегать свою добычу в засаде. Или же они сами прячутся там от более крупных хищников, этого я не знаю и могу только строить предположения. Но обычно их бывает в убежище по нескольку штук, и надо специально присматриваться к скалам, чтобы их обнаружить. Часто можно встретить каменных окуней плавающими вблизи скал, и если подплыть к ним слишком близко, они прячутся в водорослях и под карнизами.

Эти рыбы интересны еще в одном отношении. Все они гермафродиты, и в теле каждой из них развиваются и икра, и молоки. Созревание икры и молок происходит в разное время, и, таким образом, каменный окунь в разное время оказывается то самцом, то самкой.

Все детали окраски окуня я рассмотрела в аквариуме, где он прожил несколько дней. По кирпично-красной или коричневой спинке идут широкие темно-коричневые полосы. На боках и брюхе по золотисто-желтому фону расписаны голубые мраморные узоры, на голове и горле мрамор оранжевый с голубым. Такой же мрамор на всех плавниках, кроме грудных — те просто лимонно-желтые. Пестрые глаза и сияющее синее пятно на боку дополняют наряд этой рыбы.

Один из представителей того же семейства каменных окуней носит название лаврака, или морского волка. К величайшему, сожалению, нам ни разу не удалось его увидеть. Для сведения более счастливых подводных туристов могу сообщить об этой рыбе следующее: размер ее достигает метра длины, а вес—12 килограммов. Это сильная, стремительная рыба, которая охотится за мелкой рыбой вдоль берегов, особенно в тех местах, где бьет прибой. Подходит к устьям рек во время нереста, продолжающегося с мая до осени.

Я видела уже пойманного лаврака у любителей-рыболовов на кавказском побережье. Там они называют его белорыбицей, хотя к настоящей белорыбице лаврак не имеет ни малейшего отношения. По словам поймавшего его рыболова, лаврак бешено сопротивлялся, и вытащили его на берег только при помощи подоспевшего соседа с большим подсачником.

Лаврак был около 50 или 60 сантиметров длины с темной спиной и серебристым брюхом.

Для подводного охотника такая рыба должна представлять большой интерес своим темпераментом, величиной и превосходным качеством мяса.

К сожалению, я не знаю, как часто можно встретить лаврака у крымского побережья, но случаи его поимки были. У берегов Кавказа лаврак встречается регулярно.

Морским окунем иногда называют и смариду, распространенную у крымского побережья. Она окрашена в коричневатый цвет, с более темными поперечными полосами, из которых одна, за грудным плавником, образует квадратное черное пятно на боку. Вдоль тела тянутся ярко-голубые полосы, отливающие серебром. Особенно ярок брачный наряд самца.

Стайки этих рыбешек, среди которых пятнадцатисантиметровая считается уже очень крупной, по нескольку штук кормятся среди водорослей, иногда смешиваясь со стайками зеленушек. Они разыскивают червей и ракообразных, но если подвернется песчанка или хамсичка, тоже не зевают. Вытаскивая какого-нибудь червя из песка или подхватывая потревоженных рачков, смарида вытягивает рот в длинную трубку. Так и ждешь, что рыбка свистнет.

Если отплыть за каменистые гряды у пляжа биостанции, можно наблюдать, как резко меняется характер дна. Сразу за последним камнем начинается гладкое песчаное дно. Кстати, глубокие овраги между холмами, которые казались мне такими страшными в первый день плавания, оказались не глубже трех-четырех метров. Просто солнце еще было слишком низко в тот ранний утренний час, и меж холмов лежала тень. Даже на песке за последними камнями было только шесть-семь метров глубины; плывя у поверхности в ясный день и в «прозрачную погоду», можно было разглядеть на дне все ракушки и камешки.

В один из первых дней я заметила длинную цепочку следов на гладком золотистом дне. Небольшие ямки тянулись одна за другой почти на равном расстоянии друг от друга, напоминая следы собаки или лисицы. Потом следы оборвались. Вероятно, «собака» решила продолжать свой путь вплавь. Мы пошутили на эту тему, но я решила обязательно выяснить, кому принадлежат таинственные следы.