Ох, охота! - Алексеев Сергей Трофимович Страница 26

Винтовка Мосина

Карабин «Вепрь»

Мечтали о нарезном оружии и охотники-любители, а особенно мы, мальчишки. В восьмом классе мой дружок Вовка Кизик где-то прочитал, что если выучиться на геолога, то пошлют работать на Север и обязательно дадут карабин. Мы в тот час определились, что станем геологами, и, откровенно сказать, из-за карабина я получил свою первую профессию. Но пока учился, пока служил в армии, где настрелялся от души из пистолетов, автоматов и пулеметов, страсть эта поутихла, и когда выдали казенный карабин, ровным счетом ничего не испытал. Отроческая неуемная страсть к оружию прошла, и осталась только любовь…

Федеральный закон об оружии теперь позволяет иметь до пяти нарезных стволов. Видимо, придумывали его для коллекционеров, потому что даже самому привередливому охотнику достаточно трех, различающихся по калибру и назначению: под патрон 5,6 кольцевого воспламенения — мелкокалиберка для тренировок и по мелкой дичи, где охота с ней разрешена; под патрон 7,62 на 39, например, СКС по косуле, кабану, северному оленю; под патрон 7,62 на 53 или 9 на 53 по медведю и лосю. Конечно, винтовки хлеба не просят, стоят себе да и стоят, но старые охотники никогда не заводили лишнего оружия и держали только то, которое использовали, хотя бы раз в год, и не в тире или карьере, а на конкретной охоте. Говорят, ружье, как и лошадь, застаивается, необъяснимо с точки зрения физики, металловедения и механики, сталь начинает утрачивать свои качества, лопаются боевые пружины, ломаются ударники или еще хуже — происходят самопроизвольные выстрелы. Это опять же область тонких материй, весьма ощутимо связанная с оружием.

Как и с гладкоствольным ружьем, винтовку тоже следует подбирать под себя, включив интуицию, найти одну-единственную, свою. Дело это сакральное и абсолютно индивидуальное. Когда позволили иметь нарезное оружие, от застарелой отроческой мечты я купил КО, то есть кавалерийский карабин, довольно новый, не расстрелянный, выпуска 1944 года: если он не воевал, то уж точно на солдатских плечах поездил. Поехали мы с другом Валентином П. на охоту и неделю, каждый вечер, невзирая на погоду, просидели на овсах, а по утрам, на рассвете, ползали по полям, в надежде взять зверя с подхода. Наконец Валентин отстрелялся и уехал домой, а я еще неделю ходил на охоту, как на работу, но даже не видел ни медведя, ни кабана. В последний день перед отъездом уже от отчаяния взял двустволку, вечером пошел по полям и играючи добыл матерого секача. И все-таки избавился от карабина не сразу, а еще год ностальгически обласкивал его, заговаривал на удачу, но на следующий сезон друзья уже начали смеяться. А в это время появились СКСы — привозили из Тулы, и я заказал себе карабин, а КО пришлось продать: тогда еще два нарезных ствола не разрешалось. Кирилловский егерь, что купил его, и до сей поры охотится с моей мечтой и нарадоваться не может.

Симоновская многозарядная винтовка — пожалуй, лучшее его изобретение, и не зря она до сих пор стоит на вооружении в армии и раскупается иностранцами. Отличный по кучности бой, скорострельность, простота и надежность механики — еще не все замечательные качества этого оружия, к великому сожалению предназначенного для охоты… на человека. Промежуточный патрон 7,62 на 39 даже с экспансивной пулей слаб для крупного зверя, хотя в руках хорошего профессионального стрелка, хладнокровного и знающего убойные места, и это — оружие. Но сейчас, когда развивается только любительская охота, когда владелец карабина стреляет от сезона до сезона, СКС следует применять только на среднего зверя — северный олень, горный козел, косуля и небольшой кабан. Крупный вепрь, весьма крепкий на рану, уходит даже после выстрела по месту.

