Вячеслав Фаусек - Волчий ковер Страница 3

Около охотников лежало два мертвых волка. Их затравили лакей Аким и отец. Тут же лежал, весь в крови, мертвый Догоняй, собака, с которой ездил Аким. Догоняя разорвал волк. Аким рассказывал, что молодой и неопытный Догоняй храбро напал на волка спереди; сейчас же подоспел старый Лебедь и придушил волка за шею к земле. Когда Аким подъехал, то увидел, что Догоняй лежит на земле, в крови и визжит. Волк разорвал собаке брюхо… Аким приколол волка кинжалом. Догоняй помучился недолго и издох.

Нам было жалко бедного Догоняя! Он был такой веселый и так ловко умел вскакивать с разбега на крышу конюшни!

Кроме затравленных двоих волков, еще двоих застрелил в лесу садовник Иван. Все волки оказались молодые.

Охотники очень жалели, что старая волчица ушла невредимой, и удивлялись, что ее никто не видел.

Когда мы с братом рассказали, что волчица вышла на нас, то отец сначала не хотел верить.

Старый овчар подтвердил наш рассказ.

— Как только, ваша честь, изволили отъехать, так сейчас старая на барчуков и вывалилась! Мне видать было! А эти, что изловили, все молодые, весь ее выводок! Она теперича одна осталась!

— Что, дети, испугались небось, волчицы? — спросил нас отец.

— Да, папочка, испугались немножко! — отвечал я.

Я побаивался, как бы отец не перестал брать нас с собою на охоту после этого случая.

— Эх, вы — охотники! — сказал шутя Гаврило. — Вот, молодые барчуки без ничего приехали и за хвост волчицу держали! Чуть хвост не оборвали! А вы все волчицу-то и просмотрели!

Стали советоваться охотники, что делать, и решили запустить гончих в Кленовый, куда скрылась волчица. Все опять сели на лошадей и разъехались по местам.

Опять началась охота, но удачи больше не было. Старой волчицы в лесу не нашли: ее и след простыл! Только затравили одного зайца и застрелили лисицу.

Мы возвратились с охоты часов в семь вечера. Ехали домой все время шагом, потому что ночь наступила темная, претемная! Ни зги не было видно! Погода к вечеру переменилась. Пошел дождь, и поднялся холодный ветер.

Мы очень обрадовались, когда увидели, наконец, освещенные окна нашего дома. Он глядел из темноты так приветливо! Внутри его было гак тепло и уютно!

Мы с братом первые вбежали в комнаты, разделись и стали тормошить старушку-няню, которая вышла нам навстречу.

— Матушки мои! Измокли, мои голубчики! — заговорила старушка, принимая наши шубки.

— Ничего, нянечка! Зато как весело было!

И мы принялись рассказывать, как видели живую волчицу.

— Она, нянечка, как стала на дыбы!!! Во-от какая огромная! Куда, выше тебя! Мы на нее как заорем — она испугалась нас, и прямо в лес! — тараторили мы с братом.

Добрая старушка пришла в ужас от нашего рассказа.

— Ах страсти какие! Помилуй, Господи! Да как же она, проклятая, вас не заела? — говорила няня, крестясь.

В переднюю пришли отец и лакей Аким. За ними принесли убитых волков и сложили их на пол. Все собрались на них смотреть.

В комнате волки казались еще больше, чем в поле. Старушка няня очень испугалась, увидев их.

— Ах, матушки! Какие страсти! — вскрикнула она и попятилась назад.

— А ты посмотри-ка, нянечка, какие у них зубищи! — сказал брат, приподняв у одного из волков голову.

— Батюшка, не тронь ты его! Ну его совсем, от греха! Еще, того и гляди, вскочит! — испуганно заговорила няня.

Все засмеялись над трусливой старушкой.

Отец велел убрать волков и положить до завтра под крыльцом нашего дома, в подвале.

Мы сели обедать. Лакей Аким уже переоделся и, как всегда, подавал к столу. Все ели с большим аппетитом, потому что проголодались на свежем воздухе.

После обеда подали чай. Тут приехали еще гости, наши соседи Поповы. Все время только и было разговору, что об охоте. Мы с братом были героями дня, потому что на нас выскочила волчица. Отец все время над нами подшучивал.

Наконец, все встали из-за стола, и пошли в гостиную.

На дворе разыгралась непогода. Дождь хлестал в окна, а ветер так и шумел в саду.

— Вовремя мы добрались до дому! — сказал отец, подходя к окну. — Что то поделывает теперь в Кленовом наша волчица?

— Да, не хотел бы я бы теперь в лесу, — сказал Попов.

Все старшие расположились в гостиной. Отец и Попов с женой сели за ломберный стол играть в карты. Мама и гувернантка Амалия Ивановна уселись играть в четыре руки на фортепиано. Мы и девочки остались в столовой. Сестры занялись каким-то рукодельем, а мы с братом принялись рисовать охоту на волков.

Я изрисовал кругом весь лист бумаги. Отовсюду бежали у меня самые страшные волки, неслись собаки, скакали на конях охотники!

Наконец, мне это надоело. Я пошел в гостиную и залез с ногами на кресло.

Я стал дремать, потому что был уже одиннадцатый час ночи… Звуки рояля наполняли комнату и убаюкивали меня. Дождь все шумел, и ветер насвистывал в саду заунывную песенку.

Вдруг, на дворе, под самыми окнами раздался протяжный вой… сначала слабый, а потом такой ужасный, такой грозный, что мы все вскочили со своих мест ни живые, ни мертвые! Музыка сразу прекратилась…

Вот вой раздался второй раз, еще ужаснее, еще сильнее прежнего!..

В комнату вбежал лакей Аким, совсем бледный.

— Аким!?.. Что это? — спросил отец и выронил из рук карты.

— Барин! Волчица воет на дворе! Это она за детьми своими пришла! — сказал Аким.

— Давай скорее револьвер! Зажигайте огни на все окна! — закричал отец и бросился к себе в кабинет.

Мы, дети, прижались к матери, плакали от ужаса, и не смели двинуться с места…

………………………………………………………………………

Догадалась волчица, что недоброе приключилось с ее волченятами! Подождала в лесу до ночи, и пошла сама их разыскивать. Темной ночью пошла старуха по следам, где проехала людская охота, причуяла кровь своих детей. И затосковала волчица мать. Пришла она к охотникам на двор, пронюхала, где лежат ее мертвые волченята — села и заплакала над ними! Завыла старая волчица, прощаясь с жизнью! Она знала, что убьют ее, и сама пришла на смерть, чтобы умереть около своих любимых деток…

Страшно выла волчица, и вой ее хватал всех за самое сердце!

Как только волчица завыла, в одну минуту всполошился весь двор. Проснулись и заголосили собаки, забегали с фонарями люди. Скоро собаки окружили волчицу со всех сторон, а броситься — ни одна не посмела. Похаживали собаки, ощетинившись, около, и тоже выли и визжали от страха. А волчица сидела, прижавшись задом к дому, и скалила на собак зубы. Плохо пришлось бы первой, какая посмела бы подойти теперь к волчице! И знали это собаки, не трогались с места и ждали, пока соберутся люди. А старая волчица опять задирала голову вверх и выла, надрывая душу, убиваясь над любимыми детками!..