Константин Бобошко - Радуга под окнами Страница 27

Испугался Аполлон. Склонился над другом, приподнял его, положил окровавленную голову на колени и рукой зажал рану. Но все напрасно. Бледнеет Гиацинт. Тускнеют его ясные глаза. Бессильно склоняется его голова, подобно увядшему на палящем полуденном солнце полевому цветку. В отчаянии восклицает Аполлон:

— Ты умираешь, мой милый друг! Ты погиб от моей руки. Зачем я бросал в небо диск! О, если бы я мог искупить свою вину и сойти вместе с тобою в безрадостное царство умерших! О горе, горе!

Крепко держит Аполлон в объятиях умирающего друга, и падают его слезы на окровавленные кудри Гиацинта.

Умер Гиацинт. Отлетела его душа в царство Аида. Стоит над телом умершего Аполлон и тихо шепчет:

— Всегда ты будешь жить в моем сердце, прекрасный Гиацинт. Пусть же память о тебе вечно живет и среди людей…

И по слову Аполлона из крови Гиацинта вырос алый ароматный цветок — гиацинт.

В Греции гиацинты распускаются после теплых весенних дождей. И название их в переводе означает «цветы дождей».

А кто дал цветку имя сына царя Спарты? Догадались, конечно! Поэтическая народная фантазия.

В 1734 году на берегу моря нашли несколько луковиц гиацинтов, имевших только один цвет — красный. А в 1768 году — ровно через 34 года — в Голландии было уже 2 тысячи различных сортов гиацинтов. Выходит, что каждый год в этой стране выводили по 56 новых сортов.

Теперь цвели синие, белые, желтые и голубые гиацинты. Но садоводы не успокаивались. Они стремились увеличить размеры цветков, получить новые оттенки.

В те времена не знали еще, что у каждого цветка есть «дверка», через которую можно проникнуть внутрь растения и изменить его свойства по своему желанию. Цветоводы применяли так называемую вегетативную гибридизацию. Брали две луковицы. Одну от растения, дававшего красные цветы, а другую—от того, что выгнало синие. Каждую из них разрезали пополам сверху донизу, и разные половины сращивали. Когда же такую «комбинированную» луковицу высевали — на одном стебле появлялись и красные и синие цветы. Иногда оба эти цвета сливались и цветки получали окраску, которая не поддавалась никакому определению.

Кроме того, садоводы подметили еще особенность, которой не имеет, пожалуй, никакой другой цветок на земле. Гиацинт может расти «вниз головой».

Садоводы придумали даже специальный сосуд для цветка-фокусника. Это ваза, суживающаяся кверху. В нее, как пробка, вставляется донышко второй вазы. А в донышке небольшое отверстие.

В нижнюю вазу наливается вода, а в верхнюю помещаются две луковицы корнями друг к дружке и насыпается земля. Луковицы в положенное время прорастают и выгоняют стебли. Один из них растет нормально, кверху, а второй через отверстие в донышке верхнего сосуда — книзу и оказывается в воде, заполняющей нижний сосуд.

И если на такой цветок посмотреть, создается впечатление, что верхний цветок отражается в воде.

И гиацинты стали модными цветами, вроде тюльпанов. Заплатить за луковицу нового цветка 500, а и то и 1000 гульденов среди голландских богачей и спекулянтов было довольно обычным делом. Известно, например, что за луковицу ярко-желтого сорта «офир» платили 7650 гульденов, за сорт «адмирал Лифкен» — 20 тысяч гульденов.

Эти корабли атакуют не крепости, не эскадры линкоров или дредноутов, а… родственника гиацинта — эйхорнию. Они воюют с голубым цветком, одним из самых красивых среди когда-либо распускавшихся в бассейне реки Конго. Называют их еще и водяными гиацинтами.

Как же получилось, что красивый голубой цветок стал опасным врагом и против него пришлось выставить целый флот?

Все началось с самых обычных вещей. Водяной гиацинт — обитатель Бразилии. Но любители экзотических цветов завезли его во многие жаркие страны, в том числе во Флориду и Бельгийское Конго.

И вот в июле 1956 года (каждая война имеет свое начало) эйхорния стала пышно разрастаться на притоках реки Конго. Сначала на это никто не обратил внимания. Растут голубые цветы, ну и пусть растут.

Однако вскоре отдельные плавучие островки соединились между собой и заполнили целые реки. В газетах и журналах появились снимки этого бедствия. На одном из них, например, была изображена длинная лодка, да носу и корме которой стоят с большими шестами два человека. Это рыбаки, живущие на одном из островов реки Конго. Еще вчера они свободно плавали по могучей реке. А утром встали и не увидели реки: от берега до берега подымались зеленые стебли, украшенные крупными голубыми цветами. Рыбаки попали в плен к водяному гиацинту и с трудом пробиваются через их заросли на своей тяжелой лодке.

Но что лодки? Крупные речные пароходы, снабженные мощными паровыми машинами, останавливались на половине пути. Стебли водяного гиацинта клубками навивались на пароходные винты и тормозили движение. Приходилось стопорить машины и начинать очистку винтов.

А эйхорния все разрастается и разрастается. Тогда люди забили тревогу. Начали протягивать в фарватерах судоходных рек стальные канаты, чтобы они сдерживали натиск голубых цветов. И эйхорния отступила. Она перебралась в мелкие бухты и протоки, переметнулась на пруды и болота. Забралась и на рисовые поля и душила нежные всходы.

Эйхорнии объявили войну. На расчистку рек были посланы мощные пароходы и целые отряды рабочих. Они получали строгие приказы: уничтожать все цветки эйхорнии до единого. Но попробуйте это сделать, если голубые водяные гиацинты прячутся в воде, отсиживаются в малозаметных водоемах и протоках.

На реке Конго были установлены специальные контрольные посты и наблюдательные пункты. Все суда, идущие вверх по течению, останавливали и их подводные части тщательно очищали. Врага нельзя пускать в районы, уже освобожденные от него.

На реке Конго шла настоящая война с цветами, забирающая, как и все военные действия, десятки миллионов рублей.

А это — чаю сестра родная

В королевских замках томились не только опасные политические противники, — редкие заморские растения тоже содержались королями взаперти. Этой участи подверглась и камелия.

В 1738 году монах Камел привез с Филиппинских островов новое растение с блестящими листьями и прекрасными цветами. И преподнес его в подарок супруге испанского короля Фердинанда V.

— Ах, какая прелесть! — заламывала руки королева. — Как прекрасен этот цветок Камела…

Королю тоже понравился безымянный монашеский подарок, и в загородный королевский дворец, взметая дорожную пыль, полетела карета с золоченными гербами… Их величества немедленно требовали к себе старшего садовника. Испуганный таким неожиданным вызовом, тот прибыл во дворец и получил и строжайший приказ приложить все усилия, чтобы сохранить заморское растение и обязательно заставить его цвести.