Модифицированный карабин «Тигр-9–1»

Зверовая охота с СКС, несмотря на его более низкие поражающие качества, чем у КО, как-то сразу наладилась, по крайней мере, зверь пошел. Я установил на него оптику и в первый же сезон добыл крупного медведя, а поскольку стрелял по всем правилам, в ухо (есть пословица: медведя бьют в ухо, а дураков в лоб), то сразу же поверил в удачу. На следующий год поехал натаскивать своего сына Алексея, которому наконец-то выписали охотничий билет. Дал карабин, посадил на свой лабаз, и надо же такому случиться — в первый вечер он совершенно хладнокровно отстреливает медведя. Глаза горят, восторг и никакого мандража. Ну, думаю, охотник состоялся, наследственность взяла свое. На радостях дарю СКС, пока что условно, ибо ему еще пять лет предстоит охотиться только с гладким стволом и только после этого может получить разрешение на нарезной. Однако карабин поставил в его сейф: пусть привыкает сознание, что он — мужчина, охотник, добытчик, пусть испытает мужскую радость от владения оружием. А себе купил «Вепря» под тот же патрон: это ручной пулемет Калашникова, переделанный в карабин, оружейная промышленность не хотела мудрствовать лукаво и приспосабливала боевые образцы под охотничьи.

Но через два месяца Алексей принес и сдал мне СКС, а вместе с ним и ружье.

— Я больше никогда не пойду на охоту, — заявил как-то решительно и по-мужски. — И никогда не буду стрелять зверей и птиц.

Охота на медведя, оказывается, потрясла его воображение, он так сильно, однако, незаметно для окружающих переживал, что начал писать стихи и петь их под гитару. Не мытьем, так катаньем, но именно охота сделала из него певца и музыканта…

«Вепрь», несмотря на длину ствола и хорошую кучность, по убойности оказался еще слабее, чем СКС. На лосиной загонной охоте сначала на меня выбежал бык и упал лишь после пятого выстрела — причем мне помогали с соседних номеров. Буквально через несколько минут, невзирая на стрельбу, вышли еще три лося, из которых уложить удалось лишь одного — два подранка убежали обратно и были добраны загонщиками. От расстройства и позора я чуть не разбил «Вепря» о дерево, приехал домой, бросил его в сейф и больше не притрагивался. Мне даже продавать его было стыдно — подарил одному милиционеру.

Позже «Вепри» стали выпускать под 308, «натовский» патрон 7,62 на 51, и все изменилось кардинальным образом. Это стал настоящий охотничий карабин, но я уже узрел совершенно другое оружие, на мой взгляд, единственную из отечественных боевых винтовок (исключая мосинскую), годных для охоты. Только что появились в широкой продаже СВД, охотничий вариант которых называется «Тигр».

Самозарядный карабин «Тигр-1»

Снайперская винтовка Драгунова — полуавтоматический пяти- или десятизарядный карабин под патрон 7,62 на 53, который имеет всего два недостатка, не связанных с боем — великоватый вес (около четырёх килограммов), бряканье патронов в магазине, даже если он полностью снаряжен, скрип пластмассы, установленной вместо деревянных накладок цевья. Во всем остальном это оружие пригодно для всех видов охоты на среднего и крупного зверя с использованием боеприпасов с экспансивными полуоболочечными пулями. «Тигров» мы с другом Василием купили в 1997 году, и на следующий день уехали на лосиную охоту, даже не испытав карабинов в тире. Был мороз 25 градусов и долгий, до трех часов, загон, так что мы сильно замерзли на номерах. И в таком полузамороженном состоянии я отстрелял трехсоткилограммового лося с открытого прицела и с расстояния в девяносто метров. Причем Василий стоял на соседнем номере за двести метров и, видя, что я медлю, тоже прицелился, и в это время лось упал. «Хороший карабин! — успел подумать он. — Только прицелишься, зверь падает!»