Иржи Кршенек - Длинные уши в траве. История косули Рыжки Страница 30

Бедняга Пипша совсем растерялся. Он щелкал семечки так, что шелуха только и выскакивала у него из клювика, но птенцы налетали на него, мешали ему, они так вывели его из себя, что одного, самого нахального, он даже клюнул.

— У него три девочки, мне жаль его, — сказал папка, глядя на это представление на дворе. — Ему еще хуже, чем мне.

Одна Рыжка ни на что не обращала внимания. Она отдыхала под лестницей, жевала и нет-нет да взглядывала на наружные двери, чтобы удостовериться, есть ли между ними щелка, сквозь которую она сможет пролезть, если дождь прекратится.

В нашем лесу растут розовые мухоморы, боровики, поддубовики, и полно моховиков с черными шляпками. А под лиственницами, там, где начинаются заросли, появились оранжевые маслята со шляпками, затянутыми липкой перепонкой. Когда они проглядывают из моха, из них течет белое молоко, как из сыроежек. Рыжка просто с ума сходит от радости, что снова в лесу. Она тоже собирает грибы, да как ловко! И все, что находит, враз съедает. Больше всего она любит поддубовики и сыроежки миндальные. Она умеет их безошибочно находить и под мхом и под листвой, иногда подбежит к нам, а изо рта у нее торчит кусочек шляпки. Тут растут и бледные поганки; они такие красивые, что похожи на балерин в кружевных юбочках, а некоторые еще закрыты и приманивают грибников — возьми-ка меня, я шампиньон. Кто знает, может, какой-нибудь грибник и вправду спутает, а потом умрет, но Рыжка — никогда! Ядовитых поганок она не касается, так что папка только качает головой:

— Вот вы мне и объясните, здесь наука в полном тупике.

Я где-то читала, что ландышевые листья ядовитые, и все-таки Рыжка иногда ест их. А может, они только для человека ядовитые, а для косули — нет. Рыжка лучше знает, что ей можно, а что нет. И никто ее этому не учил.

Когда мы возвращаемся из леса, она не такая усталая, как прежде. Больше всего ей хотелось бы собрать нас всех вместе и показать, что она умеет, а главное, что она умеет выделывать своими ножками. Она может идти рысью, как жеребенок, отскакивать в сторону, как козленок, перескакивать через кусты, живую изгородь, а иной раз, когда она в очень хорошем настроении, устраивает и такое: поднимает голову и бежит к дороге, а потом идет на нас пружинистым шагом, копытца у нее вонзаются в землю, как циркуль. Иногда она тренируется вдоль живой изгороди. Пронесется пулей, а подбежав к дороге, засопит, найдет в момент щелочку между кустами и выбежит на луг, где вильнет задиком и снова мчится к реке. Пробежится так раза два-три, а уж потом приплетается к нам и дышит, как паровоз. Не успеешь и до десяти сосчитать, как она приходит в себя, и никогда по ней не скажешь, что еще минуту назад она едва дух переводила.

А когда наступает вечер и ей нужно идти в домик, видно, как ей туда не хочется. Она устрашающе пыхтит, когда мы ее туда несем, и нисколько не похожа на ту страдалицу, что так отчаянно металась в листве. Из шкурки ее исчезли белесые пятнышки, какие бывают у детенышей косули, копытца обтесались, и видно, как под кожей на ножках напрягаются мышцы. Целыми днями она в основном набивает живот. Все время где-то рыскает — ищет какие-то былинки, а когда брюшко уже полнехонько и больше в него не вмещается, она только пробует. Из нашего угощения Рыжка больше всего любит детскую кашку. Никогда о ней не забывает. Ради нее сама приходит в холл и иной раз даже отрывает маму от готовки. Как начнет ни с того ни с сего облизываться, тут уж мы знаем, в чем дело.

Из-за Рыжки мы все время пропадаем в лесу. Грибов у нас полно, что сушеных, что маринованных, и дядюшке мало-помалу надоедает яичница с грибами. В зарослях у Рыжки, по крайней мере, пять норок, не так-то легко найти ее. Бывает, мы хотим идти домой, а Рыжку будто ветром сдуло. Мы зовем ее — она не отзывается, в прятки с нами играет. А как найдем ее, она прикидывается такой замученной и усталой косулькой, что домой приходится нести ее на руках.

Я боюсь, как бы Рыжка не забрела куда-нибудь, потому что она иногда как сквозь землю проваливается. Мы идем, собираем грибы, Рыжка семенит за нами, как собачонка, и вдруг только ее и видели. Мы бегаем по всему лесу, продираемся сквозь заросли, и тут прямо у нас под ногами заволнится сухая трава, а в ней торчат Рыжкины уши. Рыжка встает как ни в чем не бывало, тянется и смотрит на нас — отчего это мы такие испуганные?

В пятницу после обеда дядюшка чистил у Артура мотор, а для этого он запасся разными препаратами, щетками и тряпками. От Артура страшно воняло маслом и бензином, и Рыжка воротила нос и старалась держаться у воды. Она пробиралась сквозь недотроги, пугала грызунов и лягушек, а потом у колодца сорвала с кружала кусок моха, выплюнула его и понюхала папкину орешниковую палку.

Бабушка с мамой и Ивчей были в деревне, у папки работы — сверх головы, а мне в лес совсем не хотелось. Папка рассчитывал свои радары или еще что-то, а чтоб лучше получалось, разговаривал с ними и курил так, что в окно из мансарды валил сизый дым, такой же, как когда камин топится сухими дровишками. Все это нервировало Рыжку. Она сновала туда-сюда, выскакивала на дорогу, рвала что-то, но, услыхав мотоцикл какого-то рыбака, примчалась ко мне и запищала.

С тех пор как она стала бегать, мы не спускаем с нее глаз. Хотя она и не забредает далеко от дачи, но иной раз по дороге пробегает собака, особенно тот бродячий лохмач из дома на краю деревни, а случается, и рыбаки приводят с собой собак, да еще просто так, как товарищей, без поводка и намордника.

Недавно проходили мимо какие-то туристы с овчаркой. Она была черная как уголь, а глаза так и горели. Бежала она по дороге, опустив морду к самой земле, но, когда подбежала к живой изгороди, стала внюхиваться и крутиться волчком. Рыжка лежала в папоротнике, притаилась тихо, как мышь, а пес знай вынюхивает. Если бы он не увидел меня, наверняка подбежал бы к самому дому. Счастье еще, что вышел дядюшка, он собак не боится.

Только спустя довольно долгое время на дороге показались люди, хозяева этого пса. Дядюшка потом говорил, что это ужасная безответственность, и не только по отношению к Рыжке, — такого пса может испугаться и маленький ребенок, а потом на всю жизнь останется заикой.

Трудно себе даже представить, что с Рыжкой может что-то случиться, ведь она заслуживает того, чтобы жить и быть счастливой, раз уж столько намучилась. Мы все ее любим, она нас тоже, и нас совсем не огорчает, что из-за нее мы прикованы к дому. Ведь до этого мы видели косуль только в телевизоре, или в зоологическом саду, или на большом расстоянии и, в общем-то, ничего о них не знали. Только теперь мы узнали, какие это красивые и умные животные, они тоже частица этого мира, как и мы, в лесу без них было бы пусто и грустно. И так же, как люди, они любят свободу, природу, солнце, воду из ручья и умеют этому радоваться.