Айвен Сандерсон - Карибские сокровища Страница 27

Тут как раз и вернулся Каприата, который стирал свою одежду внизу, у ручья. Увидев меня, он тут же сказал: «Вас кто-то ужалил», хотя Альма уверяла, что у меня вполне нормальный вид. Потом Каприата сказал, что у меня очень сильно расширились зрачки — сам я это подтвердить не могу, хотя все, что говорит Каприата, обычно оказывается правдой. Он немедленно взял дело в свои руки, и его лечение, я уверен, оказалось действенным, иначе дальнейшие события могли бы развиваться совсем иначе. Конечно, результат был бы примерно тем же, но мне пришлось бы терпеть более продолжительную боль, а может быть, и новые виды боли.

Как многие жители тропиков, Каприата считал себя неуязвимым для укусов ядовитых змей, насекомых и прочих существ. Однако у него все же хватало честности, чтобы не утверждать, как остальные, что при виде его все эти животные подползают к его ногам и отдают богу душу. Он был разумным человеком, а я полностью доверяю методам лечения местной медицины и готов испытать на себе даже подлинное «джу-джу», если под рукой ничего другого нет, но при условии, чтобы лечение было не слишком грязным и утомительным. Меня как-то раз вылечили от легкой, но все же неприятной формы дизентерии при помощи чая из цветков хлопчатника, собранных утром; а следующий приступ мне снять не удалось, потому что хотя цветки и были собраны с того же куста, но уже после полудня. На юге Соединенных Штатов Америки многие, видимо, могут это подтвердить. А «лечение» Каприаты было еще более примитивно.

Он тут же велел убрать горячую воду, вытянул мою руку и начал чрезвычайно умело массировать ее по направлению к телу, а мне дал пожевать два кусочка тонкой лианы размером полтора дюйма каждый. Вкус у них был ни на что не похожий и вызывал дикую оскомину. Однако боль как рукой сняло. Через час я о ней и не помнил. Слюнотечение прекратилось, как только я начал жевать стебельки, но онемение сохранялось несколько часов и проходило очень медленно, особенно после прекращения массажа. Разрез, который Каприата еще расширил, зажил, как нам показалось, удивительно быстро. На Тринидаде существует множество разнообразных методов лечения скорпионьих укусов. Людей, поддерживающих огонь на сахарных фабриках, постоянно жалят скорпионы, которые очень любят жить в тепле, укрывшись в дровах, приготовленных для растопки. Я сам разговаривал с человеком, которого скорпионы кусали четыре раза за последние три месяца. Он советовал выпить как можно больше сиропа из сахарного тростника и как можно дольше работать у огня. Терапевтическое значение этого практичного способа очевидно.

Знакомые, рассматривая наши коллекции, часто спрашивают, относятся ли скорпионы к насекомым — мол, они знают сами, что скорпионы — не насекомые, но хотелось бы знать, кто же они? С той же трудностью мы сталкиваемся, когда приходится объяснять будущим энтузиастам-коллекционерам, каких созданий мы так прилежно собираем. Например, есть такие Amblypygi — их всегда можно найти в пещерах и под поваленными деревьями; клещи разных видов, которых нам необходимо обирать с животных, на которых они живут, а также опилиониды, которых в Англии называют «сенокосцами», а в Америке «долгоножками», что вносит путаницу в наши объяснения. Все эти существа, а также пауки, королевские крабы, обитающие в море, и некоторые наиболее незаметные создания, похожие на червя и ведущие паразитический образ жизни в теле позвоночных (Pentastomidae) или вообще ни на что не похожие, объединяются в многочисленный класс, называемый Arachnida (арахниды, или паукообразные, от греческого arakhne, что значит «паук»). На древе жизни, в систематике, этот класс находится на своем месте — между насекомыми и ракообразными (крабами, лангустами, креветками и т. д.).

Коллекционирование насекомых — занятие, которое известно человечеству с давних времен и порой приносит немалые прибыли. Ракообразных собирали еще до появления первых шотландских кожаных лодок: ведь даже малые народы знали, что они годятся в пищу. Арахниды же не пользовались всеобщим вниманием, и поэтому о них знают гораздо меньше, хотя их поведение необыкновенно интересно. Когда-нибудь некоторые арахниды приобретут важное экономическое значение, но не сами по себе, а как метод борьбы с насекомыми-вредителями.

Почти все арахниды в той или иной степени ядовиты. Некоторые из них — скорпионы, гигантские волосатые пауки и, очевидно, часть сенокосцев — весьма ядовиты. В этом отношении с паукообразными соперничает еще одна группа представителей обширного типа Arthropoda (членистоногих), в который они входят вместе с насекомыми и ракообразными. Эту группу (надкласс) определить легче — к ней относятся разные многоножки и сороконожки; в науке она известна под названием Myriapoda, то есть «многоножки». Малоизученность паукообразных многоножек — арахнид и мириапод — объясняется не только тем, что все они несъедобны, но и еще кое-какими причинами, которые вы узнаете из рассказа о нашей деятельности после того, как мы расстались с прекрасным лагерем на горе Арипо.

Если на Тринидаде вы сумели пережить те ужасы, которыми вас пугают коренные обитатели острова, то есть кровососущих вампиров, то у местных жителей есть про запас еще один зоологический объект, который нагонит панику. Я имею в виду «остров сороконожек». От надежных и ненадежных людей и вообще со всех сторон мы слышали о лежащем близ северо-западного побережья Тринидада небольшом островке, который не только необитаем — к нему и подступиться нельзя из-за гигантских многоножек и чудовищных волосатых пауков, заполонивших его целиком. Мы даже встречали людей, которые видели «сороконожек» своими глазами и уверяли, что они «во-от такие», сопровождая свои слова классическим жестом рыболовов. Само собой, нас это очень заинтересовало, мы втайне от всех договорились о «транспорте» и тщательно выбрали свой «персонал» — речь идет о шофере такси, который прославился и получил прозвище Пятница, так как снимался в фильме про Робинзона Крузо на острове Тобаго. Своими планами мы поделились с немногими избранными, и все они, возводя глаза к небу, восклицали: «О! Будьте очень, очень осторожны!»

Мы отправились как бы в самое обычное туристское путешествие, стараясь выдать мешок для коллекционирования за припасы для пикника. Пятница ни о чем не догадывался, несмотря на то, что дело было в субботу — единственный день недели, когда он находился в полном сознании. Путем осторожных расспросов мы выведали, что «остров сороконожек» расположен как раз напротив известного пляжа. Туда мы и направились, держа на виду купальники. К наше великой радости, на берегу оказалось множество лодок, которые дают напрокат. Выскочив из машин мы сразу бросились отыскивать самого «просоленного морского волка», что оказалось не так-то просто: все владельцы лодок — дочерна загорелые молодцы в ослепительно белых брюках прямо-таки оксфордского покроя и пестрых модных рубашках.